Эд Макбейн - Убийство в запертой комнате
На пульте загорелся зеленый огонек — кто-то из патрульных выходил на связь. Дейв Мерчисон включил рацию и сказал:
— Восемьдесят седьмой, сержант Мерчисон. А, привет, Лысый. Да. Отлично. Рад слышать. Продолжай в том же духе.
На западном фронте без перемен, произнес про себя Мерчисон и выключил связь.
Внезапно Вирджиния Додж встала из-за стола.
— Все сюда, — скомандовала она. — На эту сторону комнаты. Быстро. И вы, лейтенант, отойдите от вешалки.
Анжелика зашевелилась, встала, поправила юбку на бедрах и подошла к зарешеченному окну. Хоуз покинул свой пост у терморегулятора. Бернс отошел от вешалки. Все направились к окнам.
— Бутылку я по-прежнему держу под прицелом, — напомнила Вирджиния. — Так что без глупостей.
Отлично, подумал Хоуз. Она не только думает о жаре, она забеспокоилась насчет бутылки. Господи, неужели сработает? Неужели первая часть удалась?
Надеюсь, что так.
Вирджиния стала пятиться по направлению к вешалке. Быстро скинула пальто с левого плеча, направив револьвер, зажатый в правой руке, на бутылку с нитроглицерином. Затем взяла револьвер в левую руку, скинула пальто с правого плеча и, не оборачиваясь, повесила на крючок вешалки.
— Здесь адская жарища, — сообщила она полицейским. — Неужели никто из вас не может отрегулировать температуру?
Хоуз не мог сдержать улыбки. Он бросил взгляд в угол комнаты, где на вешалке рядом с плащом и шляпой Уиллиса висело черное пальто Вирджинии.
В левом кармане ее черного пальто лежал револьвер, который она забрала из кабинета лейтенанта Бернса.
Глава 11
Поразительно, думал Хоуз, как все просто получается. Если бы все и у всех складывалось так же удачно, как первая часть его плана, то на земле давно был бы рай. Но легкость, с которой Вирджиния рассталась со своим пальто, а стало быть, и с револьвером, вызвала у него подозрение. Он не считал себя суеверным, но когда все получается слишком уж удачно, невольно закрадываются сомнения — вдруг легкий успех в начале предвещает плохой конец?
Хоуз забеспокоился. Не мешает еще разок прокрутить свой план в голове.
Револьвер находился именно там, где ему полагалось быть, а именно — в кармане пальто на вешалке, рядом с доской объявлений. Неподалеку, между полкой и доской объявлений, возле перегородки — выключатель, один на все лампы верхнего света. Хоуз подходит к доске объявлений, делает вид, будто переписывает какие-то сведения о розыске преступников, и, как только представляется удобный случай, — выключает свет и достает из кармана пальто револьвер Бернса. Он не станет сразу пускать оружие в ход; дуэль на значительном расстоянии, да еще в присутствии бутылки с нитроглицерином, вовсе ни к чему. Он выстрелит, когда убедится в том, что не рискует поднять участок на воздух.
Хоуз не представлял себе, как такой превосходный план может не сработать. Один-единственный щелчок выключателя, и комната погрузится во мрак. Чтобы завладеть револьвером, ему понадобится не более грех секунд. Затем он спрячет его и снова включит свет.
А вдруг Вирджиния Додж за эти три секунды успеет выстрелить в бутылку с нитроглицерином?
Вряд ли.
Но даже если она выстрелит, то в полной темноте скорее всего промахнется.
Риск, впрочем, все равно огромный, сказал он себе. Ей вовсе не обязательно стрелять. Достаточно смахнуть бутылку на пол — и здравствуй, вечность!
Но Хоуз рассчитывал на кое-что иное — на естественную реакцию человека, внезапно оказавшегося в потемках.
Вирджиния, пожалуй, решит, что произошла какая-то авария. В таком случае она не станет стрелять и не станет скидывать бутылку на пол. Она захочет понять, что произошло. А к тому времени свет зажжется опять, и он, Хоуз, придумает какое-то объяснение — скажет, например, что задел выключатель случайно.
Но, конечно, надо сделать так, чтобы это выглядело правдоподобно.
Только стоит ли особенно хитрить с объяснением? Если свет тотчас зажжется и Вирджиния увидит, что все осталось без изменений, она, наверное, примет любое объяснение. А вдруг она вспомнит о револьвере в кармане пальто? Ну что ж, тогда придется выкладывать карты на стол. Взрывчатка взрывчаткой, но у обеих сторон будет по револьверу.
И снова Хоуз стал раскладывать все по полочкам. Сначала подойти к доске объявлений и заняться переписыванием, потом щелкнуть выключателем, схватить револьвер…
Минуточку!
