Андрей Иванов - Черный король
– Пойдемте. – Назаров показал рукой на лестницу, ведущую на второй этаж.
Пока собеседники поднимались, оперативник представил себе, как когда-то здесь, в фойе кинотеатра, в ожидании сеанса школьники ели мороженое, а влюбленные пары томились в предчувствии поцелуев на последнем ряду. В другом спальном районе, на Гражданке, где прошло детство Соловца, был такой же типовой кинотеатр. Не раз, прогуливая уроки вместе с одноклассниками, будущий милиционер ходил на утренние и дневные сеансы, тратя сэкономленные в школьном буфете гривенники на фильмы про индейцев восточногерманского производства.
Поднявшись на второй этаж, Назаров и Соловец оказались в просторном зале, где находились игорные столы, стойка бара и сцена. Здесь также располагались столики для тех, кто пришел не поиграть, а выпить и закусить под гордо раскинувшими огромные листья пальмами в кадках.
– Можем пойти в мой кабинет, – сказал Назаров, – или посидеть здесь. – Он показал рукой на один из пустующих столиков.
– Давайте здесь, – ответил Соловец.
Оперативнику не хотелось уходить из зала, он и так весь день провел в кабинете.
– Что-нибудь выпьете?
– Чашку кофе.
Назаров попросил бармена приготовить пару чашек кофе. Гость и хозяин сели за столик. Работник казино вопросительно посмотрел на оперативника.
– Скажите, Анатолий Андреич, – сказал Соловец, – как давно вы знали Рыжова?
Назаров задумался.
– Четыре с лишним года. Мы вместе пришли сюда, я – из казино «Атлантика», а Женя… Он работал администратором в клубе «Вена», хорошо себя зарекомендовал, и его переманили сюда.
– Какие у вас были отношения?
Лицо Назарова сделалось подчеркнуто печальным.
– Мы были друзьями, – сказал он. – Часто встречались в нерабочее время. Ходили в баню, в ресторан, ездили на охоту.
– На кого охотились?
– На кабана.
– Значит, вы хорошо владеете оружием?
– Пожалуй, да. У меня есть карабин. Разумеется, зарегистрированный.
– И нож?
– Ну какой же охотник без ножа…
– Вы часто бывали у Рыжова?
– Да, конечно.
Назаров вздохнул:
– Ума не приложу, как такое могло случиться.
Бармен поставил на столик две чашки кофе, сахарницу и пепельницу.
– Может быть, это обычное ограбление? – предположил работник казино.
– Видите ли, Анатолий Андреич, – сказал Соловец, – Рыжов хранил деньги в спальне, куда преступник даже не заглянул. Как выяснилось впоследствии, из комнаты вообще ничего ценного не пропало. У меня создалось впечатление, что убийца специально перевернул все в кабинете, чтобы имитировать ограбление.
– Но для чего?
– Чтобы никто не понял, что его цель – убийство Рыжова.
Положив сахар в чашку, Соловец стал не спеша помешивать ложкой кофе. Назаров вынул из кармана пачку сигарет и закурил.
– Скажите, Анатолий Андреич, – произнес оперативник, – когда должен был решиться вопрос, кто заменит Тейха на посту директора «Африки»?
– Не могу сказать точно… Думаю, в ближайшее время.
– И главными претендентами на этот пост являлись вы с Рыжовым?
Назаров глубоко затянулся и выпустил дым.
– Видите ли, Олег Георгиевич, – сказал он, – у нас тут тоже субординация, как и у вас. Есть вопросы, которые лежат вне моей компетенции, к ним относится, в частности, назначение на пост директора…
– Я понимаю, – прервал его Соловец, – и все-таки вы знали, что выбор будет сделан между вами и Рыжовым.
– Да, знал. Ну и что из этого следует? – В голосе Назарова появилась жесткость.
– Где вы были в ночь убийства?
– Напомните, пожалуйста, когда это случилось.
– С двадцать третьего на двадцать четвертое.
Назаров пожал плечами:
– Здесь, как всегда. Сами знаете, у нас ночная работа.
Соловец закурил.
– Нет, Анатолий Андреич, – сказал он. – В ночь убийства вас не было на работе. Мы выяснили, что вы взяли отгул.
– Да, припоминаю. Мне нездоровилось. Значит, я был дома.
– Кто это может подтвердить?
– Мои домашние.
– У вас большая семья?
– Жена, двое детей. Старшему девять, младшей семь. Теща тоже живет с нами.
– И все они под присягой подтвердят, что в ночь с двадцать третьего на двадцать четвертое вы были не на работе, а дома?
Назаров затушил докуренную сигарету и вынул из пачки другую.
