Андрей Кивинов - Умирать подано
На пьянки Игорь удостоверение никогда не брал, не взял его и в последний раз. Но девчонку эту под него никто не подкладывал, это очевидно. Девочек они с Ильюхой сами выбирали, история с сестрой легко проверяется, на квартире у Салтыкова на бокалах остались кое-какие пальчики…
«Ты хороший…» Это невозможно сыграть, как ни тренируйся. «Ты не такой, как все…» Влюбилась, что ль? Зачем тогда про «ксиву» врать? Сплошные дебри.
Ничего, прорвемся.
Игорь не считал себя сыщиком экстракласса, тем более что таких все равно не существует. Но те чувства, которые он испытывал сейчас, можно было сравнить с чувствами художника, сумевшего завершить считавшийся изначально невыполнимым труд. Что это – закономерность, везение, Удача, – в принципе не столь важно. Как говорит Илья, Бог не фраер, левому не подмажет. То, что Плахов услышал несколько минут назад, вполне законно могло встать в один ряд с творением Пикассо. Если смотреть на розыск как на живопись. Просто повезло? Ну, пускай так. Главное – результат, а этот результат есть у Плахова. И ни у кого другого.
Игорь вышел со двора. Возле арки гаишник тормошил нарушившего что-то водителя.
– Почему превышаем-то?
– Да машина понесла, командир.
– Она что, лошадь? А ну-ка дыхните.
– И тебе приятно будет, да?
– Потерплю. А ногу зачем в окно высунул?!
– Так коробка – автомат. Одной ноги достаточно.
Плахов перешел улицу на красный свет, он очень торопился.
ГЛАВА 7
Рашид, маленький татарин двадцати пяти дет, еще раз пересчитал деньги и сунул в нагрудный карман джинсовки.
– Тяжелая «тачка», хозяин. Очень тяжелая. До рассвета вряд ли доживет.
– За тяжелую и плачу хорошо, – резко ответил продавец машины, явно не желавший еще раз доставать бумажник.
– Оно наверное…
Рашид в принципе остался доволен заработком и намекал на дополнительное вознаграждение скорее по привычке, рассчитывая на щедрость прежнего владельца машины. «Тачка» действительно была тяжелой – гнилая «четверка» с изношенным «до костей» движком. Прогоревший глушок залепили фольгой, чтобы не ревел, а сверху закрасили «серебрянкой». Ржавые крылья и пороги замазали черной мастикой. Колдовать пришлось долго. Рашид приложил все свое умение, охмуряя покупателя, но хозяину это не объяснить. Правда, уговор хозяин, в общем-то, не нарушил. Заплатил три сотенных, как и обещал.
Мужик буркнул что-то себе под нос и направился в сторону будки, где его ждала процедура оформления купли-продажи авто. Авто официально оценили в сто баксов, все остальное, как принято в нормальном обществе, пошло мимо кассы.
Рашид считался на рынке большим специалистом по продажам, хотя раньше к торговле не имел никакого отношения. На его относительно небольшом боевом счету было штук двадцать проданных «тачек», в том числе и «мерседес» 1939-го года выпуска. Купившему «мерседес» нагрузили, что именно на этой штучке раскатывал по Берлину Юстас-Штирлиц, и даже предъявили сертификат, заверенный в контрразведке.
Знай про способности Рашида какая-нибудь крупная фирма, его давно бы пригласили возглавить отдел маркетинга. Но Рашид своих замечательных способностей не афишировал, мало того, после каждой удачной сделки какое-то время на рынок носа не казал. Купивший «тачку» доверчивый гражданин, обнаружив через пару дней, что его приобретение способно ездить исключительно на буксире, начинал искать справедливости и возвращался на рынок в поисках жулика-продавца. Именно продавец мог получить первый удар в глаз – хозяин редко сам толкал свое железо. Однако продавца на рынке не обнаруживалось, адреса, согласно общепринятым правилам, никто не знал, и покупатель, пару дней полетав по рынку, в конце концов плевал и шел искать буксир. Были и более настойчивые лохи, но сколько бы они ни ждали, обидчик не показывался – тому предупреждающе «семафорили».
Рашид спрятал калькулятор, достал блокнотик и записал в него несколько цифр. Все идет очень удачно. Еще пара сделок, и ему хватит на приличную «восьмерку». Семь вечера. Надо сваливать пока Прелый занят с оформлением. Козел cpaный, снимает долю, налоговый инспектор долбаный. Менты снимают, Прелый снимает… Почему Рашид должен отстегивать свои кровные?
Пару раз Рашиду удавалось улизнуть от дани – он сваливал с рынка сразу, как только получал деньги, а потом, появившись, заявлял, что ему заплатили гораздо меньше. Проверить слова Рашида было можно, но Прелый этим не занимался.
