Паук - Ларс Кеплер
Он умолкает, когда они выходят в большую тёмную комнату. Делает несколько шагов вперёд, потом оборачивается и прищуривается на неё.
— Настоящая Сага Бауэр… в моём маленьком музее, — произносит он.
Она освещает пространство фонариком. Под потолком — два небольших окна; за ними видна высокая трава и пластиковый футбольный мяч. Стены увешаны фотографиями в рамках, все так или иначе связаны с Юреком: полицейские отчёты, судебно‑медицинские документы, копии материалов Саги и Йоны.
Карта захоронений Юрека приколота к потолку — от места в лесу Лилль‑Янс до последнего, неиспользованного участка у шоссе в Мораберге.
Посреди кремово‑жёлтого пола стоят три стеклянные витрины, освещённые потолочными прожекторами.
— Сюда, — говорит Карл, приглашая её войти.
Она подходит ближе и замирает, увидев в одной из витрин лопату из часовни на Хёгмарсё.
— Полагаю, вы её узнаёте. Я купил её за бесценок на распродаже — говорит он.
В следующей витрине — окровавленные тапочки Саги из психиатрического бункера, а в третьей — три маленьких тёмно‑коричневых флакона с седативным препаратом севофлураном.
— Ладно, экскурсия окончена, — говорит он.
Глава 17.
Карл Спеллер открывает дверь в ярко освещённую комнату, и Сага снова слышит тот же свистящий звук, только теперь гораздо ближе.
Она выключает фонарик и входит вслед за ним на кухню без окон. На длинной барной стойке из тёмного дерева стоят стаканы, шейкеры, ведёрко для льда и сифон для газировки. На стене за стойкой висит флаг Южной Африки и миндалевидный щит, украшенный чем‑то, похожим на собачьи зубы.
— Кухня и бар, — произносит Карл и уходит дальше, словно риелтор, показывающий дом.
Проходя мимо, Сага задевает пылесос и чувствует исходящее от пластика тепло. Под самым потолком висит сморщенный воздушный шар в форме ручной гранаты; он подскакивает и неторопливо плывёт следом.
Они обходят старомодный диспенсер для жвачки со стеклянной чашей, поворотной ручкой и щелью внизу.
— А это гостиная. Я думал, мы могли бы поговорить там, — говорит он, открывая дверь.
Сердце Саги ускоряет бег, когда она видит внутри ещё двоих мужчин, стоящих по разным концам стола для американского шаффлборда.
Свистящий звук, который она слышала, исходит от того, как они гоняют диски взад‑вперёд.
Оба замирают и смотрят на неё, когда она входит.
У старшего выдающийся нос, тёмные брови и длинные волосы. На каждом пальце — серебряные кольца; он одет в обтягивающие кожаные брюки и чёрную футболку.
— Невероятно, — произносит он с ухмылкой и медленно приближается, не отрывая от неё взгляда.
— Парень, который не может отвести от вас глаз, — Драган, — говорит Карл. — А это Рассел, он боится микробов.
Рассел, мужчина лет тридцати пяти, нервно машет ей рукой. У него узкие плечи, толстые очки, а кожа вокруг рта красная и потрескавшаяся. На нём коричневые лоферы, бежевые брюки и клетчатый свитер поверх рубашки.
Как и на кухне, в гостиной нет окон. Несколько коричневых кожаных кресел расставлены вокруг низкого журнального столика с ароматической свечой. В мягком свете торшера Сага видит телевизор, полку с игровыми приставками и контроллерами, свечу в форме Статуи Свободы и красную жестяную коробку.
«Лестница к задней двери — единственный выход», — думает она. «А тяжёлая бутылка на барной стойке, пожалуй, лучшее оружие».
— Простите, что так пялюсь, но… Сага Бауэр, — говорит Драган. — Для нас вы почти миф… и во плоти так же красивы.
— По меньшей мере, — добавляет Карл.
— По меньшей мере, — соглашается Драган.
— Принесу вина, — говорит Карл.
На стене у него в рамке висит конфискованная статья рядом с фотографией Юрека, сделанной сразу после задержания в лесу. В коротком тексте описана секретная охота на серийного убийцу, свободно разгуливающего на воле. Представитель полиции отрицает какую‑либо причастность к делу, а ведущую расследование — Сагу Бауэр из «Службы безопасности» Швеции — не удалось застать для комментариев.
Карл возвращается со стеклянной миской чипсов со вкусом укропа, коробкой калифорнийского красного и четырьмя бокалами.
— Почему бы вам не присесть? — с улыбкой предлагает он.
Сага, Карл и Драган устраиваются в креслах, Рассел садится на стул сразу за Драганом. Карл наливает вино, несколько капель проливаются на стол.
Сага берёт бокал, присоединяется к тосту и делает вид, что пьёт. Она поднимает глаза на воодушевлённые лица мужчин и понимает, что они действительно постарались ради неё: пропылесосили, зажгли свечу, купили вино, насыпали чипсы в миску — возможно, даже вымыли унитаз и опустили крышку.
— Прежде чем мы начнём… — говорит Карл. — Мне нужно знать только одно. У меня паранойя, или это «Служба безопасности» добилась моего увольнения из газеты?
— Разумеется, она, — отвечает Сага.
— Я так и знал! — кричит он и кивает остальным.
— Вот мерзавцы! — ухмыляется Драган.
В воздухе стоит странный запах — будто горелых волос и аммиака. Карл осушает бокал и снова наливает себе до краёв.
— Мне было любопытно, — начинает Сага. — Раз уж вы так много… исследовали.
— В основном Карл, — уточняет Рассел.
— Мне было интересно, знаете ли вы, кто мог встречаться с Юреком… Кто ещё жив и мог оказаться под его влиянием.
— Понимаю, — вздыхает Карл и немного неуверенно смотрит на неё.
— Я не хочу знать, как вы добыли все эти секретные материалы, — говорит она, пытаясь его успокоить.
— А я не собираюсь спрашивать, как вам удалось получить добро на возвращение к оперативной работе, — ухмыляется он.
— Сейчас я работаю в «Управление по борьбе с преступностью».
— Знаем, — говорит Драган, дрожащей рукой заправляя прядь волос за ухо.
Рассел напряжённо смотрит на Карла, и тот медленно достаёт пачку сигарет, заглядывает внутрь и кладёт её на стол.
— Ладно… Возможно, у меня не самые тёплые чувства к полиции, — начинает он. — Но раз уж это вы и раз уж вы здесь, я готов пойти на некое соглашение. На обмен, так сказать.
— На какой обмен? — спрашивает она.
— В моей биографии всё ещё остаются пробелы, и вы могли бы помочь их заполнить, — говорит он, снова обнажая острые зубы.
— «Кви Про Кво», — ровным тоном добавляет Рассел.
— Я не хочу говорить об отце и сестре, — говорит Сага.
— Понимаем, — отвечает Драган.
Он откидывается