– Послушайте, Олег Георгиевич, – сказал он, – к чему вы клоните? Да, возможно, меня не было дома. В конце концов, у «каждого человека может быть личная жизнь.
– Вне семьи?
– А что, это запрещено законом?
Соловец отхлебнул кофе из чашки.
– Анатолий Андреич, – сказал он, – наверняка среди обнаруженных нами в квартире убитого отпечатков пальцев есть ваши.
– Разумеется! Я же вам сказал, что часто заходил к Жене!
– В совокупности с вашим отгулом, отсутствием дома, а также имеющимся мотивом преступления это бросает на вас серьезное подозрение.
Назаров задумался.
– Кто-нибудь может подтвердить, что был с вами в ночь убийства? – спросил Соловец.
– Может, – вздохнул работник казино.
– Кто?
Назаров мял в руках сигарету, не зная, что ответить. Соловец допил кофе и поставил пустую чашку на блюдце.
– Понимаете…. – сказал Назаров, – у меня непростые отношения в семье… Одним словом, мне бы не хотелось, чтобы жена узнала о моем отгуле. Я могу быть уверен, что показания моей подруги не дойдут до семьи?
– Не стану ничего вам обещать, – сухо сказал Соловей.
Оперативник вынул из кармана визитку и положил ее перед Назаровым.
– Вот мой телефон, – сказал майор. – Советую вам в ближайшее время прийти к нам с подругой, чтобы она дала показания, подтверждающие вашу невиновность.
Соловец встал. Назаров положил визитку в карман и тоже поднялся.
– Я найду дорогу, – сказал оперативник.
Он направился к лестнице, ведущей на первый этаж. Назаров проводил взглядом милиционера и тяжело опустился на стул. Пару минут он сидел без движения, тупо уставившись на пепельницу, затем повернулся в сторону стойки и жестом подозвал бармена.
– Принеси мне виски, – сказал Назаров.
Выйдя из «Африки», Соловец сел в «уазик», где его ждал шофер Витя.
– Поехали в контору, – сказал майор.
«Уазик» понесся по Бухарестской улице в сторону центра. За окнами милицейской машины замелькали бесконечные просторы спального района. Основной поток машин двигался в противоположном направлении. Закончив рабочий день, жители возвращались из центра города в каменные улья, чтобы отдохнуть, уставившись в телевизор, и восстановить силы перед завтрашней трудовой сменой.
12
На следующий день в кабинете подполковника Петренко состоялось совещание, на котором присутствовали Соловец, Ларин, Дукалис и Волков. Мухомор был собран и немногословен. Наступившее лето принесло с собой немало проблем, связанных с его приусадебным хозяйством в дачном поселке Грузино. Нужно было покупать рассаду, окучивать грядки, латать парники – словом, на все не хватало рук.
– Я только что разговаривал с капитаном Отдела внутренней безопасности Кузнецовой, – сказал подполковник. – Он посмотрел на Дукалиса. – У нее к тебе какие-то претензии. После совещания зайди в пятнадцатый кабинет.
– Я же отдал Кузнецовой объяснительную записку, которую она просила написать, – удивился старший лейтенант.
– Кузнецова говорит, что документ составлен не по форме, – возразил Мухомор.
– Как же так…
– Отставить разговоры. Зайдешь к капитану, она сама тебе все объяснит.
– Слушаюсь, товарищ подполковник.
Мухомор обвел взглядом оперативников.
– Что по последнему убийству? – спросил он.
– Убитый Рыжов Евгений Павлович, семьдесят второго года рождения, работал администратором в казино «Африка», – доложил Соловец. – Дочь Даша, шести лет, в момент убийства находилась в своей комнате. Спала и ничего не слышала. Жена, Надежда Рыжова, бухгалтер банка, в ночь убийства находилась в командировке в Курске.
– Труп был обнаружен Екатериной Лаврушиной, студенткой Педагогической академии, – продолжил Ларин. – Она подрабатывала сиделкой с детьми в доме Рыжова. В ту ночь Лаврушина впустила в квартиру не коего Бориса, чью фамилию якобы не знает. Во время распития вина он усыпил Лаврушину клофелином, проник в кабинет Рыжова, а когда тот неожиданно раньше времени вернулся с работы, убил его. Отпечатки, оставленные преступником на бокалах, были стерты.
– Среди вещей убитого нами был обнаружен дембельский альбом. В нем на первой странице есть фотография Рыжова в обнимку с двумя однополчанами – Сергеем Белодубровским и Александром Новиковым, – сказал Дукалис. – Я связался с военкоматами и выяснил, что все трое – призывники одного набора и служили в одной части. Мы обратили внимание на то, что у одного из трех дембелей такая же фамилия, как у убитого две недели назад пенсионера.
