Николай Леонов - Мщение справедливо
А квартира! Ахнешь. Потолки – высь необъятная, там на облачках купидончики нарисованы. Ну, засрана фатера так еще. Как в семнадцатом въехали, так может раз в году к Пасхе пол мыли, а уж на остальное без слез и не взглянешь. Ну, Еркин – мужик хозяйственный, он что – товар не понимает? Очень Олег Кузьмич хозяйке приглянулся. Ну, во-первых, он сразу с мильтоном и техником-смотрителем пришел, тем заплатить пришлось, святое дело. Во-вторых, конечно, бабке наиважнейше, что депутат. Она долго его книжечку заскорузлыми пальцами мусолила, допытывалась, с каких он мест, сама она, хоть и родилась в Москве, так на век деревенской и осталась.
Мильтон с техником враз почувствовали, что жареным пахнет. Им, конечно, иностранцы и черные тоже сулили, но со своим вернее, опять же депутат, не подкопаешься.
Еркин хозяйке себя и по телевизору показал: объявил, когда выступать будет. Его телевизионщики снимали, а в ящике и не было. Да и бабка не поняла сослепу, все про его чубчик и розовенькую рубашечку рассказывала.
Тут главное провернуть обмен этим годом, до перевыборов, а то так и останешься под Тулой с поросятами, женой злющей да двумя девками, неизвестно как сделанными.
А здесь такая заморочка с почтой пришла, миллион за охрану требуют.
Тяжелые мысли прервал телефонный звонок. Еркин не торопясь снял трубку, выждал паузу; он всегда строг становился, когда приходилось говорить по телефону.
– Алле, Еркин слушает.
– Здравствуйте, Олег Кузьмич, – прозвучал мелодичный женский голос. – Вас беспокоит Вероника Андреевна Ждан, супруга помощника Президента.
(Этот разговор Галей уже слушал, так как стоял недалеко от дома и силы техники хватало.)
–Здравствуйте. – Еркин кивнул, словно звонившая могла его видеть, имя-отчество женщины он, конечно, тут же забыл.
– Олег Кузьмич, извините, что по пустякам беспокою, но моему мужу тут письмо пришло. – Вероника взглянула на Яшина, который слушал разговор по параллельному аппарату. – Так вот письмо пришло, кажется, на нем был штемпель – «Ознакомить с депутатами Думы», а я письмо, естественно, не читая, куда-то засунула.
Еркин еле дождался паузы и быстро сказал:
– Я никакого письма не получал, служебные дела по телефону не обсуждаю. – И брякнул трубку. Вот, сука! Чья она жена? Как фамилия? Еркин ударил кулаком по голове, но ответа не получил.
Заместитель начальника могущественного Управления по охране Президента Егор Владимирович Яшин находился в припадке бешенства, в ярости он мог сокрушить горы, а уж изящный гарнитур из натурального ореха, который окружал его в настоящий момент, тем более. Яшин имел рост под два метра, весил около ста сорока килограммов, некогда был мастером спорта по вольной борьбе, но и сегодня был незаурядно силен.
– Суки, падлы, чего придумали! Эта думовская гнида, недомерок, конечно, врет. Он наверняка получил письмо. Твой получил, я получил, а Еркину, ядрена его мать, выслать постеснялись. Кто же такую крутую кашу варит? На что рассчитывает? Вот так, испугавшись одного мертвяка, мы ему просто так, за милую душу, по миллиону баксов отвалим?
Вероника Ждан сидела на диванчике, поводя хотя и коровьими, но красивыми глазами. Она знала: следует выждать, пока мужик не перебесится.
Они были любовниками, что к делу отношения не имело. Любовников хватало, на сегодня даже организовался избыток. Егор был охранник, раньше работал в угро.
Чего ты молчишь, сука? – Яшин не был оригиналом, выпил коньяку.
– Егор, веди себя достойно. – У Вероники шок уже прошел, она даже испытывала облегчение, что оказалась в подобном положении не одна. – Налей мне выпить.
– Не барыня! – Яшин махнул в сторону бара.
– Егор, налей мне, пожалуйста. – Голос Вероники звучал вкрадчиво.
Однако ее вкрадчивость вдруг коснулась неведомой струны, которая зазвучала в нем в тот момент, когда Яшин прочитал и осознал послание Галея. Страх, опасность, боль разбудила эта звучащая все громче струна. А после слов ненужной уже любовницы звук словно раздвоился, зазвучал мощнее. И одновременно словно ожили две опасности – та, далекая и неведомая, а эта, тут рядом. Он заставил себя улыбнуться, механически наполнил рюмку, протянул женщине. Она тоже улыбнулась ему в ответ. Яшин увидел, что зубы у нее острые, а глаза вовсе не коровьи, скорее змеиные.
