Рик Рид - Епитимья
На мгновение Ричард закрыл глаза. Можно ли после этого удивляться, если дети превращаются в уличных потаскушек? Ведь они видят и понимают все. Он уже готов был с гневом возразить, что, мол, ищет Джимми не ради секса, но вдруг понял, что его возмущение только насторожит этого человека и он так ничего и не добьется.
И Ричард полез в задний карман брюк.
— Я полагаю, что клиент платит тому, кто находит ему нужного человека, — нечто вроде гонорара, я верно выражаюсь?
— Верно. — Человек следил за рукой Ричарда.
— И какого рода гарантии дает ваша служба сводничества?
— Ну, парень... — Человек почесал в затылке и оглядел комнату. — Если я не смогу выполнить ваш заказ в точности, то я найду для вас кого-нибудь другого. — С минуту подумав, он добавил: — Такого же или даже лучше.
Ричард испытал приступ тошноты.
Мы стоим и торгуемся из-за детей. Двое взрослых мужчин.
— Но я очень придирчив. Мне нужен именно Фелз.
Мужчина кивнул.
— Вы не одиноки. Талантливый мальчик.
Он протянул к нему руки и пожал плечами.
— Но я могу сделать только одно. Могу отвести вас к нему. Ничего нельзя гарантировать, мистер, хотите соглашайтесь, хотите нет.
Ричард вытащил бумажку в двадцать долларов.
— Этого достаточно?
Деньги исчезли в кармане мужчины так быстро, будто их и не было вовсе.
— Вам надо пойти к этому чертову дому, ну тому, знаете... вы пройдете к нему по Лоренс и Кенмор. Вы его узнаете, потому что...
— Я уже был там.
Керри потер лоб.
— О!— Он задумался. — Иногда он бывает у своей мамочки. Ее зовут Карла. — Он улыбнулся. — Мне тоже случалось иметь с ней дело.
— Скажите мне, где она живет.
— Да, да. Я как раз это и собираюсь сделать... Она живет на Кенмор, рядом с отелем «Соверен», первый дом напротив. Точного адреса я не знаю.
— Вы уверены, что она живет именно там?
— Неужто я стал бы лгать?
Ричард поспешил уйти из Галереи.
Глава 27
— Как ты заполучила такой фонарь, Карла? — спросил Джимми.
Волосы Карлы свисали темными прядями, закрывая левую сторону лица. На ней был тот же розовый купальный халат, что и в прошлый раз, когда он приходил. Между ее испачканными никотином пальцами догорала сигарета, искуренная до фильтра.
Она шлепнулась на кушетку, откинув голову на спинку и уставившись в потолок.
С чего он взял, что может прийти сюда за помощью! Он подошел к матери.
— Это Тим с тобой сделал?
Мать посмотрела на него остекленевшими глазами.
— Тим — это кто?
Джимми почувствовал, что его колени подогнулись, он сел, не зная, как вести себя с пьяной матерью. Когда Мирэнде случалось перебрать лишку, он просто оставлял ее в покое. Но не мог же он оставить свою мать в таком положении. Особенно теперь, когда этот псих знает ее адрес. Кто может сказать, когда он здесь появится? И что может сделать матери, которая будет утверждать, что не знает, где ее сын?
— Но ведь кто-то поставил тебе этот синяк под глазом?
Она подняла руку и дотронулась до желтовато-синей ссадины.
— Ах, это? — сказала она, и голос ее прозвучал удивительно обыденно.
— Но ведь тебя же опять кто-то избил?!
Она отмахнулась от него.
— Нет, нет, Джимми, ничего подобного.
И умолкла. Наткнувшись взглядом на окурок, зажатый в пальцах, она положила его в пепельницу и дрожащей рукой взяла другую сигарету.
— Я просто ударилась о дверь, — сказала она, затягиваясь.
Глаза Джимми сузились.
— Ты пьянее, чем я думал, если считаешь, что я поверю этому.
— Кто сказал, что я пьяна? — На минуту Карла села прямее, но тут же съехала по спинке кушетки, едва не плюхнувшись на спину.
— От тебя, ма, так разит перегаром, что слышно с другого конца комнаты. Ведешь себя как настоящая идиотка. Мать возмутилась:
— Ты не смеешь говорить с матерью в таком тоне.
— А ты не должна напиваться в воскресенье в час дня.
— Не указывай мне, что я должна и чего не должна делать. Здесь я старшая.
Джимми вздохнул:
— Верно, я и забыл.
— Ты, маленькое дерьмецо.
Оба погрузились в молчание. Джимми прислушивался к ее тяжелому с присвистом дыханию, украдкой поглядывая на нее и с изумлением думая: ведь ей всего тридцать. У него были клиенты сорока и старше, которые выглядели гораздо моложе.
