Ли Чайлд - Джек Ричер, или Я уйду завтра
– И кто он?
– Усама бен Ладен.
Глава 66
Довольно долго в номере царило молчание. Из окна доносился приглушенный шум города, из ванной комнаты – гудение вентилятора. Спрингфилд отошел от телевизора и уселся на кровать.
– Все дело в имени, – повторил я.
– Полное дерьмо, – прокомментировал Сэнсом.
– Ты совершенно прав.
– Расскажи.
– Речь идет о солидном досье.
– И что с того?
– Это довольно длинный отчет. А мы все читали армейские отчеты.
– И?
– Они очень формальные.
Так и было. Взять, к примеру, «Штайр ГБ» Спрингфилда, который представляет собой настоящее чудо современной инженерной мысли. Армия его тестировала и выяснила, что он работает не только так, как ему следует, но и обладает дополнительными качествами. Пистолет имеет сложную систему задержки отдачи, из чего следует, что его можно заряжать нестандартными, старыми или плохо сделанными патронами и он все равно стреляет. У большинства пистолетов возникают проблемы, когда меняется давление газа при подрыве. Они либо взрываются, если образуется избыток, или дают осечку, если его не хватает. Но «штайр» справляется с любыми ситуациями. Именно по этой причине его так полюбил спецназ. Бойцы часто находились далеко от базы, и им приходилось довольствоваться тем, что удавалось раздобыть на месте.
В армейском отчете его бы называли «технически приемлемым».
– Может быть, твое имя там не упоминалось. Может быть, они не назвали его имя, – предположил я. – Может быть, использовали аббревиатуру для командира «Дельты» и местного лидера и она похоронена в трехстах страницах географических названий.
Сэнсом не ответил.
Спрингфилд отвернулся.
– Каким он был? – спросил я.
– Теперь ты понимаешь, что я имею в виду, – сказал Сэнсом. – Вся моя жизнь отправится псу под хвост – я превращусь в парня, который целовал задницу Усамы бен Ладена. А больше никто ничего помнить не будет.
– И все же каким он был?
– Он уже тогда был подонком. Бен Ладен очевидным образом посвятил себя расправе над русскими, что поначалу нас вполне устраивало, но очень скоро мы поняли, что он готов убивать всех, кто не такой, как он. Он был странным. Настоящим психопатом. И от него плохо пахло. Жуткие выдались выходные, и все это время у меня по коже бегали мурашки.
– Вы провели у него два дня?
– В качестве почетных гостей – так это называлось официально. Он был надменным сукиным сыном, все время командовал, читал нам лекции по тактике и стратегии, твердил, что одержал бы победу во Вьетнаме. А нам приходилось делать вид, что его слова производят на нас впечатление.
– Какие подарки вы ему привезли?
– Я не знаю, что лежало в коробках. Он не стал их открывать при нас. Просто бросил в угол. Ему было все равно. Как говорят на свадьбах: одно лишь ваше присутствие – подарок для нас. Он думал, что способен что-то доказать миру. Великий Сатана преклоняет перед ним колено. С дюжину раз меня чуть не вырвало. И не только из-за их пищи.
– Вы ели вместе с ним?
– Мы жили в его палатке.
– В отчете палатка наверняка называлась штабом. Язык должен оставаться нейтральным. Не сомневаюсь, что про ваше раболепие там не написано ни слова: триста занудных страниц о неудачных и удачных встречах. Люди умрут от скуки еще до того, как вы пересечете Атлантику. Почему ты так встревожен?
– Политика – ужасная вещь. В данном случае речь не идет о ленд-лизе. И хотя бен Ладен тратил собственные средства, получалось, что мы его финансировали. Платили за его услуги.
– Но тут нет твоей вины. Решения принимал Белый дом. Неужели кто-то обвинит капитанов кораблей, которые доставляли Советам помощь по ленд-лизу во время Второй мировой войны? Как известно, они очень скоро перестали быть нашими друзьями.
Сэнсом промолчал.
– Все это лишь слова на бумаге, – продолжал я. – Они не будут иметь резонанса. Обычные люди не станут читать отчет.
– Но это большое досье, – сказал Сэнсом.
– Чем больше, тем лучше. Неприятные моменты будут похоронены среди множества никому не нужных подробностей. И досье наверняка привязано к тому времени. Мне кажется, в те годы мы по-другому транскрибировали его имя. Через Ю. Он был Юсама. Или ЮБЛ. Может быть, никто ничего не заметит. Или ты можешь сказать, что речь идет о совсем другом человеке.
– Ты уверен, что знаешь, где находится флешка?
– Уверен.
– Но отвечаешь ты так, словно полной уверенности у тебя нет. Создается впечатление, что ты хочешь меня утешить, потому что знаешь – миру суждено узнать эту тайну.
