Алан Джекобсон - Винодел
Нанс подошел к ней чуть ближе, чем позволял этикет.
— Да, агент Вейл, мы знакомы, иначе бы меня здесь не было.
Брикс поднял руку в примирительном жесте.
— Хорошо-хорошо, Тим. Вы с ним знакомы. Мы и сами это знали. Вопрос лишь в том, насколько близко.
— Слушайте, за кого вы меня принимаете? Спрашивайте то, что вам действительно интересно.
Вейл покосилась на Брикса, тот кивнул.
— Вы вступали в преступный сговор со Скоттом Фуллером и Уолтоном Сильвой с целью совершения поджога, при котором я едва не погибла?
— Нет. Следующий вопрос.
— И если мы обыщем ваш дом и гараж и прочтем распечатки ваших телефонных звонков и сообщений, то не найдем никакой информации, инкриминирующей вас?
— Мы просто дружили. Я его еще со школы знаю.
— И к пожару вы не причастны, — сказал Брикс.
— Абсолютно, — недрогнувшим голосом ответил Нанс.
— Тогда вы, возможно, сумеете нам помочь. Расскажите нам подробнее об Уолтоне и Скотте.
— Скотта я знал лучше. Хороший был парень. Уолт тоже, но мы с ним реже видимся.
— Как бы вы его описали? — спросила Вейл. — По-вашему, он склонен к авантюрам? Вы бы назвали его достойным человеком?
— Да, весьма достойный человек. Не делал ничего такого, чего не делали все подростки. В остальном никаких авантюр.
Разговор грозил перейти в менее мирное русло, но Вейл хотела пронаблюдать его реакцию.
— Интересное замечание, мистер Нанс, поскольку Уолтон признался, что вы с ним и Скоттом сообща организовали пожар, в котором я чуть не погибла.
Нанс, нарушая все допустимые границы личного пространства, подался вперед и уперся рукой в стол. Их теперь разделяли какие-то шесть дюймов.
Вейл испытала соблазн стукнуть его лбом — боднуть прямо в переносицу. Больно было бы — кошмар! Но и очень приятно. Она не любила, когда мужчины ей угрожали: сразу вспоминался бывший муж, Дикон. Ясное дело, Нанс никогда бы не позволил себе такого с мужчиной.
— Вранье, — сказал он. — Зачем ему такое говорить?
Вейл встала со стула, вынудив его отодвинуться. Теперь она вторгалась в его личное пространство, и ему пришлось слегка откачнуться назад.
— Он не просто сказал это, мистер Нанс. Он все это написал. Три страницы текста. Там подробно описан поджог, как вы это сделали и зачем. Это, насколько я помню, как-то связано с губернаторскими выборами, в которых примет участие конгрессмен Черч… А еще с тем, что вас троих обещали протащить наверх, в его администрацию, если он победит.
Нанс ослабил узел галстука.
— Во-первых, это полный бред. А во-вторых, Уолт не стал бы так поступать.
— Как именно — давать письменные показания или устраивать поджог?
— Я вам не верю, — прищурившись, выдавил из себя Нанс.
— Тогда мы квиты, — сказала Вейл. — Потому что мы вам тоже не верим.
— Разговор окончен.
Брикс встал из-за стола.
— Тогда мы сходимся в двух вопросах. Мы тоже считаем, что разговор окончен.
Оставив шерифа Оуэнса разбираться с Тимоти Нансом, Вейл и Диксон вышли из здания.
— Что ты об этом думаешь? — спросила Диксон, толчком открывая дверь, которую Вейл придержала, чтобы пропустить тучного мужчину.
— Нанс, конечно, крепкий орешек, тут сомневаться не приходится. Но Сильве незачем было лгать. Нанс виновен, но удастся ли нам доказать его вину, вот в чем вопрос. Довольно сложно будет завести на него дело. Если мы не найдем у него дома никаких улик, это будет слово Сильвы против слова Нанса. Кому охотнее поверят присяжные?
Прежде чем Диксон успела ответить, по лестнице им навстречу поднялся Рэй Люго.
— Ты пропустил все веселье, — сказала Диксон.
— Да? Судя по вашим лицам, веселье было так себе. Но у меня для вас новость. — Он показал им свой мобильный. — Мне только что звонил Кевин Камерон. Хочет встретиться.
…тридцать третья
За последние два дня Кевин Камерон постарел и телом, и душой. Сейчас он застыл в дверном проеме. В глазах — опухших, остекленевших, красных — плескалось безутешное горе. Волосы его были растрепаны, дорогая рубашка измята.
Похлопав Камерона по спине, Рэй Люго заново представил ему Вейл и Диксон. Все четверо несколько секунд стояли молча, пока Люго не предложил:
— Давайте прогуляемся.
