Лиза Гарднер - Несчастный случай

— Что дальше? — спросила Бетти.

— Полагаю, очередь за тобой, милая.

— Играешь в крутого парня?

— Неплохо бы для разнообразия.

Бетти снова хихикнула. Наверное, на нее все еще действовало шампанское, потому что она никогда не относила себя к разряду постоянно прыскающих со смеху девиц, даже когда сама была хихикающей девчонкой. Но сегодня они сначала выпили одну бутылку шампанского на лужайке у реки, а потом, уже в Филадельфии, вторую, когда сидели на набережной после чудного обеда с лобстерами. Она немного волновалась, потому что им еще предстояло ехать домой, но шампанское, похоже, совсем не подействовало на Тристана. Будучи плотного телосложения, он, наверное, мог долго не пьянеть.

В какой-то момент у Бетти мелькнула мысль: а может ли человек с пересаженной почкой позволять себе такие дозы спиртного? И кстати, почему он не принимает никаких лекарств?

— Кажется, мы больше не одни, — пробормотал Тристан.

— Что? Где?

Она посмотрела по сторонам — улица оставалась тихой и пустынной. Тристан небрежно положил руку на спинку сиденья. Бетти прильнула к нему.

— Я никого не вижу, — преувеличенно громко прошептала она.

— Твоя соседка. За кружевной занавеской.

— А, Бетти Уилсон. Старая карга. Постоянно следит за мной. Пора показать ей что-то хорошее.

Она обняла Тристана за шею и крепко поцеловала в губы. Он не стал противиться и даже попытался прижать ее к себе, но наткнулся на рычаг коробки передач. Они отстранились друг от друга, немного запыхавшиеся, раскрасневшиеся, прижатые ремнями безопасности, и Бетти поймала себя на том, что отчаянно жаждет продолжения.

Его глаза снова потемнели. Бетти нравилось, когда в них вспыхивал огонь желания.

— Бетти… — хрипло сказал Тристан.

— Господи, пойдем же в дом! Он улыбнулся:

— Я думал, ты никогда меня не пригласишь.

Автомобильное кладбище встретило их тишиной и мраком, но патрульный Эмити явился не с пустыми руками. В его экипировку входили два мощных фонарика и широкий пояс, из многочисленных кармашков которого торчали самые различные инструменты. Пораженная такой предусмотрительностью, Рейни покачала головой:

— Никогда бы не зачислила тебя в разряд взломщиков.

— Когда я позвонил, хозяин не проявил большого стремления к сотрудничеству. Его можно понять. Парень заплатил за этот хлам и, конечно, не горит желанием отдавать часть своей новой собственности полиции. Ладно, его право, но и нам ни к чему биться головой о стену, если можно запросто перелезть через проволочное ограждение, верно?

— Забор меня не остановит, — уверила его Рейни, — Я больше беспокоюсь из-за доберманов.

— Собак здесь нет. Я уже приезжал сюда раньше.

— Нет собак? Что же это за автомобильное кладбище, если у них нет даже собак?

— Владелец свалки уже дважды имел неприятности с законом, так что теперь не может позволить себе даже штраф за жестокое отношение к животным. За железками присматривает охранное бюро: каждый час объезжают территорию на машине. Увидишь фары — пригнись.

— Круто, — сказала Рейни и принялась насвистывать на мотив «Мы идем в страну Оз».

Через пять минут они преодолели восьмифутовое ограждение и начали обход последнего места упокоения тысяч автомобилей. Кубы спрессованного металла были свалены в ржавеющие кучи. Бамперы, крылья валялись там и тут, словно части расчлененных тел. Относительно недавние приобретения застыли длинными рядами, будто терпеливо ожидающие своей дальнейшей участи скелеты.

— Черт!

Эмити присвистнул, оглядывая огромную, площадью в два футбольных поля, территорию, занятую разбитыми машинами и усеянную бесчисленным множеством покрышек.

— Придется повозиться, — сказала Рейни, — тут ведь даже не знаешь, что искать.

— Америка любит большие машины, — согласился Эмити, — но в данном случае «форд-эксплорер» можно сравнить с той самой иголкой в стоге сена.

— Разделимся?

— Нет.

Рейни кивнула, сделав вид, что не слышит прозвучавшего в его голосе беспокойства. В небе висела полная луна, и видимость была прекрасная для романтического свидания, но окутавшая это чересчур напоминающее настоящее кладбище место тишина казалась какой-то жутко неестественной. В темноте металлические конструкции обретали странные формы, так что требовалась немалая выдержка, чтобы не обходить стороной темные углы и не вздрагивать, когда ветер касался шеи прохладными пальцами.

Они шли молча, разрезая искореженные кучи острыми лучами фонариков. Через каждые несколько шагов им встречалось что-то похожее на «форд-эксплорер», и тогда они останавливались, проверяли марку и модель и двигались дальше. Сто прошли, пятьсот осталось. В одном месте они наткнулись на одну особенно смятую легковушку, и Рейни отшатнулась от ударившего в нос тошнотворного запаха засохшей крови.

— Господи! — воскликнула она и сунула в рот кулак, чтобы не сказать больше. Винс посветил в сторону четырехдверного седана, не по своей воле лишившегося верха. Некогда голубые чехлы сидений были заляпаны отвратительными бурыми пятнами.

— По-моему, этот седан бодался с трейлером, — предположил полицейский.

— И кажется, дело закончилось обезглавливанием — буркнула Рейни и поспешила пройти дальше.

Тишину нарушил рокот мотора. Охрана. Нарушители частных владений быстро укрылись за сложенными горкой погнутыми шасси, слишком близко от окровавленного седана так что Рейни пришлось зажать нос, чтобы не чувствовать омерзительной, выворачивающей наизнанку вони. Ей вспомнился медицинский отчет, который наверняка читал и перечитывал Куинси. Аманда врезалась в столб на скорости около тридцати пяти миль в час. При столкновении передний бампер ушел вниз, а задний вверх, в результате чего не пристегнутого ремнем водителя бросило вперед. Сначала она ударилась о рулевое колесо. Стойка не выдержала, как и предусматривалось конструкторами, и это спасло от повреждения внутренние органы, но не остановило движение тела. Дальше Аманду встретила приборная панель, от столкновения с которой тело согнулось, как тряпичная кукла. И наконец, металлическая рама ветрового стекла. Рассчитанная на то, чтобы держать удар, она глубоко врезалась в макушку, тогда как треснувшее, но не разбившееся стекло сокрушило лицевые кости.

Машина с охранниками совершила объезд и удалилась. Эмити и Рейни поднялись.

— Я знаю, как найти «эксплорер», — сказала она.

— По ветровому стеклу?

— Да.

И как ни ужасно это звучит, дела пошли намного быстрее.

Темно-зеленые останки отыскались на самом краю длинной молчаливой вереницы. Рейни назвала это останками, потому что оно мало напоминало автомобиль. Вся задняя часть была срезана и, вероятно, уже спаяна с передней частью другой машины в мастерской какого-нибудь современного автомобильного доктора Франкенштейна. Колеса отсутствовали. Обе дверцы и передние сиденья сняты. То, что осталось, походило на выпотрошенную рыбью голову с мерзко улыбающимся в темноту смятым бампером.

— Жутковато, — пробормотал Эмити.

— Давай не будем задерживаться.

— Согласен.

Полицейский снял пояс и разложил перед собой инструменты. Оказалось, что он прихватил две пары резиновых перчаток — немного поздновато, чтобы не наследить, подумала Рейни, ну да ладно. Кроме того, Эмити принес перочинный нож, отвертку, гаечный ключ четыре пластиковых мешочка и, что интересно, увеличительное стекло.

Он подал Рейни отвертку, и они, не говоря больше ни слова, приступили к работе. Сначала сняли центральную стойку, обнажив пластмассовый футляр вокруг ремня безопасности. Рейни слегка потянула его, и пояс, как и следовало ожидать, безвольно скользнул вниз. Эмити посветил фонариком, а Рейни, прежде чем продолжать, взяла лупу и внимательно исследовала пластмассовый футляр. Потом подняла голову и выразительно посмотрела на напарника. Оставшиеся на корпусе глубокие царапины свидетельствовали, что кто-то уже пытался проникнуть под него раньше.

— Торжественно клянусь разбирать в будущем все «нерабочие» ремни безопасности, — пробормотал Винс.

Сменив увеличительное стекло на перочинный нож, Рейни вскрыла механизм. Внутри находилась шестерня с белой пластмассовой «лапой» и небольшим вспомогательным рычажком, призванным заменить главную «лапу», если та не сработает. Теоретически при разматывании ремня шестерня поворачивалась, затем наезжала на рычажок и останавливалась. В данном же случае зубья главной «лапы» были спилены, а выполнявший роль стопора рычажок срезан. Рейни снова потянула за ремень, и белая шестерня начала беспрепятственно вращаться.

— Если бы она заехала в мастерскую, — заметил Эмити, — ребята сразу бы поняли, в чем дело.

— Поэтому он позаботился о том, чтобы она никуда не заехала.