Микки Спиллейн - Долгое ожидание
— А, — она улыбнулась. — Ты будешь осторожным?
— Тебя это волнует?
Она опять кивнула, и вновь у нее на глазах выступили слезы. Подошел автобус, и она побежала к нему, оставив меня в недоумении. Что же я ляпнул на этот раз?
Глава 12
«Филберт» гудел как пчелиный улей. Рекламные объявления, вывешенные в витринах, трубили о ежегодной распродаже, а дальше красными жирными буквами с обычной деловитостью сообщалось о том, что цены снижены наполовину. Я пристроился за толстой женщиной с огромной хозяйственной сумкой и вошел следом за ней. Похоже, и здесь моя персона никого не интересовала. Я был одним из толпы покупателей. Я купил спецовку — просто для того, чтобы у меня в руках была какая-то покупка, и отдался на волю течению, которое вынесло меня к скобяным товарам. Тут я изменил курс и занял одну из телефонных кабинок, стоявших вдоль стены.
В трубке раздались гудки, и я увидел, что продавец отдела напротив подходит к телефону. Он сутулился, как и большинство других представителей этой профессии в его возрасте, и казалось, что его очки вот-вот шлепнутся на пол.
Он не слишком любезно гавкнул мне в ухо:
— Алло!
— Я знаю, каким образом ты быстро можешь заработать сотню, приятель, — сказал я.
Они всегда сразу становятся вежливыми, когда вы так начинаете разговор, даже если и думают, что это чей-то дурацкий розыгрыш. Червячок жадности быстро просыпается и никак не хочет угомониться.
Я видел, как он стал озираться по сторонам. Слова он произносил быстро и отрывисто.
— Кто… вы? Знаете, с кем говорите? — В его голосе уже звучала готовность получить денежки.
— Да, ты в отделе множительной техники.
— Совершенно верно! — Он явно был удивлен и озадачен. Теперь он повернулся ко мне спиной, и я не видел больше его лица.
— Можешь выйти на несколько минут?
— Конечно.
— Отлично, выходи на улицу и иди налево.
— Хорошо, но…
Я повесил трубку и наблюдал за ним. Сначала он смотрел на телефон, облизывая губы, потом, должно быть, решил, что на оживленной улице средь бела дня с ним ничего случиться не может. Он подозвал молодого напарника, что-то сказал ему и ушел в служебное помещение. Почти тут же он вновь показался в зале с плащом, перекинутым через руку, и стал продираться через толпу.
Я пошел за ним.
На улице он оглянулся, пожал плечами и медленно двинулся налево. Когда он оказался у моего «Форда», я дотронулся до его руки.
— В машину.
Человек вздрогнул, попытался оглянуться, но я повторил:
— В машину.
Он повиновался без звука, открыл дверцу и рухнул на сиденье.
Он таращился на меня, вылупив глаза, и все никак не мог проглотить слюну.
Он узнал меня.
Пора было немножко оживить его.
— Ты получишь свою сотню, приятель. А если начнешь кричать, то лучше бы тебе не родиться на свет. Ну, так что ты выбираешь?
Он наконец сглотнул слюну, но так и не смог вернуть себе способность говорить. Его голова лишь судорожно дернулась вверх-вниз.
— Ты помнишь кое-какие события пятилетней давности?
Он еще раз сглотнул и кивнул.
— Тогда Боб Минноу был окружным прокурором. Незадолго до своей смерти он зашел в ваш магазин и оставил кое-что в вашем отделе. Помнишь?
— Я… меня тогда не было, — удалось ему выдавить, — но Ли говорил мне об этом. Теперь я припоминаю.
— Что он оставил?
Он быстро-быстро затряс головой:
— Я… не знаю, что он оставил. Ли дал ему… квитанцию. Может быть, то, что он оставил, еще хранится у нас.
— Сумеешь найти?
— Нет… без квитанции. Я уже… смотрел.
Сигарета чуть не выпала у меня изо рта. Я чувствовал, как мои глаза превращаются в страшные узенькие щелки, и я готов был испепелить взглядом этого замухрышку.
— Кто просил тебя об этом?
Он прижался к двери, глаза его вылезли на лоб, лицо посерело.
— Просто недавно… Логан, этот репортер…
Значит, Логан догадался раньше. Он первым вспомнил, что в «Филберте» снимали копии с документов. Молодчина Логан.
— Почему ты не можешь найти без квитанции?
— Но, мистер… мы выполняем тысячи подобных заказов. Все фирмы, компании и конторы обращаются к нам. Я, конечно, постараюсь, если вы так настаиваете. Это займет недели две, но…
— Черт возьми, я не могу ждать столько времени!
— Но, ей-Богу, без квитанции…
— Заткнись.
В две затяжки я докурил сигарету и щелчком выбросил окурок в окно. Он приземлился на ботинок прохожему, который хотел обругать меня, но, увидев мое лицо, припустил своей дорогой.
