Приют тайных соблазнов - Татьяна Нильсен
Дверь закрылась с лязганьем железного замка, и снова наступила тишина. Боль в животе немного успокоилась, Рита поднялась и прислушалась. С наступлением темноты все звуки прекратились, стояла тишина, даже не лаяли собаки, и только где-то в углу шебуршали то ли мыши, то ли крысы. Она прикинула в голове, что за строение это может быть и поняла, что это или отдельно стоящий дом или дача. Рита понятия не имела, что же делать- кричать, вырываться или биться об стены. Она вдруг ясно поняла, что он каким-то образом узнал про деньги Новоскворецеого и мечтает, как можно быстрее их заполучить, а также стало ясно, что в живых он её не оставит.
«Как же я сразу не догадалась, что это он, когда увидела фото, с дырками вместо глаз!» Маргарита горько заплакала. Кто же позаботиться о её сыне?
«Бедный мой мальчик, – причитала она, – рос, как травинка, никому не нужный, и сейчас не остаётся шанса на то, что я смогу снова обнять родного человека. Как же он будет без меня?»
Она плакала горько и безутешно, осознавая, что произойдёт чудо, если вдруг кто-то её здесь обнаружит. Вскоре устала плакать и начала стучаться в двери, стены и звать на помощь. Кричала так громко, что сама глохла от своего крика, но как только замолкала, снова опускалась безмятежная тишина. От стресса и усталости Рита села на пол, прислонившись к стене, и вскоре задремала. В голове плыли то ли явь, то ли сон, то ли кошмар, то ли бред. Маргарита шла по длинному, мрачному коридору, красиво одетая, в красных туфлях на высоченных шпильках, в бордовом, облегающем платье и в лиловой шляпке с вуалью. Вместо глухих стен толстые решётки камер, через которые к ней тянулись руки. Она поняла, что это сумасшедший дом и люди, которые протянув руки, о чём-то просили её, ругаясь, безумно хохоча или умоляя. Взгляд натыкался на бледные лица, лохматые волосы и одинаковые пижамы в глупый, легкомысленный цветочек. Она вглядывалась в безумные глаза и не понимала мужчины это или женщины, старики или молодые. Рита вдруг подумала, что выглядит совершенно нелепо в своём вызывающем наряде. Она поторопилась скрыться, убежать в далёкий конец коридора, откуда виден яркий свет, но узкое платье и каблуки мешали двигаться быстрее. Рита остановилась, решила снять туфли, и чтобы не потерять равновесие взялась за толстый, металлический прут. Тут чья-то холодная рука вцепилась в неё мёртвой хваткой. Маргарита хотела вырваться, закричать, но рука не отпускала её, всё ближе прижимая к решётке. Она повернулась и совсем рядом со своим лицом увидела себя только старую, с гнилыми зубами и дряблой шеей. Рита перестала сопротивляться, понимая, что убежать от себя невозможно.
Новоскворецкая проснулась от холода, а может её трясло от жуткого сна. Из укого окна под потолком лился утренний свет, но стояла такая же мёртвая тишина. Рита подумала обречённо, что он скоро придёт. Про себя решила отдать всё, хотя толком не понимала, что за бумажка и как она выглядит. Но ей каким-то образом нужно было сохранить свою жизнь ради Игоря. Она знала, когда перестанут поступать деньги на содержание больного, руководство пансионата отправит сына в городскую психиатрическую больницу. Доходили слухи, что это место оставляет тяжелейшее впечатление. Маргарита представила Игоря в смирительной рубашке и застонала от бессилия.
***
Шапошников внимательно просмотрел папку и задал несколько вопросов Синицыну, но почти ни на один из них адвокат не ответил.
– Значит, получается, что родители и бабушка скончались, – Серёга разложил свидетельства о смерти. – В Сибири у Новоскворецкой осталась небольшая квартира. Она вам что-нибудь говорила о ней? – адвокат отрицательно покачал головой, он считал, что они понапрасну тратят драгоценное время, а полицейский, не обращая внимания на раздражение Павла, продолжал. – Как только окончила институт, у неё появляется ребёнок, но с отцом сына брак не регистрируется. Гражданский муж уезжает. Куда?
– К родителям в Москву, так рассказывала Маргарита.
– Она остаётся одна с младенцем на руках, нанимает няню и работает не покладая рук, – Шапошников листал трудовую книжку Новоскворецкой. – Потом выходит замуж за парня гораздо старше её, и они устраивают ребёнка в пансионат.
– Так пока всё правильно, но что это нам даёт? – застонал Синицын.
– Пока не знаю, – признался Серёга и протянул чистый лист и ручку Павлу. – Запишите номер, марку автомобиля Новоскворецкой и адрес, где находится этот клуб по интересам.
– Детский дом творчества, – автоматически поправил Синицын, хватаясь за бумагу.
– А вы показали ей описание мужчины, который пил вместе с её мужем в стамбульском ресторане?
Адвокат отрицательно покачал головой, он совершенно забыл об этих бумагах и который день таскал их в портфеле. Шапошников как будто проснулся от летаргии, взял себя в руки начал давать чёткие указания.
– Петрищев подключай ДПСников, надо найти машину Новоскворецкой, потом дуй в клуб по интересам и расспрашивай дежурных, продавщиц с киосков, в общем, ищем свидетелей. Рафик подними описание собутыльника, с которым пил Новоскворецкий, потом свяжись с Пулково и возьми списки пассажиров на рейс в Стамбул и обратно на те дни, когда должен был лететь бизнесмен. А я в компьютерную, может быть что-нибудь нарою. Ведь у собутыльника наколка с группой крови, а такие знаки на теле, в большинстве случаев, остаются после службы в вооружённых силах.
– А я? – растерялся Синицын.
– Просматривайте вместе с Рафиком дело по убийству бизнесмена, думаю, что-то упустили. Изначально мы шли по неверному пути, когда соединили все эти в убийства в один материал. На самом деле есть отравление бизнесмена, его спрятанные, несметные богатства и отдельным маршем идут шантажисты. И чувствую я, что нам надо торопиться.
Минуты тянулись медленно. Синицын просто изнемогал от тревоги, он шагал из угла в угол, чем отвлекал Рафика от бумаг.
– Павел Валентинович, не мелькай, а? Отвлекаешь.
– Извини, – Синицын уселся рядом. Он не осмеливался совать свой нос в бумаги, хоть и получил официальное разрешение. Паша слишком волновался, чтобы вникнуть хоть во что-то. В голове стучало лишь одно: только бы с Ритой всё было в порядке, только бы она была живая. Из своего адвокатского опыта он знал, что похитители, как правило, не оставляют свои жертвы в живых.
«Так, уже хорошо, додумался до того, что Риту
