Алексей Макеев - Медвежий угол
– Здравия желаю! – обрадовано прокричал в трубку Гуров, услышав голос генерала – он не слишком надеялся, что удастся застать Орлова на месте.
– Это Гуров, что ли? – сердито прокричал в ответ генерал. – Ты чего такой довольный? Озадачил, понимаешь, и радуется! Насчет того, что просил, придется пока отложить. Министр считает, что следователя отсюда направлять нет оснований… Ну и что – убийство? Там должен следователь из Светлозорска подъехать – решайте на месте. Ты вообще-то откуда звонишь?
– Из больницы, – проворчал Гуров и раздраженно добавил: – Как это нет оснований? Убили свидетеля, убил милиционер – я же объяснял в прошлый раз…
– Объяснял-объяснял, – скороговоркой отозвался Орлов. – Мне сейчас с тобой дискутировать некогда – у меня важное совещание. Ты сделай вот что – скоренько подготовь отчет поподробнее и отправь его сюда по факсу…
– По какому, к черту, факсу! – сердито сказал Гуров. – Где я тут факс найду? Если тебе некогда, то срочно записывай – я диктую. На этого человека надо немедленно объявить розыск – он может быть причастен к смерти Подгайского. Пишешь?
– Секретаря нашел! – пробурчал генерал. – Так ты что – на сто процентов уверен, что это убийство?
– Убежден в этом, – коротко сказал Гуров. – Доказательств нет.
– Ладно, диктуй! – мрачно распорядился генерал.
Гуров заглянул в листок, который принес Калякин.
– Колобаев Антон Дмитриевич по кличке Смола, тысяча девятьсот шестьдесят восьмого года рождения… – прочел он. – Четырежды судимый…
Когда он закончил, генерал сказал:
– Ладно, сейчас же отдам распоряжение, чтобы этим делом занялись. Но ты и сам шевелись поживее. Местные кадры подключай…
– Местные кадры… – начал Гуров, но тут же махнул рукой. – Ладно, это не телефонный разговор. Пойду факс искать. А ты, Петр, как только по Смоле что-то будет, распорядись, чтобы меня в известность поставили, ладно? Связывайся не через милицию, а через главного врача больницы. Вот его телефон…
Выслушав Гурова, Орлов засопел и не без ехидства сказал:
– Прописался, что ли, там? Поближе к бесплатному харчу?.. Ладно, будь здоров!
Закончив разговор, Гуров с сомнением посмотрел на застиранные рукава своей пижамы. Шагин хохотнул и предложил:
– А то оставайся! Полежать денек-другой тебе сейчас не помешает. Да и целее будешь… Знаешь, что я тут подумал? Вся эта история, по-моему, неспроста. Савинова специально отпустили – в расчете на то, что его цыгане сгоряча прихлопнут и он уже никому и ничего не расскажет. А заодно надеялись, что и приезжему оперу достанется – ведь ты же в любом случае должен был с Савиновым встретиться, верно? А если бы так вышло, то вообще красота – и виноватых, главное, нет. С цыган какой спрос? Наверное, ты и сам сейчас никого из них опознать не сможешь?
– Ты так меня без куска хлеба оставишь, – мрачновато пошутил Гуров. – Шерлок Холмс нашелся! Предполагать можно что угодно – жалко суд не все учитывает! Лучше верни мне имущество – лежать некогда, у меня там Крячко не кормленный…
Когда Гуров в отлично высушенном, но безнадежно испорченном костюме вернулся в гостиницу, его ожидал еще один сюрприз. Крячко в номере не было. Заодно исчез запасной костюм Гурова, в который он как раз рассчитывал облачиться. Не слишком презентабельный пиджачок Стаса висел в шкафу, а мятые брюки выглядывали из-под кровати. Но самое поразительное – документы Крячко и его табельное оружие тоже остались в номере! Причем пистолет самым бесхитростным образом лежал у Крячко под подушкой – слава богу, разряженный.
Ломая голову, куда мог отправиться его друг – легкомысленно бросив оружие и нарядившись в костюм с чужого плеча, заведомо ему великоватый, – Гуров спустился вниз и разыскал хозяйку гостиницы.
Милейшая Алевтина Никаноровна, испуганно косясь на его свежие наклейки, сообщила, что «товарищ Крячко» вернулся уже давно, но около часа назад за ним на «Мерседесе» подъехала роскошная дама и увезла с собой в неизвестном направлении. Судя по всему, Алевтина Никаноровна не лгала, и невероятная история с дамой и «Мерседесом» произошла на самом деле. Но что все это могло означать, Гуров, хоть убей, не мог придумать.
Глава 12
Гуров мог ломать голову сколько угодно, равно как и расспрашивать вероятных свидетелей – никто ничего внятного сказать ему не мог. Действительно, около гостиницы ненадолго останавливался «Мерседес» – то ли черного, то ли синего цвета, – но что это была за машина и откуда, никто не знал. Все сходились только в одном пункте – в Накате «Мерседесов» никогда не было.