– Понимаешь, Егорушка, когда подобное пишут помощнику Президента, то помощнику усиливают охрану. – Она отпила из рюмки, сделала недовольную гримасу. – Когда такое письмо получает замнач охраны, то я не знаю, что он делает.
(Данный разговор Галей слушал особенно внимательно.)
–Но мы были вместе, и я не виноват! Ведь всем послали! Можно проверить!
– Кретин! Ну и что ты намерен делать?
– Думать!
– Если тем местом, которым ты хвастаешься, то оно никуда не годится.
– Сука! Ну, не в добрый час я тебя встретил!
– Еще раз скажешь, и я тебя раздавлю. Хуже, что ты будешь кричать вслед ушедшему поезду, никто и не услышит. Главное, тебе самому уже станет неинтересно.
– Чего ты хочешь?
– Чтобы ты подобрал сопли, вспомнил, что ты мужик и оперативник, вспомнил своих друзей, которые еще не заросли жирком, еще охотятся и знают не как снять штаны, а как вынуть из них пистолет.
– Друзья? Вероника, не будь наивной!
– О, я далеко не наивна! Ты защитишь нас и себя или выплатишь два миллиона долларов. У моего мужа денег нет, он человек порядочный, а я денег не дам. Усвоил?
– Я не собираюсь платить, ты в уме?
– Прекрасно. В письме сказано, что позвонят через неделю. Значит, в следующее воскресенье ты начнешь с человеком переговоры. А деньги ты на всякий случай приготовь. И не один миллион, а два. Якушев деньги или иную защиту найдет. Барчук может обратиться к твоему шефу, генералу Коржанову. Вот уже посмеемся, жаль, его самого в списке нет. Судьба гниды из Думы меня не интересует. Кажется, я все тебе объяснила. – Вероника махнула ручкой и отправилась к себе.
Галей понял, что дамочка ушла, отключился и уехал от «высокопоставленного» дома. В принципе киллер не узнал ничего нового. Он знал, Яшин платить не станет. Да и получать с него Галей не собирался, слишком опасно. Киллер обрек охранника на заклание; И Пусть мужик побегает, поднимет волну, рассыпает угрозы, а потом умрет в назидание оставшимся в живых. Яшин хоть и в охране Президента, но возможности у него сильно ограничены. К шефу своему, всесильному Коржанову, Яшин не пойдет, побоится. Стыдно, когда охранник просит охрану, главное – не объяснить миллион баксов. Откуда? Тут и считать нечего, не пойдет и конец. Ну, найдет он двух дружков из бывших или нынешних ментов. Да какие друзья у человека, который на чужих костях себе кресло соорудил.
Пока милиция занималась своими глупостями, пыталась найти улики, Галей ждал заветного воскресенья, чтобы поговорить с «должниками». На неделе возвращался из Цюриха Якушев. С таким богатым и серьезным человеком следовало встретиться лично.
В пятницу в приемной Якушева творится что-то несусветное. Оставалась суббота – неделю назад Якушев был на месте и в субботу – но телефонный звонок не получился.
Якушев работал в своем кабинете. Как обычно, стоило отлучиться на несколько дней, скапливалась гора срочных бумаг, половина из которых и не требовала его личного вмешательства, подсовывалась замами из перестраховки. Как уже говорилось, он обладал феноменальной памятью и, просматривая документы, лишь изредка прибегал к помощи компьютера.
Якушев лишь вчера вернулся из Цюриха, города, в котором ни один уважающий себя с человек в субботу не работает. Но Якушев вернулся в Россию, относился к своей судьбе стоически. Почему-то вспомнилось, что и в прошлую субботу он тоже работал. Это объяснялось предстоящим отъездом, но тогда раздался этот идиотский звонок и тут же явился милиционер. Как большинство россиян, Якушев не любил милицию, но в прошлую субботу к нему пришел не просто мент, а личность незаурядная, которая вела хотя и немного наивный, но крайне опасный разговор.
Неприятные воспоминания выбили его из колеи. Он прекратил работать, собрался вызвать машину, когда раздался звонок секретаря. Якушев нажал клавишу, разрешая секретарю войти.
Она пересекла кабинет и на серебряном подносе протянула шефу визитную карточку. Вид у девушки был извиняющийся, она даже пожала плечами. Он усмехнулся, ободряюще подмигнул, взял визитку, на которой значилось: «И.И. Иванов», дальше от руки был написан номер телефона. Якушев очень хотел бы не помнить данный номер, связанные с ним грязь и кровь, да ничего из памяти не смывается. Это был номер, по которому Якушев звонил в прошлом году и давал распоряжение о ликвидации депутата Сивкова, затем о посредника Карасика. Якушев не сомневался, что все концы отрублены; оказалось, ошибался. Оттуда и странный звонок, и необычный милиционер, сегодняшний визитер тоже из прошлого.