Камерон кивнул и вывел их на тропинку, которая, обогнув дом, превращалась в дорогу из спрессовавшегося гравия и углублялась в розарий. В двадцати шагах от него начинался ухоженный виноградник, где между рядами виднелись рабочие.
Люго с Камероном шли впереди, Вейл и Диксон сзади. Они ждали, пока Камерон заговорит. Когда стало ясно, что инициативы он не проявит, Вейл, заручившись немой поддержкой Диксон, сказала:
— Кевин, Рэй говорил, что вы хотели что-то с нами обсудить.
— Да.
Он снова замолчал. Наконец они дошли до свежеокрашенного деревянного сооружения — это была небольшая беседка с видом на виноградник и поросшие виноградом горы вдали. Отсюда они напоминали косички на лысом черепе.
Камерон зашел в беседку и присел. На круглом столе стояли две открытые бутылки: одна — из долины Джорджа, урожая две тысячи третьего года, другая — из винодельни «Опус 1», две тысячи четвертого. Вейл, Диксон и Люго сели за стол. Камерон вытащил пробки, поднял бутылки и жестом предложил гостям взять по бокалу. Пить при исполнении обязанностей им, конечно, запрещалось, тем более утром, но Вейл вспомнила, что читала какую-то статью об «Опусе 1». Там же была указана стоимость — порядка Двухсот долларов за бутылку. Она почувствовала себя Евой, искушаемой Змеем в Эдеме. К тому же идиллическая обстановка вполне соответствовала ее представлениям о райских кущах.
Указав на жидкое сокровище в левой руке Камерона, она спросила:
— Разве это не ваши конкуренты?
— Я дружу с их гендиректором, — пояснил Камерон, но не стал вдаваться в подробности.
Аккуратно наклонив бутылку, он наполнил ее бокал ароматным гранатово-алым вином. Остальные, видимо, решили, что им теперь тоже это позволительно, и сказали, чего именно им налить. Люго наверняка не хотел обижать товарища и из солидарности попросил сира из долины Джорджа, Диксон приняла сторону Вейл.
Вспомнив инструктаж напарницы, Вейл поднесла бокал к носу и втянула в себя воздух.
«Божественно, просто божественно!»
Она сделала первый глоток.
«Нет, вот это божественно!»
Густой, пряный вкус с нотами вишни и аниса обволакивал язык. Она зажмурилась. Лучше бы вместо Диксон, Люго и Камерона рядом сидел Робби…
— Итак, — сказала Диксон, взбалтывая вино и глядя себе в бокал, — вы хотели поделиться с нами какой-то информацией?
Камерон сделал большой глоток — он тоже отдал предпочтение сира — и не отвечал, пока не проглотил.
— Я все думал о той… вражде.
— Это слишком давняя история, — сказала Вейл. — Вряд ли она послужила катализатором.
Камерон кивнул.
— Я знаю. Вы, скорее всего, правы. Но Виктория рассказала мне об одном недавнем происшествии… Ничего особенного, конечно. Во всяком случае, поначалу она не придала этому особого значения. Но был один телефонный звонок, из-за которого она ужасно расстроилась.
— Кто ей звонил?
— Я знаю только, что этот человек знал о разногласиях в Ассоциации виноградарских районов Америки. Значит, он располагал инсайдерскими сведениями.
Вейл поставила бокал и подалась вперед, вся внимание.
— Погодите-ка. Каких еще разногласиях?
— АВРА…
Она жестом попросила его остановиться.
— То есть группа людей, которые контролируют винодельный бизнес в определенном регионе, я правильно поняла? Я просто пытаюсь вспомнить, о чем вы рассказывали в прошлый раз.
— Да, верно. Это некоммерческая организация, такой себе консорциум, который решает политические вопросы. А политические вопросы в этом деле возникают неизбежно… К примеру, они регулируют полномочия ВРА, а еще занимаются промоушеном: устраивают дегустации, печатают пресс-релизы, обновляют сайт.
— Это выборные должности?
— Да. — Камерон отхлебнул еще вина. — Но они работают тихо, незаметно, чтобы повысить стоимость апеласьона.[10] Возникают, конечно, и конфликты, но очень редко.
— Какого рода конфликты? — спросила Диксон.
Камерон держал бокал против солнца, пристально вглядываясь в остатки вина. Затем допил и налил себе еще.
— Политические. Это давно началось. В этой ассоциации есть несколько виноделов, которые хотят изменить правила для нашего региона. Если правительство примет эти правила без поправок, наши бренды погибнут, погибнет весь бизнес. Так что мы ведем борьбу.
— Но почему ваш бизнес должен погибнуть? — спросил Люго.
