Женская привилегия - Мари Уинтерс Хэйсен
* * *
— Вот и пицца, — сообщила Кэтрин, ввернувшись вечером домой после работы.
— Пепперони, — с разочарованием произнесла Джиллиан, когда открыла коробку. — А мне хотелось с колбасой.
— Совсем другое ты говорила утром.
— Да, всего несколько часов назад. Женская привилегия — менять свое мнение.
Кэтрин улыбнулась, когда поняла, что это стало любимым выражением дочери.
— Ну и что? Как прошел твой первый день на работе?
— Ты слышала что-нибудь о девочке, которая исчезла, когда разносила «Печенье девочки-скаута»?
— Ты ее нашла?
— Нет. Но мы с напарником опросили десятки людей по соседству. Никто ничего не видел и не слышал.
— Клянусь, что ее схватил какой-нибудь жуткий извращенец.
— Жаль, что ты так говоришь.
— Почему? Если мне тринадцать, то это еще не значит, что ничего не знаю о происходящем в мире. Смотрела в новостях об этих католических священниках из Пенсильвании, и все в школе говорят о документальном фильме «Покидая Неверленд»[3].
— Просто помни: Майкл Джексон мертв и не может защитить себя от обвинений.
— Ну давай, мама. Не говори, что он не виновен.
— Это Америка, где все считаются невиновными, пока не докажут их вину.
Джиллиан закатила глаза. Ее мать, дочь была в этом уверена, прошла по жизни в розовых очках, придерживаясь идеалов и ценностей пятидесятых годов.
«Думала, что работа полицейским сделает ее немного циничнее», — подумала она.
После того как пиццу съели и Джиллиан отправилась писать доклад по книге «Грозовой перевал», Кэтрин села за стол и начала просматривать сделанные днем записи. Большинство людей, с которыми они общались, оказались молодыми мамашами, пенсионерами или работающими не по обычному графику с девяти до пяти.
Во время опроса все время всплывало одно имя: Бакстер Крокетт. Некоторые соседи приводили о нем факты: мужчина средних лет, холостой, живет один, никакой очевидной социальной жизни.
«Хмм. Стоит к нему заглянуть», — подумала она.
Но дальнейшее расследование подождет и до завтра. Мало что она могла бы сделать дома: десятки полицейских и волонтеров поочередно искали Бруклин Кэннер. В дополнение подключили «Эмбер алерт»[4], и власти в муниципальных органах продолжали поиски любых признаков девочки.
— Все еще работаешь? — спросила Джиллиан, роясь на кухонных полках в поисках снека.
— Просматриваю записи. Как твой доклад?
— Сделала.
— Так быстро?
— Сколько можно говорить о «Грозовом перевале»? Кроме того, я начала его писать в читальном зале.
— Хочешь посмотреть кино?
— Какое?
— Например, «Тайная жизнь домашних животных», — предложила Кэтрин.
— Это же детский фильм.
— Но ты говорила, что хочешь посмотреть его, когда тот шел в кинотеатрах.
— Это было два года назад, когда мне было одиннадцать. С тех пор…
— Дай угадаю: ты изменила свое мнение. И не говори. Я знаю: это женская прерогатива.
Затем мать и дочь взяли миску попкорна из микроволновки и стали смотреть какой-то ужастик об оборотнях-подростках.
* * *
На следующий рабочий день детектив Уордли сообщила о еще одном опросе жителей в районе проживания семьи Кэннер. Увидев, как напарник с хмурым видом расхаживает по комнате, ожидая ее прибытия, она заподозрила, что у него есть другие планы.
— Что случилось? — спросила она.
— Ты не слышала новости? Они прошли по всем радиоканалам.
— Я не включаю радио в машине, так как предпочитаю музыку на айпэде.
— Ее нашли.
В этих двух словах было так много отчаяния, гнева и потери надежды, что не нужно было и спрашивать, жива ли Бруклин.
— Где?
— Тело прибило к берегу реки, недалеко от заброшенного завода пластмасс.
— Что говорит патологоанатом?
— Еще идет вскрытие.
— И куда приведет наше расследование? Подождем результатов, которые скажут, несчастный ли это случай или убийство?
— Пока нам не сообщили, — заявил Майк. — Будем считать это убийством. А раз так, теперь у нас самая неприятная задача, с которой сталкивается любой детектив.
— Какая?
— Нужно поговорить с родителями девочки.
Кэтрин полагала, что как женщина и мать станет успокоительной частью во время посещения родителей, но именно напарник знал, что нужно сказать страдающим от горя матери и отцу. Другой человек предположил бы, что, учитывая его стаж службы в органах, у него была возможность, как у доброго семейного доктора, суметь подойти к родителям. Его сочувствие было искренним, и он без труда выразил свое сострадание.
— Обещайте, что найдете монстра, который сделал это с моей дочерью, — со слезами молила мать, когда детективы направились к двери.
— Не беспокойтесь. Я еще увижу, как над ним свершится суд, — ответил Майк, нежно пожимая ей руку.
Кэтрин облегченно вздохнула, когда пристегнулась ремнями на пассажирском сидении «форд-фьюжн».
— С тобой все в порядке? — спросил напарник.
— Да, — ответила она, проглатывая ком в горле. — Это тяжело.
— Жаль, что не сказал тебе, что со временем это проходит, но не всегда так бывает.
Майк взглянул на часы: был почти полдень.
— Как насчет обеда? — спросил он.
— Шутите? Мы только что вышли из дома Кэннеров. Как можно обедать?
— Впереди долгий день. Лучше поешь сейчас. Доверься. Как только увидишь отчет патологоанатома и экспертные данные, то лишишься всякого аппетита.
Совет оказался дельным. Вид синего, раздутого тела обнаженной девочки вызвал глубокую боль.
— Это официально, — сообщил Майк после прочтения протокола медэкспертов. — Причина смерти: удушение, род смерти: убийство.
— Есть признаки сексуального насилия?
— Избиение, но отсутствие ДНК.
— Убийца, должно быть, пользовался презервативом, — заключила Кэтрин.
— Возможно, но река смыла многие улики.
В отсутствие подсказок, указывающих на убийцу, детективы понимали, что их работа будет не из легких.
Майк вынул из кармана пиджака нарисованную карту района, где проживали Кэннеры. Крестиком он указал дома, где Бруклин останавливалась в день исчезновения.
— Похоже, она находилась в восточной части Джефферсон-стрит и потом направилась на север. Последний дом, который она посетила, вот здесь, номер 73. Владельцы домов 75, 77 и 79 заявляли, что в тот день их не было. Хозяйка дома 81, миссис Ларами, сообщила, что маленькая девочка никогда не заходила к ней.
— Полагаете, что убийца живет где-то в одном из этих трех домов?
— Нет, не могу утверждать. Вероятно, никто из соседей ее не убивал. Возможно, кто-то, проезжая на машине, видел, как Бруклин шла по улице, и похитил ее.
— Если это так, то как мы его найдем?
— Есть копы, которые ищут ее одежду и личные вещи. Если их найдем, то сможем определить место преступления и, надеюсь, раскроем преступление. Кто-то же должен знать что-то полезное для нас.
— Похоже, что есть некто, кого можно считать лицом, находящимся в оперативной разработке.
— И кто же это?
— Человек по
