Карен Роуз - Посчитай до десяти
Вопрос его, похоже, удивил.
— Нет, я папочка. А что, только мать может заботиться о том, чтобы ты приняла лекарство?
— Нет, просто… — Она прикусила язык.
Просто именно отец — та причина, по которой приходится принимать лекарство. А мать обычно дает тебе таблетку и просит больше его не провоцировать.
Миа схватила первую попавшуюся папку и принялась читать.
— Давай уже начинать работать, ладно?
Она чувствовала на себе его внимательный взгляд, но в конце концов Рид перевел глаза на документы, устроился в кресле Эйба поудобнее и тоже приступил к чтению.
Вторник, 28 ноября, 16:00
Барт Сикрест производил устрашающее впечатление. Примерно как мистер Мускул, только к нему еще плюс фурункул. И кабинет у него был темный и унылый: никаких картин или памятных вещичек, которые могли бы смягчить его образ.
Брук опустилась в кресло, на которое он указал.
— Вы поступили совершенно правильно, мисс Адлер, — без обиняков заявил он.
— Я не хотела сердить Джулиана. — А ведь тот пришел в ярость, узнав об обыске в комнате Мэнни.
— Джулиан это переживет, — произнес Барт таким тоном, что Брук сразу поняла: между этими людьми явно нет никаких добрых чувств. — Ваше беспокойство по поводу Мэнни Родригеса полностью оправдано, мисс Адлер.
— Значит, вы что-то нашли?
Он кивнул.
— Много статей о пожарах.
— Местных пожарах? Как в тех двух статьях, которые он вырвал из газеты почти у меня на глазах?
— Нет, это были единственные местные статьи. Остальные можно скорее назвать практическими рекомендациями.
— О господи! Он собирал статьи о том, как устроить пожар?
— Так и есть. — Сикрест откинулся на спинку кресла. — А в ботинке у него мы нашли коробку спичек. Очевидно, он тайком пронес ее в приют.
Брук нахмурилась.
— Но мы находимся в строгой изоляции. Как сюда можно что-то пронести тайком?
— В каждом замке есть потайной ход, мисс Адлер.
Она растерянно посмотрела на него.
— Что, простите?
Барт скупо улыбнулся, но эта улыбка почему-то лишь усиливала подозрение в его подлости.
— В каждой организации есть канал поставки контрабанды. Даже в этой. Но я найду его. Это я гарантирую.
Он встал, и она догадалась, что беседа закончена.
— Что ж, спокойной ночи.
В ответ он небрежно кивнул, и она отступила к двери. Она уже повернула за угол, направляясь к центральному входу, когда услышала, что ее позвали по имени. В дверях своего кабинета стоял Джулиан, и, похоже, он был в бешенстве.
— Брук, что, черт возьми, ты сделала?!
Брук расправила плечи. Она поступила правильно. Именно так сказал Барт Сикрест.
— Я сообщила о подозрительном поведении, Джулиан. Вообще-то, это должен был сделать ты.
Джулиан подошел так близко, что чуть не наступил ей на ногу. Он навис над Брук, вторгаясь в ее личное пространство и щекоча обоняние запахом трубочного табака, который пропитал его пиджак.
— Ты высокомерная маленькая… — сквозь стиснутые зубы прошипел он. — Не смей указывать мне, что я должен был сделать! Ты уничтожила месяцы моей работы с этим мальчиком. Месяцы! Благодаря тебе, от того доверия, которое мне удалось выстроить с ним, не осталось ничего.
Сердце Брук колотилось так отчаянно, что она была уверена: Джулиан тоже слышит его стук. Он был крупным мужчиной и сейчас стоял так близко, что едва не касался ее. Тем не менее она вздернула подбородок и наградила его вызывающим взглядом.
— Ты говорил, что он не станет устраивать пожары здесь, в школе.
— И он не стал бы.
Она покачала головой.
— Сикрест нашел в его комнате спички.
Джулиан недобро прищурился.
— Невозможно.
— Поговори с Сикрестом. Он сам тебе скажет. Мэнни мог устроить пожар, который подверг бы опасности каждого учителя, каждого ученика. Я поступила правильно, даже если ты не согласен с этим.
Дрожа с головы до ног, но гордясь тем, что не спасовала и не начала извиняться, Брук прошла к машине, села в нее, пристегнулась и облегченно вздохнула. Дрожащими руками она достала статьи, которые скопировала в последние два дня. Одну — из «Трибьюн» за понедельник, вторую — из сегодняшнего «Буллетин». Два пожара, оба в этом районе. Два смертельных случая. Сегодня утром Мэнни никак не мог сосредоточиться на занятии. Был задумчив. Взбудоражен. И в его комнате нашли спички.