– Я знаю, где флешка. Мне только непонятно, почему она тебя так тревожит. Люди переживали и худшее.
– Ты когда-нибудь пользуешься компьютером?
– Я пользовался им сегодня.
– Как получаются самые большие файлы?
– Я не знаю.
– Попробуй догадаться.
– Длинные документы?
– Ошибаешься. В самых больших файлах много пикселей.
– Пикселей? – спросил я.
Он не ответил.
– Ладно, я понял, – сказал я. – На флешке не отчет, там фотография.
Глава 67
В комнате снова стало тихо, и я слышал лишь шум города и гудение нагнетаемого воздуха. Сэнсом встал и направился в ванную комнату. Спрингфилд занял прежнюю позицию возле телевизора. На шкафчике стояли бутылки с бумажными кольцами – на них было написано, что если вы будете пить воду, то в счет добавят восемь долларов.
Сэнсом вышел из ванной комнаты.
– Рейган потребовал, чтобы мы сделали фотографию, – сказал он. – Частично потому, что был сентиментальным стариканом, а еще из-за подозрительности. Он хотел проверить, выполнили ли мы приказ. Насколько я помню, на снимке я стою рядом с бен Ладеном, и на моем лице застыла омерзительная широкая улыбка.
– А с другой стороны – я, – добавил Спрингфилд.
– Бен Ладен взорвал Башни-близнецы и атаковал Пентагон. Он самый ужасный террорист в мире. И чрезвычайно узнаваемая фигура. Его ни с кем не перепутаешь. Эта фотография сделает меня политическим трупом. Мертвее не бывает. Навсегда.
– Поэтому Хосы хотят ее заполучить? – спросил я.
Сэнсом кивнул.
– Чтобы «Аль-Каида» могла унизить меня, а заодно и Соединенные Штаты. Или наоборот.
Подойдя к телевизору, я взял бутылку с водой, отвинтил крышку и сделал несколько больших глотков. Счет за номер будет оплачен по кредитке Спрингфилда – значит, Сэнсомом. Я решил, что он может позволить себе потратить восемь долларов.
Потом по моим губам скользнула быстрая улыбка.
– Вот откуда взялась фотография в твоей книге, – сказал я. – И на стене офиса. Дональд Рамсфелд с Саддамом Хусейном, в Багдаде.
– Да, – кивнул Сэнсом.
– На всякий случай – чтобы показать, что другие поступали так же. Что-то вроде козырной карты, оставленной про запас. Никто не знает, что припрятан козырь, даже не знает, что это карта.
– Какой там козырь, – возразил Сэнсом. – Ничего похожего. Всего лишь паршивая четверка треф. Потому что бен Ладен несравнимо хуже Саддама. А Рамсфелд не собирался никуда баллотироваться. На все должности в дальнейшем его назначали друзья. Ни один разумный человек не стал бы за него голосовать.
– У тебя есть друзья?
– Не слишком много.
– Однако никто не стал поднимать шум из-за фотографии Рамсфелда.
– Потому что он не выставлял свою кандидатуру на выборах. Если бы он сделал такую попытку, она стала бы самой знаменитой фотографией на свете.
– Но ты лучше, чем Рамсфелд.
– Ты меня не знаешь.
– Научно обоснованная догадка.
– Ну, предположим. Однако бен Ладен хуже Саддама. И его образ – настоящая отрава. Тут не потребуется даже заголовка. Я стою и улыбаюсь, как щенок, самому подлому человеку в мире. Такие снимки делают при помощи фотомонтажа, когда нужно атаковать противника на выборах. А этот – настоящий.
– Ты получишь его обратно.
– Когда?
– Как обстоят дела с обвинениями?
– Медленно.
– Но верно?
– Не слишком. Есть хорошие новости, и есть плохие.
– Тогда начни с плохой.
– Едва ли ФБР захочет отступиться. И нет сомнений, что Министерство обороны сотрудничать не станет.
– Из-за тех трех парней?
– Они уже отстранены. Судя по всему, они получили ранения. У одного сломан нос, у другого рассечена голова. Но их заменили. Однако Министерство обороны жаждет крови.
– Лучше бы сказали мне спасибо. Им не помешает любая помощь.
– Дела так не делаются. Идет борьба за сферы влияния.
– Давай хорошую новость.
– Мы полагаем, что полицейский департамент Нью-Йорка готов отказаться от обвинений по поводу эпизода в метро.
– Потрясающе, – сказал я. – Это вроде как аннулировать штраф за парковку Чарльзу Мэнсону.
Сэнсом промолчал.
– А как обстоят дела с Терезой Ли и Джейкобом Марком? И Доэрти? – поинтересовался я.
– Они вернулись к работе. Им также вручили федеральный документ, в котором говорится, что они помогали расследовать некое дело, связанное с государственной безопасностью.