Мать тем временем закрыла глаза. Джимми молча наблюдал за ней, и через несколько минут случилось неизбежное: ее челюсть отвисла, рот открылся, она захрапела.
Джимми поднял ее ноги на кушетку, затем пошел в спальню и взял с постели одеяло. Прикрыв мать, он убрал с ее лица волосы. На минуту она открыла глаза, посмотрела на него невидящим взглядом, отвернулась и вновь захрапела, зарывшись лицом в подушку.
Джимми снял туфли и сел на пол по-индейски, ожидая, когда она проснется. Может быть, после сна и душа она сможет выслушать его и понять то, что он собирался ей рассказать.
Он молил Бога, чтобы она спала не слишком долго, потому что времени у него в обрез. А может, времени и совсем не осталось, подумал он, водя пальцем по пыльному подлокотнику кушетки.
Дыхание Эвери, кажется, стало ровнее, когда он увидел «Чикен Армз». Обреченное здание было единственным местом, где он чувствовал себя дома.
Как только машина остановилась, у него возникло неодолимое желание выскочить из нее и юркнуть в дверь, а там, он даже представил себе, — Рэнди, Джимми, Уор Зон, Крошка Ти и Мирэнда — все были там, галдели, смеялись.
Но он помнил о револьвере Морриса, который упирался ему в бок; помнил, что изнутри на дверце не было ручки. Он поглядел на Морриса — на его напряженное и угрюмое лицо. Что-то неладное творилось с его блеклыми, почти бесцветными глазами. Во взгляде плескалось безумие, ужаснее Эвери ничего раньше не видел.
— Этот парень мне кажется знакомым, — сказал вдруг Моррис.
Эвери вздрогнул от звука его голоса и взглянул на улицу — седой человек в ярко-синей куртке, сгорбившись, спешил куда-то к северу по Кенмор.
— Ты его знаешь? — спросил Моррис.
— Никогда не видел, — ответил Эвери.
Моррис покачал головой.
— Подумай лучше! Похоже, что он вышел из твоего дома.
— Не знаю, мистер Моррис.
— Ты не думаешь, что это один из клиентов твоего приятеля?
— Возможно...
Моррис выключил мотор. Эвери слушал, как он останавливается. Ему так не хотелось выходить из пикапа. Он молился про себя, чтобы Джимми не оказалось дома.
— Да, малыш, все возможно. — Моррис повернулся к Эвери. — Возможно даже, что ты мне солгал.
Эвери с трудом проглотил комок, подступивший к горлу. Уж не придумал ли этот тип чего-нибудь этакого?
— Нет, сэр, я не стал бы лгать. Едва ли Джимми мог оказаться в другом месте.
— Да, хорошо бы ты оказался прав.
Моррис вылез из пикапа, а у Эвери появилось искушение нажать на клаксон и жать на него до тех пор, пока кто-нибудь не придет и не положит конец этому кошмару.
Но под одеждой Морриса отчетливо вырисовывался револьвер, — Эвери знал, куда смотреть. И он имел дело с безумцем.
Безумные люди не мыслят рационально, не думают, например, что стрельба на городской улице в машине по безоружному подростку средь бела дня может иметь определенные последствия. Эвери представил себе картину — его кровь красными пятнами разбрызгана по ветровому стеклу. А Морриса в наручниках уводят полицейские. Они обыщут его дом, найдут всех остальных, и все они будут спасены.
И спасет друзей он. Моррис открыл дверцу прежде, чем Эвери успел додумать свою версию до конца.
— Вылезай, малыш, и помни: одно неверное движение — и тебе крышка. Усек?
— Да, — прошептал Эвери и вышел из машины.
Угроза, впрочем, не имела особого смысла, Эвери уже понял: рано или поздно Моррис все равно убьет их всех.
Усыпить бдительность Морриса было не так-то просто, он вовсе не такой доверчивый, как могло показаться, и, наверное, раскусил его хитрости. Иначе и быть не могло.
Дуайт зашагал к руинам здания, а толстый мальчик потащился за ним, как на буксире. На этот раз тетя Адель похвалила бы его за храбрость: он шел по улице города средь бела дня с несовершеннолетним, которого похитил. Бог мой! Какой риск!
Но этот толстый мальчик был нужен ему, чтобы затащить в ловушку Джимми Фелза. Конечно, он и сам мог бы найти мальчишку. Крошка Ти уже сообщил достаточно необходимой информации. Но выманить Фелза из дома могло оказаться делом трудным. Напуганный письмом, мальчик, вероятно, ждал его: И трудно предсказать, что он мог сделать. А вот Эвери ему поможет. Притом поможет добровольно. («Он такой же, как ты», — слышал он голос тетки.) Он сможет выманить Фелза, заставит его пойти с собой. И тогда все будет кончено.
Дуайт остановился у двери, повернулся к Эвери:
