Роберт Уокер - Инстинкт убийцы
И на самом деле, Джессика чувствовала, что воздух буквально пропитан негодованием. Все присутствующие в операционной или одобряли, или не одобряли эксгумацию. Скорее всего, смерть Джанел была случаем, который повредил чьим-то репутациям, ввел в замешательство влиятельных людей и целые агентства, и даже сейчас судьба многих зависела от исхода дела. Этот случай был самым скандальным в истории города за последние годы и все еще числился, как нераскрытое убийство. Пресса все еще склоняла полицию и контору окружного прокурора.
Чернокожее население Айовы выступило с обличительным заявлением, в котором говорилось, что городские власти действовали бы гораздо быстрее и уже установили бы личность убийцы, если бы убили белую девушку, а не черную. Град критических замечаний был пущен в адрес службы безопасности штата и врачей, делавших первоначальное вскрытие. Теперь приезжает женщина из-за пределов штата, коронер ФБР, чтобы вновь вытащить на свет Божий почти забытое всеми замешательство и, возможно, снова ввести людей в заблуждение.
Старый медицинский эксперт произнес резко, но довольно медленно, чтобы стенографист успел зафиксировать каждое его слово:
— Зачем, черт возьми, нам здесь нужны люди из армии? — его взгляд остановился на форме Касима, и он нахмурился.
— Доктор Болсем, — ответил окружной прокурор, — я думаю, вы знаете всех, за исключением доктора Коран из ФБР и капитана Касима из ИПВС.
— Так вот, значит, кто эта молодая леди, которая потревожила осиное гнездо.
Джессика была во всем стерильном, поэтому они не пожали друг другу руки. Ей показалось, что замечание этого человека несколько напоминает обращение президента Линкольна к Гарриет Бичер-Стоу, обличающей в своей книге вспышку гражданской войны.
— Я собираюсь приступить к тому, зачем приехала сюда, — сказала Джессика, обращаясь ко всем присутствующим. — И намереваюсь покинуть ваш город к полудню, — девушке не хотелось, чтобы ее слова походили на реплику из плохого вестерна[21], но все получилось именно так.
— В таком случае, вам стоит работать побыстрее, — заметил Льюис, худощавый мужчина лет тридцати пяти.
— Льюис, судя по виду доктора Коран, — начал Болсем, — я бы сказал, что она все делает быстро.
Он улыбнулся Джессике какой-то дьявольской улыбкой.
Потом доктор Болсем продолжил заговорщическим тоном.
— Знаете, я был поклонником таланта вашего отца.
Девушка более внимательно взглянула на него, самого закаленного ветерана-патолога, присутствующего здесь.
— Если вам известно о заслугах моего отца сэр, то вы вызываете мое восхищение. Но мне кажется, вы сами знаете это.
— Если результат моего вскрытия остается под вопросом, я предпочел бы, чтобы его провел еще раз или ваш отец, или доктор Хоулкрафт.
— Я работала в качестве ассистента доктора Хоулкрафта.
— Я слышал.
— Слышали? — Джессику заинтересовал источник этой информации. Может быть, все дело в Касиме? Или существует определенное досье?
Заметив замешательство девушки. Болсем поспешил прояснить ситуацию.
— Я наводил справки у некоторых друзей в Вашингтоне. Один из них — Отто Баутин.
— Доктор Болсем, я приехала сюда вовсе не за тем, чтобы что-либо опровергать.
— Но эксгумация — вы ведь не станете эксгумировать тело, если доверяете отчету патологов, а я и двое других специалистов, присутствующих здесь, подписали этот отчет.
— Доктор Болсем, в вашем отчете говорится, что смерть Джанел наступила в результате большой потери крови, вызванной глубокой раной на горле. И я приехала сюда, чтобы либо подтвердить это, либо предложить новую версию.
— Новую версию. Ты слышишь, Льюис? Рана была столь значительной, что голова девушки едва держалась, а она собирается установить другую причину смерти. Что ж, действуйте, доктор Коран.
Операционную наполнял трупный запах, несмотря на то, что она была оснащена специальным кондиционером. Джессика сделала глубокий вдох и сказала:
— Благодарю вас за это и за все остальное. А теперь, если вы немного подвинетесь, я приму вызов, доктор Болсем.
