Рик Рид - Епитимья
Кто будет следующим? Мирэнда? Он посмотрел на нее. Ее глаза были полны страха. Свет свечей отражался в них. Эвери? Его схватят и увезут в этом пикапе — и все. И конец! Где Джимми будет слушать «Паблик Энеми», если тот тип поймает Эвери? Эвери, конечно, дерьмо, но он входит в их компанию, а Джимми не хочет, чтобы с кем-нибудь из них что-то случилось, даже с Эвери.
Джимми вздохнул и привалился к Рэнди. Рэнди всегда был для них всех некой заменой отца. Он зашептал ему на ухо:
— Мне надо с тобой поговорить по секрету. Пойдем в туалет.
Рэнди поглядел на него. На его лице явственно читалась усталость, но и интерес тоже: он понял, что это серьезно.
— Пойдем.
Рэнди, выкарабкавшись из-под горы одеял, стоял и ждал, когда Джимми последует за ним.
Они взяли свечу и спустился в темный холл. Джимми знал Рэнди два года, слышал же о нем раньше. Рэнди было двадцать шесть, и он промышлял на улицах с тринадцати. Они называли его «мамаша-наседка», но еще и «выгоревший» из-за особого, отсутствующего выражения его глаз.
Но когда они вошли в ванную, в его глазах читалось внимание, даже беспокойство, пока Джимми готовился к своему рассказу. Усевшись, как на стул, на край унитаза, Рэнди непрерывно накручивал на пальцы кольца своих длинных, до пояса, волос.
— Так что стряслось, парень?
Джимми уставился на грязный, покрытый линолеумом пол. Сел на край ванны напротив Рэнди.
— Я вот все думаю и думаю. У меня есть идея насчет того, что случилось с Уор Зоном и Ти, понимаешь? И когда Мирэнда пришла и рассказала об этой дерьмовой истории с парнем, которого она знала, ну, и я подумал, что лучше все рассказать кому-нибудь. Все, что я знаю, понимаешь?
Рэнди наклонился вперед поближе к Джимми.
— Если ты что-то знаешь, Джимми, расскажи об этом нам. Может быть, мы сможем помочь.
— Один из моих клиентов так с неделю или полторы назад...
Голос Джимми стал едва слышен. Мог ли он в этом признаться? Он поклялся: то, что с ним случилось, будет навсегда забыто и похоронено, он никогда больше не вернется к этому даже в мыслях. И, конечно, никому не расскажет.
— Он, черт возьми, взял меня к себе домой.
— Ты поехал домой к этому типу? Глупо.
— Да, знаю, но он собирался заплатить мне сорок баксов, а мне были нужны деньги.
— За деньги? Так ты отправился с ним за деньги?
Джимми на минуту задумался, быстро соображая, что делать: лучше быть честным или толку не будет.
— А, черт, — сказал Джимми и закрыл глаза. — Дело в том, что этот тип вынудил меня. Я попытался стащить у него деньги, но, понимаешь, дело обернулось для меня паршиво. Короче говоря: он ухитрился отобрать у меня нож и заставил меня поехать с ним. Вопрос стоял так: или ты это сделаешь, или умрешь.
— Ясно. Что случилось?
— Понимаешь, он привез меня туда... в общем, он псих, ему надо связывать людей и тому подобное.
Джимми посмотрел на Рэнди, чтобы понять его реакцию, и увидел только интерес, но никакого осуждения.
— Так он связал тебя?
— Ага.
— И что случилось дальше?
Джимми уставился на пол.
— Он меня изнасиловал.
Рэнди кивнул:
— Что, тебя никогда не трахали?
— Ну да, конечно, трахали. Если ты не покладист, не заработаешь ничего.
— Так что же случилось, Джимми? Тебя вынудили делать какие-то ублюдские фокусы? Это, конечно, неприятно, но, черт, все дело в твоем ремесле, парень. Я все еще не понимаю, какое это имеет отношение к тому, что происходит с тобой сейчас.
Джимми знал, что должен рассказать Рэнди все.
— Это ублюдок не просто придурок. И он не просто трахнул меня. Он псих, помешанный на религиозной чуши, потому что когда он это вытворял со мной, он выкрикивал какие-то молитвы.
Джимми снова уставился в пол и забормотал:
— Пока он старался меня изувечить, он заставлял меня есть отбросы — пишу со своей спермой и тому подобное дерьмо... Он заставлял меня терпеть, чтобы по мне бегали тараканы. Он хотел, чтобы я ел его долбаное дерьмо. Как это тебе нравится? Он псих. Ты когда-нибудь слышал, чтобы это делали кулаком? Он запихнул весь свой...
Джимми фыркнул и отвел глаза.
— Даже пока он все это делал, а я лежал связанный и из моего зада текла эта долбаная кровь, тип вопил что-то вроде: «Наш Отец» и тому подобное дерьмо. Я не понимал, что происходит и что будет дальше.