В конце коридора, у металлических ступеней лестницы, есть еще один выключатель. Он включает свет сразу и в коридоре,и в дежурной комнате, чтобы тому, кто поднялся на второй этаж, не пришлось брести в потемках через весь коридор. Не надо ли для надежности сделать что-то и со вторым выключателем? Нет, пожалуй, не надо. Скорее всего, выключатели работают независимо один от другого. Так или иначе, да наступит тьма!
Вирджиния Додж однажды пустила в ход оружие, и вряд ли она испугается сделать это во второй раз.
Ладно, подумал он, хватит рассуждать. Пора действовать.
Он шел через комнату, когда его окликнули:
— Эй!
Хоуз остановился. Анжелика Гомес поймала его за руку.
— У тебя нет cigarrillo[12]?
— Есть, — ответил Хоуз. Он вынул пачку и вытряс сигарету. Анжелика сунула ее в рот, и сигарета приклеилась к нижней пухлой губе. Девушка застыла в ожидании. Хоуз чиркнул спичкой и поднес ее к сигарете.
— Muchas gracias, — поблагодарила Анжелика. — У тебя хорошие манеры. Это приятно.
— Стараюсь, — сказал Хоуз и уже двинулся было дальше, но Анжелика снова ухватила его за рукав.
— Хочешь, скажу одну вещь?
— Какую?
— Ненавижу этот город. Знаешь почему?
— Почему?
— Тут у людей плохие манеры. Честно.
— Да, в жизни бывает всякое, — нетерпеливо сказал Хоуз.
Он не успел сделать и шага, как Анжелика спросила:
— Куда торопишься?
Вирджиния Додж подозрительно покосилась в его сторону.
— Никуда я не тороплюсь, — возразил Хоуз. Спиной он чувствовал на себе взгляд Вирджинии. Ее глаза, как сверла, вонзились ему в позвоночник.
— Вот и садись, — сказала Анжелика. — Поговори со мной. В этом городе люди спешат, спешат, всем некогда поговорить. На нашем острове не так, Там на все есть время.
Хоуз заколебался. Вирджиния Додж по-прежнему смотрела на несо. Пытаясь скрыть свое нетерпение, он придвинул стул и сел рядом с Анжеликой. Медленно, пожалуй, неестественно медленно он вынул из пачки еще одну сигарету и закурил. Он заметил, что у него дрожит рука. Не обращать внимания на Вирджинию! Хоуз сделал вид, будто его интересует только приятное общество Анжелики Гомес. Но, затягиваясь сигаретой, он подумал: когда же Вирджиния вспомнит, что оставила револьвер в кармане пальто?
— Почему у тебя седые волосы? — спросила его Анжелика.
Хоуз машинально дотронулся рукой до седой пряди у левого виска.
— Мне сюда ударили ножом, — сказал он. — С тех пор в этом месте волосы растут седые.
— А за что ударили ножом?
— Это долгая история.
— Расскажи. Времени полно.
Только не у меня, подумал Хоуз и вдруг понял, что Вирджиния по-прежнему не спускает с него глаз. Неужели она догадалась, что он что-то задумал? Под ложечкой противно засосало. Ему захотелось выдохнуть воздух, а с ним и тревогу, закричать, ударить кулаком по стене. И все-таки Хоуз сдержался и заставил себя продолжать беседу спокойным обычным тоном. Но он не мог не думать о револьвере в кармане пальто. Он думал о нем так напряженно, что ему казалось — его пальцы уже сжимают рукоятку орехового дерева.
— Я расследовал одно ограбление, — говорил он между тем Анжелике. — Когда я пришел на место происшествия, женщина была в истерике. Похоже, еще не оправилась от шока. Она пришла в ужас, когда я собрался уходить, и стоило мне выйти на лестницу, как она дико закричала. Я решил прислать к ней кого-нибудь из полицейского патруля, но не успел. Этот тип набросился на меня с ножом.
— Грабитель?
— Нет, самое смешное, что не грабитель. Прибежал техник-смотритель этого дома. Он услышал вопли и бросился на выручку. Решил, наверно, что грабитель вернулся. На площадке было темно, и как только техник увидел меня, то набросился с ножом. Он же не знал, кто я. А я не знал, кто он. Я страшно разозлился и колошматил его, пока он не рухнул без сознания. Но к тому времени этот дурень успел располосовать мне голову.
— А дальше что?
— Чтобы добраться до раны, мне сбрили волосы. А когда они снова выросли, стали седыми. Вот и все. Конец фильма.
— Техника посадили?
— Нет. Он был искренне уверен, что я грабитель.
Возникла пауза.
— А меня посадят? — спросила Анжелика.
— Вполне возможно.
Они снова замолчали. Хоуз подумал, что ему, пожалуй, пора идти, но Вирджиния по-прежнему не спускала с него глаз. Анжелика Гомес сидела, уронив руки на колени. В ее лице смешались печаль и какая-то жестокость, отчего она стала выглядеть гораздо старше.