Когда я полез за бумажником, продавец не отрывал взгляда от моей руки и, наверное, молился про себя всем святым, которых помнил. У него отлегло от сердца, когда он увидел, что я вытащил не револьвер. От денег, полученных коротышкой за попытку убить меня, осталось совсем немного. Я вытащил хрустящую сотню и протянул ему.
— Запомни, приятель, каждый коп в этом городе ищет меня. Для них не секрет, что я где-то поблизости. Если ты проболтаешься кому-нибудь, что видел меня, я гарантирую тебе, что всю оставшуюся жизнь ты будешь бояться ходить по улицам. Надеюсь, ты понял?
У него выступила испарина, руки затряслись так, что сотня вот-вот должна была выскользнуть из пальцев.
— До какого часа вы работаете?
— До д-двенадцати.
— Хорошо. Ты никуда не уходишь, пока я не позвоню.
Поспешный кивок подтвердил, что все будет сделано, как я велю. Он очень торопился сбежать от меня и чуть не свернул себе шею, протискиваясь в дверку. Я тут же отъехал и затерялся в потоке машин.
Через пятнадцать минут я подъезжал к белому дому с оградой. Миссис Минноу сидела на веранде в кресле-качалке. Вот только качалась она слишком быстро, и вертела головой, осматривая улицу каждые несколько секунд. Миссис Минноу явно нервничала.
Их было двое. Один расположился выше, а другой ниже дома по улице. Молодые мужчины в темных костюмах. Они не курили и не читали газет. Они сидели в новых седанах и смотрели. Если их было больше, значит, я кого-то не заметил. Впрочем, искать я и не собирался.
Проехав мимо дома, я остановился у забегаловки, где подавали прохладительные напитки и легкую закуску. Двух сэндвичей и кофе вполне хватило, чтобы насытить мой желудок. Покончив с едой, я купил журнал и убивал время, пока не стемнело. Хозяин лавочки стал посматривать в мою сторону и покашливать, намекая, что хочет закрываться. Я расплатился, оставив ему лишний доллар, который вернул ему хорошее настроение, и он опять заулыбался мне. На всякий случай я набрал номер редакции. Логан так и не появился.
Я еще побродил по улице, докуривая последнюю сигарету из пачки. Потом купил новую и снова закурил. Небо на западе осветилось, над головой прогремел убегающий гром. Я поспешил к машине и с первыми каплями дождя распахнул дверцу.
Было приятно сидеть в сухом теплом салоне и наблюдать, как капельки воды катятся по стеклам. Аккомпанемент дождя навевал дремоту.
Мои часы показывали девять двадцать. Я завел машину и завернул за угол.
Я должен оказаться хитрее их. Хитрее. Ребятки с полицейскими значками ждали, что я вернусь в дом Минноу. Им казалось, что они охраняют старую леди на тот случай, если Джони Макбрайд задумает продолжить свою кровавую месть.
Я поставил машину за домом и оставил ключ в замке зажигания — вдруг придется быстро смываться, — поднял стекло и надел пиджак. Я не беспокоился, что кто-то увидит меня. Моя одежда сливалась с листвой, к тому же если и велось внешнее наблюдение, то вряд ли они оставались на улице в такую погоду. Я быстро добрался до гаража и затаился в его тени, наблюдая за домом. Человек, которого я хотел увидеть, находился на закрытой веранде. Он старался оставаться незамеченным, но однажды мелькнул силуэт его шляпы. Для меня этого было достаточно.
Низко пригнувшись к земле, я медленно двинулся вдоль живой изгороди. Уже у самого дома я осознал, насколько механически я все это проделал.
Ощущение было такое, будто я однажды уже совершил то, что хотел сделать сейчас. Словно гирлянда фонариков замигала в моем мозгу, пытаясь осветить темные уголки сознания. На лбу выступил пот, я почти сходил с ума оттого, что не мог найти в памяти чего-то очень важного, что должен был вспомнить.
Скоро это прошло, остался лишь озноб. Похороненное прошлое едва не ожило во мне. Я тихонько выругался и заставил себя вернуться в нынешний день, а точнее, в ночь.
Вот он нависает надо мной своей черной громадой, этот невидимый в темноте дом. Мокрый плющ на шпалере. Я. Неужели я уже стоял однажды на этом месте, взбирался по этой шпалере, влезал в окно?
Я тряхнул головой, отгоняя назойливые мысли. Где-то я читал, как близнецы, находившиеся за многие километры друг от друга, необъяснимым образом узнавали, что происходит с братом или сестрой. Может быть, такое возможно и у людей просто очень похожих? Нет, я не хочу сейчас знать прошлое. Пусть все остается как есть. Дождь заглушил ругательство, сорвавшееся с моих губ, и я полез по шпалере.