Рэнди не произносил ни звука. Он поднялся, наклонился к Джимми, крепко обнял его и сказал:
— Похоже, что все действительно очень скверно.
— Я думаю, этот тип собирался меня убить. Убить меня. Это был не просто шизик, — шептал Джимми. — Я хочу сказать, тип опасно болен... и давно. Мне и раньше приходилось иметь дело со свихнутыми. Но это что-то другое, это больше чем просто псих. Понимаешь, что я хочу сказать?
Когда наконец Джимми посмотрел на Рэнди, тот, казалось, был погружен в свои мысли.
— Этот парень говорил с тобой о том, что это, мол, урок для тебя и все, что он делает — для твоей же пользы?
—Да.
— Он использовал «Криско»?
— Да, как ты..
— А было такое, что в какой-то момент он казался тебе совершенно съехавшим с катушек, а в следующий — становился довольно мил?..
— Так ты знаешь, кто это, да?
Джимми изумленно уставился на Рэнди.
Рэнди кивнул.
— Его зовут Дуайт Моррис. Я знал его давно, в те времена, когда промышлял на улице. Он часто здесь появлялся, потом ударился в религию или что-то в этом роде. Так я слышал. Перестал здесь бывать.
Некоторое время Рэнди соображал.
— Сукин сын. Я думал, что никогда больше не услышу о нем.
Джимми вздохнул, чувствуя некоторое облегчение. Рэнди знал его имя. Он знал его имя!
— Знаешь, — сказал Джимми, — теперь мы могли бы этим заняться. Могли бы прищучить этого подонка. Заставить его за все заплатить.
Рэнди встал, приложил палец к губам Джимми.
— Шш. Не мы — я. Эта мразь опасна. Судя по тому, что я слышал об этом говнюке, тебе повезло, что ты выбрался оттуда живым. Ты останешься здесь.
Рэнди вышел из ванной. Через несколько минут Джимми услышал, как Рэнди спускается по боковой лестнице, ведущей к выходу из подвала.
Джимми подождал немного, потом спрыгнул с края ванны. И тоже заторопился вниз по лестнице, к выходу. Он вышел в холодную ночь. Впереди виднелась фигура Рэнди, направлявшегося к Лоренс-авеню. Рэнди озирался по сторонам.
— Подожди!
Рэнди обернулся и нахмурился, увидев Джимми. Джимми догнал его.
— Послушай, ты не можешь идти к этому типу один. Позволь мне пойти с тобой. Вдвоем будет безопаснее.
Рэнди взглянул на него в упор.
— Нет.
— Что? Не говори так. Это же, черт возьми, ублюдская попытка самоубийства.
— Нет. — И Рэнди решительно двинулся по Лоренс-авеню.
— Я ведь смогу помочь тебе.
— Мне не нужна твоя помощь. Зачем двоим лезть в одну петлю? — Рэнди остановился, чтобы поглядеть на табличку у автобусной остановки Коммерческой ассоциации путешествий. — Я знаю этого субчика. И одному мне будет легче справиться.
— Не думаю.
— Беги-ка обратно, парень.
— Не говори со мной так, подонок. — Джимми вцепился в рукав куртки Рэнди. — Я справился с этим типом один раз, справлюсь снова.
— Послушай, — процедил Рэнди сквозь зубы, — я не буду ничего делать, если ты не уберешь с дороги свой тощий зад и не вернешься обратно к Эвери и Мирэнде.
— Ты что — шутишь? Ты отказываешься нам помогать?
— Отказываюсь, если ты не уберешься домой.
Джимми тупо уставился в канаву с лежащей в черной маслянистой жиже жестянкой из-под пива «Лайт». Мимо просвистела машина, разбрызгав жижу из талого снега.
— Я говорю тебе серьезно. — Рэнди сурово смотрел на него.
— Но почему ты хочешь так поступить? Хочешь показать себя героем? — В голосе Джимми звучали слезы.
Рэнди покачал головой и молча указал большим пальцем в сторону «Чикен Армз».
Джимми побрел к дому.
— Ты уверен? — крикнул он, обернувшись в последний раз через плечо.
— Ступай ты, черт тебя дери, домой.
Глава 14
Рэнди остановился, чтобы запихнуть волосы под капюшон куртки, грязной бежевой парки, отороченной мехом койота, — одежда, которую он получил в Армии спасения. Она выглядела несколько странно, но зато была теплой, черт возьми.
Направляясь к лестнице, он думал, что вообще-то ему не хочется никуда выходить, особенно в такую ночь, как сегодня.
— Сегодня вечером надвигается холодный фронт, — сказал Эвери немного раньше, — с обильными снегопадами и сильными ветрами.
Этот ублюдок говорил как метеоролог. Но он был всегда прав. Он умеет угадывать по небу, какая будет погода, — так он утверждал, по крайней мере. Скорее же всего он слушает радио и все повторяет как попугай. Но Эвери был смешным. Или, по крайней мере, умел себя таким показать, а это значило, что парень был совершеннейшим жуликом.