Рашид обошел левую трибуну, где находился главный выход с рынка-стадиона, забрался по скамейкам к мачте электронного табло, перелез через заграждение и скользнул по железной трубе на землю, словно Тарзан по лиане.
Поймав частника, он доехал до дома, расплатился и направился к своему подъезду. Дома, по его расчетам, никого не было, родители еще не вернулись с работы, он мог достать из тайника свои накопления и в спокойной обстановке пересчитать их. Рашид любил считать деньги. Он разглаживал купюры, раскладывал из них пасьянсы, а иногда, в приливе нежности, даже целовал.
Квартира находилась на последнем этаже дома, лифт не предусматривался, но Рашид, с детства живший здесь, давно привык к этому неудобству. Неспешно покуривая сигарету, он принялся подниматься по лестнице.
На его площадке какой-то урод выкрутил лампочку. Над квартирой находился технический этаж, на который вел еще один лестничный пролет. Рашид порылся в кармане, достал зажигалку и ключи. Кое-какой свет проникал сквозь лестничное окно, но его было недостаточно. С третьей попытки зажигалка сработала, и Рашид поднес ее к двери, освещая замочную скважину.
Быстрые шаги, спускающиеся с техэтажа, заставили его повернуться. Он поднял огонек в руке и вгляделся в темноту.
– Ты?! Здорово!
Рашид отпустил кнопку, зажигалка погасла.
– Угадал. Я.
– Ко мне, что ль?
– Ага, к тебе. Не хочешь, значит, делиться?
– А ты-то тут?..
Договорить Рашид не смог. Он вообще не сообразил, что произошло в следующую секунду, просто не успел сообразить. В его голову уперлось донышко пластиковой бутылки из-под «Пепси», раздался хлопок, будто лопнул воздушный шарик, и удар страшной силы отбросил татарина к стенке.
Ловкие пальцы пробежались по карманам его куртки и извлекли заработанные днем деньги. На площадку, разумеется, никто не вышел, лопнувший шарик – не повод для паники.
Переложив деньги себе в карман, человек бросил пистолет в пакет и скрылся на техническом этаже.
На следующий день популярная газета «Вечерний Новоблудск» поместила на первой полосе большую публикацию о первых раскопках и находках прокурорской бригады, присланной в город разбираться с коррупцией. Публикация преподносилась как журналистское расследование, хотя человек проницательный сразу понял бы, что автор просто озвучил слитую кем-то негласную информацию. Ведь никаких официальных заявлений от органов для прессы не делал. Статья отличалась хорошим литературным cтилем и вследствие этого несла дополнительную ударную силу. Она принадлежала перу молодого таланта Артема Карасева, вполне заслуженно взлетевшего на вершину журналистского Олимпа Новоблудска.
Проверка ряда фирм, так или иначе имевших отношение к убитому в недалеком прошлом господину Леопольду Салтыкову, открыла взору народа безрадостную картину. Особенно грустно дела обстояли в конторах, оперирующих финансами населения. Например, строительная корпорация «Интершифоньер», возводившая новые дома за счет долевого участия вкладчиков, кроме бетонного забора вокруг офиса, ничего не возвела. Сделанные народом добровольные взносы в дело улучшения жилищного строительства как-то растворились и на момент проверки отсутствовали, а имущества, окруженного офисным забором, хватило бы только на постройку сортира в блочном доме.
Такое же положение наблюдалось в компаниях, торгующих недвижимостью. Клиентские деньги, которые по всем правилам должны были храниться в банковских сейфах, хранились неизвестно где и у кого. Финансовая яма, то есть долг населению, составляла вполне аппетитную сумму в несколько миллионов пресловутых долларов США.
Все грехи, как заведено в подобного рода случаях, валились на козла отпущения – бедного мистера Салтыкова, – ибо валить на мертвого удобно со всех точек зрения. Это нужно не мертвым, это нужно живым. Прокурорские разоблачения больно били прежде всего по администрации. Вставал резонный вопрос – кто допустил и кто будет покрывать народные убытки? Назревал шумный скандал, грозящий массовым выходом на панель доверчивой части населения, – только этого не хватало накануне выборов.
Одним словом, удар по престижу мэра и его команды был нанесен весьма точно и выверенно, а главное – от него было трудно отмахнуться. Одно дело – вас обвинят в секретной связи с секретаршей, израильской разведкой либо федеральной службой безопасности, здесь нет пострадавших, кроме, может, слабоумных моралистов, и совсем другое – если вы виновны в воровстве вполне реальных денег, принадлежащих вполне реальным субъектам.