Когда работники морга открыли гроб, они вынуждены были признать, что тело Джанел Макдонелл прекрасно сохранилось. На черную кожу девушки падали светлые блики от розового платья, в котором ее похоронили. Ткань платья была все еще жесткой, а само оно — чистым. На груди умершей покоился большой серебряный крест и увядшая роза — подарки от скорбящих родителей, единственных людей, видевших ужасную рану на горле дочери, которая и оборвала ее жизнь. И крест, и розу положили на дно гроба.
Сухость внутри гроба помогла сохранить тело. Органы и ткани умершей еще можно было подвергнуть анализу. И Джессика испытала огромное чувство облегчения.
Несколько раньше, врачи, присутствующие в операционной, договорились, что, несмотря или, вернее, из-за всех группировок, находящихся здесь, все пробы будут распределены между патологами и медицинскими экспертами, которые должны провести все токсикологические тесты для города, округа и штата. И даже Касим изъявил желание принять в этом участие.
В сухом металлическом гробу хорошо также сохранились и глаза умершей. Они служили наиболее важной деталью, если речь шла об отравлении, поэтому многим из присутствующих хотелось взять для подобных анализов глазную жидкость. Джессика знала, что это вполне осуществимо, поскольку каждый глаз содержит около столовой ложки жидкости, словно маленький мешочек с водой, а так как сам глаз представляет собой полый орган, эта жидкость разлагается довольно медленно.
Девушка позволила всем желающим взять свои пробы, но только после того, как фотограф снял глаза умершей крупным планом. Доктору Болсему показалось любопытным столь пристальное внимание к глазам Джанел.
— Вы подозреваете удушение, доктор? — спросил он.
— Возможно.
— Зачем тогда нужно резать ей горло, если убийца задушил ее, тем самым вызвав смерть?
— Удушение не явилось причиной смерти, — заверила его Джессика.
— Когда я не смогу определить, что смерть наступила в результате удушения, я оставлю свою должность, — ответил тот.
Джессика улыбнулась и продолжила работу. Два служащих морга справились с некоторой частью своей работы и вышли перекурить. Из-за плеча Джессики выглядывал Касим, которого подтолкнул поближе окружной прокурор. Все присутствующие, включая Джессику, чувствовали себя уязвленными. Во-первых, Джанел Макдонелл была жительницей Айовы, и ее смерть касалась Айовы, города, входила в юрисдикцию округа, а не штата. А сюда приехали специалисты федеральной и военной служб. Во-вторых, хотя форма Касима помогала присутствующим сохранять спокойствие, но она же и подчеркивала, что в этой комнате собрались представители слишком различных группировок с почти противоположными интересами. А разлагающаяся оболочка Джанел Макдонелл словно насмехалась над заботами этих людей.
Джессика терпеть не могла подобные нелепые ситуации, но была практичным человеком и смотрела на вещи трезво. Льюис объяснил ей обстановку в городе — в этом году в Айове должны состояться выборы, и окружной прокурор претендовал на должность губернатора. Взаимное недоверие, а также зловоние, исходившее от трупа, делали атмосферу в операционной совершенно невыносимой. И, скорее всего, был лишь один способ рассеять это недоверие — произвести вскрытие открыто, на глазах у всех, так или иначе связанных с этим делом, утаив, однако, информацию, касающуюся горла Джанел Макдонелл. Об этом должен знать только Отто.
Но девушка понимала, ей вряд ли удастся выйти из операционной целой и невредимой, скрой она хоть что-нибудь от этих людей.
Доктору Льюису предоставили право вскрыть швы, сделанные при предыдущем вскрытии. Все внутренние органы умершей были в хорошем состоянии, и токсиколог с другими специалистами поспешили взять пробы, чтобы еще раз убедиться в правильности своих заключений, прежде, чем дело вновь ляжет в архив, а тело — в могилу.
Пока они брали пробы, работая с теми органами, которые считали наиболее важными, Джессика изучала область горла девушки.
Доктор Болсем уставился на Джессику, совершенно потрясенный. И когда немного пришел в себя, то произнес почти шепотом:
— Я вижу, вы приехали, чтобы обнаружить нечто особенное. Но что именно?
Джессика убрала руку с того места, которое прощупывала, и быстро отрезала ту часть горла Джанел, которая могла подтвердить или опровергнуть их предположение о том, что убийца один и тот же.
— Что вы делаете? — спросил Болсем.
— Эту часть гортани я должна отвезти в Квонтико, — объяснила девушка.
Болсем пристально посмотрел ей в глаза.
— Да, я это понял.
Джессика почувствовала, что Болсем выделяет ее из присутствующих здесь врачей, считает себе ровней. Больше он ничего не сказал, и все остальные последовали его примеру.