Эта невероятная история чрезвычайно смутила Гурова. Он предчувствовал, что ничем хорошим исчезновение Крячко окончиться не может, и это предчувствие мучило его как зубная боль. Психологический дискомфорт усугубил и общее самочувствие – Гуров вдруг ясно ощутил себя человеком, которому набили физиономию и переломали кости. Вдобавок начали действовать успокаивающие лекарства, которыми его напичкали в больнице. Гуров махнул на все рукой и, совершенно обессилевший, завалился спать. Однако по каким-то неясным соображениям он предварительно тоже положил под подушку свой пистолет. Он больше не хотел никаких неожиданностей.
Пробуждение наступило гораздо раньше, чем ожидал Гуров. За окнами было еще совершенно темно, когда он услышал шкодливое поскребывание во входную дверь. Гуров резко сел на кровати, зажег настольную лампу и посмотрел на часы. Шел пятый час – утра или ночи, уже не имело никакого значения.
Поскребывание повторилось. Не спуская глаз с двери, Гуров вытащил из-под подушки пистолет и медленно опустил предохранитель. Потом на цыпочках он подошел к выходу и, встав сбоку у стены, негромко осведомился, кого в такую рань принес черт.
– Лева, открой, пожалуйста! – прозвучал из-за двери жалобный голос Крячко.
Гуров поспешно отпер замок. Крячко перешагнул через порог и застыл, с ужасом глядя на Гурова.
– Ни фига себе! Лева, что случилось?! Что с тобой сотворили?! – завопил он, забыв, что на дворе глухая ночь.
Гуров не ответил. Он с не меньшим удивлением всматривался в облик друга, который, надо сказать, вполне заслуживал этого удивления. Если раны Гурова после вмешательства хирурга и перевязок уже приобрели некоторое благородство, то Стас Крячко представлял из себя нечто жутковатое, похожее на кусок свежего мяса. Вся его физиономия была разбита, во рту не хватало зуба, а запасной костюм Гурова представлял из себя настолько жалкое зрелище, что сразу становилось ясно – на обновление гардероба Гурову рассчитывать уже не приходится.
И Гуров не выдержал. Он отступил назад и без сил повалился на постель, зайдясь в приступе неудержимого смеха. Он хохотал как безумный, до слез, сотрясаясь всем телом и выронив из рук пистолет.
Такая реакция окончательно смутила Крячко. Он тревожно посмотрел на Гурова, почесал в затылке и вдруг, что-то сообразив, быстро подошел к висевшему на стене зеркалу.
Увиденное сразило его наповал. Помолчав, он растерянно выдавил:
– Да, смешно…
Эти негромкие слова привели Гурова в чувство. Он оборвал смех и сел. Крячко обернулся, и глаза их встретились. У Крячко был совершенно незнакомый Гурову печальный взгляд.
– Ладно, извини, – сказал Гуров виновато. – Нервы, наверное… Но мне действительно показалось, что это ужасно смешно. Ты приходишь ночью неизвестно откуда, весь в крови и выражаешь мне соболезнования… Извини…
– Да нет, ничего, – грустно сказал Крячко. – Просто жрать хочется невыносимо! Я ведь со вчерашнего утра ничего не ел, представляешь? А морда – что? Морда заживет…
– Жрать не получится, – вздохнул Гуров. – Это тебе не Москва. Зато можешь умыться, хотя здешняя вода и вызывает сомнения.
– Черт возьми, – потерянно сказал Крячко и сел на свою койку, уронив руки между колен. – Самое противное, что и спать нисколько не хочется.
– Ну раз не хочется, рассказывай, где куролесил! – предложил Гуров. – Я тут теряюсь в догадках, душу себе рву… Куда ты исчез?
– Ты не поверишь, – виновато сказал Крячко. – Такая дурацкая история! Но у меня просто не было выбора.
– Да, я слышал – дама в «Мерседесе», – усмехнулся Гуров. – Какой уж тут выбор!
– Верно, дама, – кивнул Крячко. – Но она тут пятое колесо. Она вроде приманки, понимаешь?
– И кому же понадобилось тебя приманивать? – заинтересовался Гуров.
– В том-то и дело, что не меня, – ответил Крячко. – Это тебя приманивали.
Гуров поднял вверх брови.
– Тут, понимаешь, что получилось… – нехотя заговорил Крячко. – Тебя не было, а я как раз от Смиги пришел. Кстати, чтобы ты знал – завтра утром… нет, уже сегодня мы идем на поиски самого Смиги. Так мы с его женой решили. Конечно, собирались еще с тобой согласовать. Хотя, собственно, если ты откажешься, она одна пойдет – с собаками. У нее плохое предчувствие. Она думает, что с мужем что-то случилось.