Причастность Мэнни к этим пожарам совершенно исключалась. Он не мог покинуть территорию. Но кому-то удалось пронести спички контрабандой. Статьи, посвященные двум пожарам, были единственными, которые он вырезал из газет. Что в этих пожарах такого особенного? Или она снова разожгла наклонность Мэнни и ему подошли бы любые статьи о пожаре?
Она вздрогнула. Разожгла. Неудачный выбор слова. В этих пожарах погибли два человека. Она не сможет спать, если продолжит считать, что, возможно, каким-то образом сама… Виновата — тоже неудачный выбор слова. Связана с этим — вот так лучше. Она должна узнать, не связан ли Мэнни каким-то образом с происшествиями, а через него… И я.
Она могла бы вызвать полицию. Поступить так было бы разумно. Но было более чем вероятно, что ее подозрения смехотворны и никакой связи вообще нет. Ее заявление заставит полицию гоняться за призраком, а это не очень-то хорошо.
Но если связь существует, то полиция должна знать. Существует только один способ узнать наверняка. Второй пожар произошел в районе, расположенном недалеко от школы. Она должна лично во всем убедиться.
Вторник, 28 ноября, 16:15
— Миа. Миа!
Она рывком подняла голову с папки документов Барнетта и усиленно заморгала, пытаясь разглядеть сидящего перед ней Соллидея. Вот черт! Она вырубилась прямо здесь, за столом.
— Готов к обмену именами?
Он покачал головой и негромко сказал:
— У нас гости.
По отделу шла женщина. Глаза у нее покраснели, лицо опухло.
— Она соответствует описанию дочери Хилл.
Миа вскочила на ноги, уже окончательно проснувшись. В руке женщины был экземпляр «Буллетин».
— Я Маргарет Хилл. Я ищу детектива Митчелл. Она оставила мне сообщение.
— Это я. Вы пришли из-за случившегося с матерью?
— Так это правда? — прошептала она, поднимая газету. — То, что здесь написано о маме?
— Я сожалею, мисс Хилл. Давайте пойдем куда-нибудь, где нам никто не помешает.
Она провела женщину в комнатку рядом с кабинетом Спиннелли. Все еще сжимая газету, Маргарет Хилл опустилась в кресло и закрыла глаза. Соллидей прикрыл за ними дверь.
— Мисс Хилл, я очень сочувствую вашему горю. Это лейтенант Соллидей из Отдела расследования причин пожаров. Мы вместе расследуем смерть вашей матери.
Маргарет кивнула и провела по щеке кончиками пальцев. Соллидей положил ей на колени упаковку салфеток и прислонялся к краю стола так, чтобы Маргарет оказалась между ним и Мией.
— Мисс Хилл! — Его голосе звучал так ласково, что у Мии комок встал в горле. — Вы ведь знаете из газеты, что вчера вечером дом вашей матери сгорел дотла.
Маргарет подняла голову, на щеках у нее были мокрые бороздки от слез. В ее взгляде читалось отчаяние.
— Там написано… Там написано, что полицейские считают, будто ее убили.
— Так и есть, мэм, — кивнул Соллидей, и Маргарет снова заплакала.
— Простите, — прошептала она. — Я просто не могу… Господи, мамочка…
Миа коснулась ее руки.
— Она упоминала о ком-то или о чем-то, что вызывало у нее тревогу?
Маргарет решительно взяла себя в руки.
— Мама была социальным работником. В течение двадцати пяти лет она каждую неделю забирала детей от чокнутых матерей и драчливых отцов.
— Она боялась всех этих матерей и отцов? — спросил Соллидей.
— Я бы так не сказала. Иногда она нервничала, когда нужно было заходить в их дома. Один раз в нее стреляли, и она чудом выжила. Я так радовалась, что она уходит на пенсию. Я подумала, что наконец-то она сможет спокойно спать по ночам.
— Она не спала? Но вы сказали, что она не боялась родителей, — удивилась Миа.
— Их она не боялась. — Маргарет горько улыбнулась. — Ее все время преследовал страх, как бы чего не упустить. Упусти одну деталь, и пострадает ребенок. Она часто просыпалась от собственного крика. После того случая, когда в нее стреляли, все стало еще хуже. Мы тогда решили, что потеряли ее. Мне было всего пятнадцать лет.
— Что случилось со стрелком?
— Он получил тюремный срок. Маму он только ранил. А вот свою жену — убил.
— Он все еще сидит в тюрьме?
— Я думаю, да. Вообще-то, нам должны сообщить, когда он выйдет оттуда.
Миа записала это в блокнот.
— Мисс Хилл, кто-то еще испытывал личную неприязнь к вашей матери?
