Николай Леонов - Гуляла смерть в фате венчальной (сборник)

Элла Марфинская, урожденная Лещева, выросла в якутском городе Мирный. Закончив школу с серебряной медалью и с багажом нескольких призов за победы на городских и региональных конкурсах красоты, она сумела поступить в МГУ. Одновременно Элла занималась в школе-студии, где готовили будущих фотомоделей. Где-то уже на третьем курсе она стала встречаться с известным продюсером Гариком Марфинским, и через год они поженились. В прошлом году, когда Элла заканчивала вуз, их брак распался. Гарик отчего-то стал дико ревновать жену, устраивать скандалы, и она подала на развод. Муж был категорически против этого, однако суд согласился с доводами Эллы и брак расторг.

Тем же прошлым летом Эллу пригласило на работу одно из западных фотомодельных агентств. Поселившись в Брюсселе, она случайно познакомилась с сотрудником российского посольства в Бельгии. Это был бурный роман, который на самом пике оборвала встреча Эллы с Золотиловым. Девушка приехала в Канны на очередную фотосессию, и там, на пляже, произошла их встреча.

Когда об этом узнал Игорь Уланцев — так зовут дипломата, — он был в шоке. Элла сама позвонила ему и сказала, что они расстаются. Но Игорь не захотел смириться с ее потерей и объявил, что «ляжет костьми», но не допустит, чтобы Элла стала женой другого. Он несколько раз ей звонил, стараясь уговорить вернуться. Он даже пытался ее найти, чтобы встретиться лично. Когда однажды Игорь попытался прорваться к дому Золотилова, где в это время находилась Элла, его остановили охранники, и он набросился на них с кулаками, явив неплохую технику ведения рукопашного боя. Его напор был столь мощным, что двое здоровенных лбов с хорошей физической подготовкой были вынуждены поспешно спрятаться за ворота и вызвать подкрепление.

Однако в ходе разговора всплыл и такой момент, как недавнее появление на горизонте бывшего мужа Эллы, о чем и сам Золотилов услышал впервые. Элла не хотела давать Валентину повода к подозрениям и ревности и поэтому не стала рассказывать о встрече с Марфинским, которая состоялась около месяца назад. Она и сама не могла понять, произошло это и в самом деле случайно или тот ее выследил и обставил подстроенное свидание как случайную встречу.

Случилось так, что Элла встретила свою подругу по университету, которая уже год как вышла замуж за начинающего, но подающего большие надежды режиссера. Они договорились встретиться у нее дома. Элла поехала к ней на следующий же день. Когда они сидели, пили кофе, обсуждая последнюю работу ее мужа (нашумевший в некоторых кругах фильм «Неутолимая жажда желаний»), в дверь неожиданно кто-то позвонил. Подруга пошла открыть дверь и, к удивлению Эллы, вернулась с Гариком. Тот пришел с цветами и бутылкой шампанского, как будто заранее знал, что Элла находится именно там.

Изобразив радостное удивление, Марфинский начал уговаривать Эллу вернуться к нему. Последнее время его дела пошли в гору, и он в деньгах, можно сказать, купался. Но Элла, понимая, в сколь двусмысленном положении оказалась, нашла способ его обмануть и убежать. Когда она уже была на лестнице, экс-муж, разозленный ее уловкой, выбежал следом и заорал вслед, что она трижды пожалеет о том, что не захотела его понять.

— Та-а-к… — протянул Петр, глядя в потолок. — Выходит, у нас есть двое, кто мог бы стать заказчиком или даже исполнителем убийства. Но… Что-то тут не очень вяжется. Вероятная причастность и Марфинского, и этого дипломата Игоря смотрится как-то уж слишком… м-м-м… театрально, что ли? Они что, и в самом деле способны на злодеяние? Что об этом думает сама Элла?

Лев чуть пожал плечами:

— Сильно сомневается, хотя, по ее словам, Марфинский последнее время подсел на кокаин. А в состоянии наркотической одури человек способен на многое, даже на то, на что в норме решиться никогда не смог бы. Что касается Игоря — то тут я уверен, что он совершенно ни при чем. Ну, а если по большому счету, то их обоих я всерьез и не рассматриваю как реальных кандидатов в подозреваемые. Это кто-то другой. И упирается это все не в личные дела, а в деньги. Только в очень большие деньги!

— Слышь, Лев, пока не забыл, — повернувшись к Гурову, вполголоса поинтересовался Крячко, — а про что эта киношка… Как ее там? Ну, про эти самые неутолимые желания?

Хлопнув по столу руками, Орлов демонстративно громко язвительно рассмеялся.

— Вот кого бы это и не заинтересовало, да только не Стаса! Этот — чуть тема с постельным душком — сразу схватывает ее на лету! — констатировал он.

