Чужие грехи - Валерий Георгиевич Шарапов
– Будешь юлить – разведу. Вспоминай, Валет: сидели у качелей, музицировали…
Валет поломался для вида – западло сотрудничать с органами. У данной категории населения планы на жизнь уже расписаны: колония для несовершеннолетних, затем обычная, красивая блатная жизнь, воровская романтика, ранняя смерть с пером под ребрами… Но на кичу не тянуло – не нагулялась еще душа.
Валет красиво сплюнул через щербинку в зубах и начал рассказывать. Пусть менты даже не надеются, не при делах они. Сидели, отдыхали, никого не трогали. Даже пива откушали – всего-то пару литров – так, для порядка. В местных ларьках не пиво, а моча конская. Девчонка прошла куда-то на ночь глядя. Ну да, знакомая, Дашка вроде. Хахаль у нее, Серега, с ним стараются не связываться. Ну и с Дарьей, соответственно. На районе других нормальных шмар хватает. К тому же брательник у нее двоюродный на зоне вроде чалится – пацаны говорили. Комментарии, конечно, были: куда, красавица, в такую тьму, не нужны ли сопровождающие? Но так, несерьезно. Даша ответила в том же духе: сама, мол, справлюсь. Настроение у нее было нормальное, и не сказать, что гуляла – целенаправленно шла. Останавливаться не стала, свернула за кусты. Пацаны продолжали культурно расслабляться. Витек затянул «Тюрьму Таганскую». Мигом про все забыли. Потом Козырь говорит: вроде шум какой. Прервали пение, прислушались. За кустами вроде голоса: мужской, женский. Но еле слышно – ветер усилился. То ли вскрикнул кто-то, то ли показалось. Еще послушали – нет, все тихо. «Сходить и убедиться – значит, не судьба? – предположил Разин. – Может, жива бы осталась». Валет смутился, начал что-то соображать. Конечно, с места не сдвинулись. Что-то стало холодать, посидели минут десять и по домам потянулись.
– Ладно, парень, вали и свою гоп-команду уводи, пока я не передумал. Мозги, вообще, на месте – работника при исполнении задирать?
– Этот, что ли, работник? – Валет недоверчиво покосился на практиканта, принявшего напыщенный вид.
– Ну так, без двух минут, – туманно объяснил Алексей.
Он сидел за рулем, всматривался в муть за лобовым стеклом. Фонари работали через один, да и то тускло. С освещением улиц в стране победившего социализма было плохо. Лида сидела рядом, вполоборота, поглядывала то на Разина, то на дующегося практиканта.
– Вы это специально сделали, – обиженно выдал Виталик, – оставили меня посреди двора, как ненужную вещь. Можно подумать, я не мог вам помочь.
– Неправда, Виталик, – возразил Алексей, – ты находился в стратегическом резерве на случай непредвиденных обстоятельств. А шпана – форс-мажор, на нее, знаешь ли, не рассчитывали. Терпи, казак, в жизни разные ситуации будут.
– Ладно, – Виталик не имел привычки долго обижаться, – может, расскажете, что удалось выяснить?
– Так и быть, – согласился Алексей, останавливаясь у светофора. И поведал свою часть истории – с Бойчуком и его любовницей.
– Невероятно, вы, наверное, сочиняете… – парень был явно впечатлен. – Его невеста ведь только умерла, в морге лежит… Он же говорил, что из дома поехал на работу…
– Запомни, Виталик, не все правда, что говорят, – назидательно сказала Лида. И поведала свою часть истории. А потом Алексей дополнил рассказ показаниями Валета, и все присутствующие задумались.
– Вроде сходится, – заключила Лида. – Именно в тот момент на дорожке Даша встретила свою судьбу. Шпану вычеркиваем, это точно не они. Бойчук… в принципе мог, если сговорился со своей любовницей. Только зачем? Мог просто бросить Дашу, они даже не женаты, квартира в любом случае ему не светит. Но сбрасывать со счетов Бойчука я бы не стала…
– Это не он, – качнул головой Алексей.
– Ты опытный физиономист, сразу раскусываешь людей? – хмыкнула Лида. – Вспомни Завьялову – ну, ту, что из-за пачки облигаций прирезала мужа. Так талантливо изображала горе. Станиславский бы из гроба встал, чтобы взять ее в свою труппу. В тот раз ты тоже говорил: она не виновна. А почему не может врать та же Людмила? В качестве завиральной версии: а вдруг это она и убила Дарью? Мотив, кстати, имела железный.
– Знаешь, Лидия Александровна, – вздохнул Алексей, – если бы подобную версию предложил Виталик, я бы назвал его дураком.
– Да, непонятно, что делать с убийством Ермоловой, – оживился практикант, – но сама версия любопытная. Может, и Ермолову – она… того? Считается, что женщин-маньяков в природе не существует… или почти не существует. Но это не так. В конце прошлого века и начале нынешнего орудовала Белль Соренсон Ганнесс – все ее знают как «черную вдову». Она имела корыстные мотивы. Уничтожила несколько собственных мужей и множество других несчастных – родню, близких друзей. Почти все убийства совершала ради страховых выплат. Даже собственных детей не пожалела, а также кучу потенциальных женихов. Никто не знает, как она умерла, вроде нашли обезглавленное и обугленное тело…
– Ты сам маньяк, Виталик, – покачал головой Алексей. – Как сядешь на любимого конька, так экскаватором не стащить.
– А еще комсомолец, – поддакнула Лида. – Должен понимать, что эти байки не имеют отношения к нашей действительности. Женщины – они вообще существа невинные и домашние, всякое серьезное зло исходит исключительно от мужчин.
– Это не совсем верно, – возразил Виталик. – Ради интима женщины, конечно, редко совершают преступления, но есть и другие причины. «Черная вдова» убивала из корысти. Элизабет Батори, которую называли «Кровавой графиней», хотела помолодеть. Изобрела собственный способ продления молодости – принимала ванны из крови собственноручно убитых девушек. Заманивала их к себе в замок, предлагая работу, убивала, расчленяла и сливала кровь. Считалось, что убила несколько сотен девушек.
– Сработало? – оживилась Лида. – Вернулись молодость и красота?
– А ты догадайся, – хмыкнул Алексей. – Чушь несусветная, такое количество трупов – и никто не знал?
– Но она же графиня, – возразил практикант, – кто ее посадит? И времена были смутные. К тому же муж помогал прятать тела. Когда количество девушек в районе резко сократилось, власти стали интересоваться. Родственники графини хотели избежать огласки, спрятали убийцу в подземелье, где она благополучно и загнулась.
– Эх, Виталик, – вздохнула Лида, – любишь ты историю. Только интерес у тебя к ней какой-то извращенный. Как насчет национально-освободительного движения в той области, где проживала твоя графиня? Однобокие у тебя интересы.
– Сейчас про Салтычиху вспомнит, – усмехнулся Алексей. – Не старайся, Виталик, эту историю мы знаем. Та еще эксплуататорша была. Говори, где живешь. И больше ни слова, а то высажу в хулиганском районе, тогда ты точно до утра не доживешь.
– На площади Маркса высадите, – буркнул практикант, – добегу.
– Нет уж, знаем мы эти «добегу». Ты неприятности притягиваешь, как промышленный магнит. Точный адрес – и весь остаток пути молчишь.
– Проспект
