Чарльз Маклин - Домой до темноты
— Какой-то Эд Листер. Знаешь его?
Джелли убито кивнула.
— Поговоришь с ним?
Она замотала головой:
— Нет, не хочу.
Страж нажал «двойку», отклоняя вызов.
— Ну что я говорил? Парень не оставит тебя в покое.
Джелли открыла пачку «Мальборо», закурила и плюхнулась на кровать; в глазах ее стояли слезы.
— Ничего, пока я здесь, он тебя не обидит.
— Ты не понимаешь… — выдохнула она вместе дымом.
— Я вижу, как ты переживаешь из-за вымысла, — мягко сказал Страж. — Ты же его совсем не знаешь. Все это не взаправду, Джелена. Можно я сяду?
Скинув с плеча рюкзак, он поставил его на ротанговую кушетку и расчистил место для себя.
— Каким бы искренним ни казался маньяк-охотник, он лжец по своей природе, — так же мягко продолжил Страж. — Все его сладкие речи об истинной любви и судьбе, предначертанной небесами, — все это вранье. Раз он болтался у подъезда, не удивляйся, если он вновь придет «спасать» тебя от опасности.
— С чего это ему вздумается? — насупилась Джелли.
— Тебе ничто не угрожает… кроме него. Он пребывает в обычной фантазии охотника и мечтает доказать свою любовь каким-нибудь рыцарским поступком. Кто-то крушит мебель, он же выставляет себя жертвой, этаким затравленным хищником, ибо ты охотишься за ним. Понимаешь, с чем мы столкнулись? Твой дружок взбеленится, если не получит желаемого. Об этом Эде Листере нужно сообщить полиции или ФБР. Не тяни.
— Жаловаться копам? Ты что?! — усмехнулась Джелли.
— Все происходит очень быстро. У подобных типов любовь в мгновение ока превращается в безудержную ненависть, которая их сжирает. Поверь, он станет действовать по принципу: не мне — так никому.
Страж процитировал собственный «портрет», составленный Кэмпбеллом с помощью его вдовушки Киры.
— Что такое «Мистигри»?
— Он подходит лишь к тем, кто не любит кошек, — улыбнулась Джелли. — По-французски его имя означает «шкодник».
— Хорошенькое имя. — Страж сохранил бесстрастность, когда скотина вспрыгнула к нему на колени и заурчала. — Ты должна кому-нибудь о нем сообщить.
Джелли покачала головой:
— Я не могу так поступить с Эдом. И потом, он обронил, что завтра улетает в Лондон.
— Прости, но ты ни черта о нем не знаешь. — Страж подался вперед, почесывая кота за ушами. — Здесь тебе небезопасно.
— Эй, погоди…
— Отсюда я поеду в Нью-Джерси к бабушке. — Он хотел, чтобы ей передалась его тревога. — В ее доме полно комнат. Если хочешь, можешь там переночевать. Ты никого не стеснишь.
— Спасибо, мне и здесь хорошо.
Вот же дура упертая! Хотя чего еще от нее ждать? Однако он видел, что девица напугана и только храбрится.
— Твоя жизнь в опасности, Джелли. Тебе есть куда поехать?
Джелли сделала глубокую затяжку и поперхнулась, сощурившись от дыма; потом загасила сигарету в переполненной пепельнице, которая у Стража вызывала образ туннеля, широкого в начале и сужающегося до точки в конце. — Ты назвал меня «Джелли»?
— Разве другие так не зовут? Она бросила короткий взгляд.
— Да, это мой ник.
— У нас мало времени, — дернул плечом Страж.
— Ладно, ладно, — вздохнула Джелли. — У меня есть подруга Тачел. Наверное, смогу переночевать у нее. Подвезешь меня? Она живет недалеко от автострады — знаешь, где Вудсайд?
— А то! — улыбнулся Страж.
— Только мне надо переодеться.
— Я могу подождать на улице.
— Сиди здесь. Я пойду в ванную.
Едва щелкнула задвижка ванной, Страж достал из бокового кармана рюкзака маленькие кусачки. Выждав полминуты, он спихнул с коленей кота, прошел к окну и перерезал телефонный провод.
Затем поднял брошенные колготки и протер телефонную трубку, на которой остались его отпечатки. Для уверенности обтер аппарат и стеклянную крышку столика.
Вернувшись на кушетку, он расстегнул клапан рюкзака и достал клеенчатый сверток. Развернул и аккуратно положил на колени меццалуну; затем, придерживая нож за одну из рукояток, сдернул с лезвия пластиковый чехол. Затолкав упаковки обратно в рюкзак, он расстегнул молнию на боковом кармане и положил в него нож рукоятками вверх. Чтобы оружие легко доставалось, он не застегнул молнию, но закрыл карман на липучку.
Страж несколько раз опробовал «нырок» левой руки под правую подмышку, пока не убедился, что в полторы секунды будет готов разобраться с любой возникшей ситуацией.
Потом достал новую пару латексных перчаток. Прежде чем надеть, в каждой продул пальцы, а затем каждой щелкнул, избавляясь от воздушных пузырьков. Из ванной загрохотали ритмы идиотского рэпа — девица включила радио, дабы заглушить всякие неприличные звуки. Что ж, милая стыдливость.
71
Сгорбившись на крышке унитаза, Джелли одной рукой вцепилась в край ванны, а другой зажала себе рот, сдерживая рвущийся крик. Только что она позвонила Тачел и уже слышала гудки, но потом вдруг наступила мертвая тишина.
Джелли сразу поняла, что это означает.
Что-то стало не так, едва она впустила Гая в квартиру. Надо было бежать, лишь только почуяла недоброе, тогда еще был шанс. Зачем она открыла ему дверь? Джелли тупо смотрела на медленно раскручивавшийся витой провод настенного телефона.
Она схватила трубку и попробовала набрать 911 — просто чтобы удостовериться. Тишина. Он перерезал провод. Мобильник остался в комнате. Ведь хотела взять его с собой, но чертова штуковина куда-то задевалась, а тут еще Гай поторапливал. Наверное, это он забрал телефон. О господи боже!
Почему он это делает? Что ему от нее нужно? Джелли вспомнила о письме Эда, которое не пожелала открыть, и ее затошнило от страха, Эд спросил, не следил ли кто за ними. Кто-нибудь вроде Гая? Надо же быть такой дурой, чтобы дать себя убедить, будто Эд опасен! Убийца — Гай… Все, хватит об этом. Надо прийти в себя, сосредоточиться и найти какой-то выход из ситуации.
Окошко не годится — слишком маленькое, не пролезть, да и слишком высоко, на помощь тоже не позовешь. К тому же, услышав вопли, он просто выломает дверь. Удивительно, как сильно дрожат руки. Джелли сцепила пальцы и закрыла глаза. И тут сквозь страх пробилась идея.
Есть человек, кому можно подать знак, — чудик из соседней квартиры 4Б. С вечера он всегда дома. Раньше мысль о нем не приходила, потому что он чокнутый, и они не общались, поскандалив из-за музыки. Если Ласло не спит — и даже если дрыхнет, — есть способ привлечь его внимание.
Джелли забралась в ванну и включила душ-радио. Вжавшись ухом в кафель, она прислушалась. За стенкой кто-то колобродил — значит, еще не лег, слава богу. Потом там забубнили. Два голоса: один, писклявый, хныкал и жаловался на шум, другой что-то сердито отвечал.
Затем Ласло, все так же разговаривая сам с собой, притопал в ванную и забарабанил в перегородку.
Джелли врубила Джей-Зи[110] на полную мощь.
— Без крайней необходимости я бы вас не беспокоил.
— Извините, сэр, но с абонентом не связаться, если запретный код неизвестен. Я не могу обойти перехватчик вызова.
— Окажите любезность, попробуйте набрать сами. Может быть, ваш звонок пройдет.
— Подождите.
Через минуту оператор сказала, что не может дозвониться из-за повреждения на линии. Теперь я точно знал, что Джелли в прямой опасности. Это означало, что «Гай Мэллори» уже там.
— Он ее убьет.
— Сэр, наверное, вам стоит позвонить в службу чрезвычайных ситуаций.
— Времени нет! — заорал я.
— Вам звонят, — устало сказала телефонистка и закончила разговор бессмысленным трафаретом: — Спасибо, что пользуетесь услугами «AT и Т».[111]
Я шваркнул трубку, раздавленный необходимостью что-то срочно предпринять.
За десять с лишним минут, зря потраченных на телефонистку, я бы преодолел половину пути до Тридцать девятой улицы. Я схватил пиджак и выскочил в холл к лифту, когда вновь зазвонил телефон.
Помешкав, я бегом вернулся в номер.
— Мистер Листер? — Это была портье Ева-Луиза. — Здесь два детектива из Нью-Йоркского полицейского управления. Они хотели бы с вами поговорить.
— Скажите, я уже спускаюсь.
Страж постучал в дверь ванной:
— Пора, дорогуша.
Джелли не ответила. Орала музыка, грохотали в стену — теперь понятно, что она затеяла.
— Пошли, Джелл. Эй!
Страж подергал ручку и отступил, готовясь высадить дверь, но шум смолк — она выключила радио. Проскворчала вода в унитазе, и дверь распахнулась — Джелли вышла со старой сумкой «Лорд и Тейлор»,[112] набитой ночными принадлежностями. Она переоделась в джинсы и тенниску; Страж уловил слабый запах духов, которые давеча слышал за их совместным ужином.
Его лицо ощутило прохладную гладкость пресс-папье из зеленого стекла.
— Я готова, — сказала Джелли. — Только оставлю кошкам воду и корм.