— А тебе, хочешь сказать, неинтересно? — столь же язвительно в ответ хохотнул тот.

Лев поморщился и поднял руку, давая понять, что не считает завязавшуюся дискуссию конструктивной и достойной их компании.

— Сэры и сеньоры! — сказал он с укором в голосе. — Давайте без пикировки. Хорошо? Вышеназванный фильм я не видел, но Элла в нескольких словах о нем рассказала. Это, как задумал его автор, некая «эротическая комедия с элементами сюрреализма». Рассказывается в фильме об озабоченной училке с педофильскими замашками, совращающей все и вся. Как я понимаю — типичный образчик тупого столичного быдляка, который мнит себя новатором в киноискусстве. Как сказала Элла, на экране делают только три вещи: заголяются, матерятся и трахаются.

— Слушай, ну а кто же оплачивает вот такое дерьмо, которое, я так понимаю, специально стряпают для того, чтобы развращать, растлевать, загаживать то немногое не заплеванное, что еще осталось? — возмущенно спросил Орлов. — Ну, не министерство же культуры?!

— Скорее всего, какие-нибудь частные инвесторы, спонсоры и так далее, — саркастично усмехнулся Гуров, — наподобие какого-нибудь «добрячка» и «филантропа» Сороса. Читай книгу Аллена Даллеса «Доктрина», где по пунктам расписано, как всех нас «оставить на пепелище истории». Проще говоря, оскотинить и свести как народ к нулю.

— Да-а-а… — Петр задумчиво вздохнул. — Ситуация!.. Ну, да ладно — хватит об этом. Черт с ними, со всеми этими уродами, а то далековато ушли от главной темы. Ты, Стас, лучше расскажи, чего сам там интересного увидел.

Крячко не спеша поведал о том, как они со Штыряком прогулялись по периметру ограждения. По его словам, несмотря на кажущуюся неприступность, «крепость» Золотилова весьма уязвима. Шагая вдоль стены, по наружному краю, сверху обрамленному «колючкой», Стас сразу же понял, что таращиться на эту показушную твердыню — дело никчемное. Когда они свернули за угол ограждения, он обратил внимание на отчего-то подувядший куст терновника, виднеющийся между деревьями метрах в пятнадцати от стены.

Попросив «особиста» его подождать, Крячко направился к заинтересовавшему его объекту лесной флоры. Обойдя куст, он увидел вполне приметную тропинку, ведущую к терновнику со стороны озера. Раздвинув ветви и приглядевшись, Стас понял, что здесь кто-то готовит потайной подкоп на территорию «латифундии». Раздвинув ногой ворох веток и прошлогодней листвы, он увидел нору почти метрового диаметра, под большим углом уходящую вниз.

Как он мог догадаться, скорее всего, работали здесь по ночам. Чтобы не выдать своего присутствия, неизвестные ходили не по траве, а, как явствовало из оставленных следов, по специальным трапам — длинным доскам с прибитыми к ним поперечными опорами. Поздним вечером, уложив трап, злоумышленники всю ночь вели земляные работы, ведя под стену «латифундии» свой туннель. Ранним утром, чтобы скрыть следы, они убирали трапы, и днем едва ли кто мог бы что-то там разглядеть.

Впрочем, не совсем было ясно, почему ничего не почуяла служебная собака. Впрочем, и это было объяснимо. Наверняка злоумышленниками было использовано средство, дезориентирующее нюх собаки.

Стас позвал Штыряка, и тот, ошалело вытаращившись на нежданный-негаданный «сюрприз», по рации немедленно вызвал двоих подчиненных — именно тех, что отвечали за территорию между стеной и озером. Переполошенные «секьюрити», доставая оружие и электрические фонари, нырнули в зев туннеля. Минуты через три они вернулись и доложили, что лаз идет на глубине двух с лишним метров, в толще жесткой глины с вкраплениями известняка. На всем протяжении имеет высоту не менее метра. До ограждения не достигает всего пары шагов. А то и менее того.

Намерение Штыряка немедленно вызвать бригаду, которая бы забила нору камнем и залила ее бетоном, Крячко забраковал. Где гарантия, что неизвестные не начнут рыть новый туннель, еще более тщательно его замаскировав? Не проще ли взять их с поличным и хотя бы посмотреть — что это за «метростроевцы»? «Особист», хоть и без особого восторга (наличие туннеля — его прямое упущение, за которое хозяин по головке не погладит!), все же с этим мнением согласился и приказал собрать к вечеру все наличные силы, чтобы провести операцию по задержанию шайки «землекопов».

Судя по выражению лица Орлова, повествование Стаса впечатлило его даже больше, чем жизненные коллизии фотомодели Марфинской. Порекомендовав обязательно принять участие в задержании «метростроевцев», уже с некоторым даже воодушевлением он спросил: