Танго смерти по-киевски - Александр Афанасьев
Порох дал СБУшникам команду «фас» — и они рванули, мстить военным разведчикам и военным в целом за слишком большое влияние, которое они получили в новой системе безопасности. За слишком жирный кусок, какой они откусили во время АТО.
Да, вот так.
Почему так? А потому что Порох — это наш. Он минские договоренности подписал. Он превратил Украину в такое чудище, которое не только в Европу, которое и в Африку то не возьмут. Он — добился того, что ЕС и США разочаровались в Украине и не сунутся сюда еще как минимум лет двадцать.
Он — сделал так, что всем от Украины хочется блевать.
Он. Петя.
Наш человек в Киеве.
Нет, я не думаю, что он наш агент — не стал бы он расписочки давать. И мы бы не стали его вербовать. Просто он сказал, что свой — и получил в обмен на лояльность право проследовать вертолетом на Ростов. Или в Белгород. Там где у него фабрика.
Петя…
* * *
Дернули на допрос меня только на второй день. До этого времени — я так и сидел в наскоро переоборудованном в тюремную камеру помещении в подвале какого-то здания. Видимо, здания из комплекса зданий СБУ, у них в Киеве целый комплекс этих зданий. Ни пить, ни есть мне не давали, было темно. Время от времени доносились крики, но я не знал, что это было. То ли, в самом деле, били, то ли включали магнитофонную запись, чтобы напугать.
Когда вели наверх, на допрос — я увидел, как двое, в камуфляже без знаков различия — это ничего не значило, в Украине полстраны в камуфляже ходило — протащили вниз мужика в форме полковника Збройных сил Украины. Мужик сам идти не мог, с мотыляющейся головы — на пол падали жирные, красные капли.
Ну… вот, похоже, и тридцать седьмой. Это во всем остальном мире на календаре — семнадцатый. Который две тысячи. А в нэзалэжной — тридцать седьмой …
А ведь надо было ожидать. Надо. Потому что не бывает бывших алкоголиков, бывают алкоголики, которые не пьют. Мы, Россия и Украина, как ни крути — одного корня, одного греха. Мы хмелеем хмелем истории, имя которому — кровь людская. Мы, Россия — слава тебе Господи, держимся. А вот Украина, такая же горькая пьяница — не выдержала, причастилась. И — вот они. Откуда взялись только… как из-под земли. Рукастые молодцы в начищенных сапогах и с понимающими ухмылками на лицах. И какая им, в сущности, разница, кого они месят сапогами, пытают, расстреливают — японских, немецких, английских, бурундийских агентов — или агентов Путина?
Фас!
А когда меня завели в кабинет к следаку, я окончательно понял — вот. Оно.
Это даже хуже чем то, что было тогда. Тогда, по крайней мере, верили в то, за что пытали, ссылали, сажали и расстреливали. Сейчас — по трупам идут наверх, делают карьеру.
Мразь…
На меня — понимающим взглядом потомственного садиста смотрел ни кто иной, как полковник Салоид. Бывший замнач Одесского СБУ и уж не знаю, нынешний ли, бывший ли начальник Одесской криминальной полиции?
— Свободны.
— Пристегнуть?
— Не треба. Мы с паном Олександром… так поспилкуемся.
— Есть.
Конвоиры из кабинета вышли — но замок не щелкнул. Значит — тут они. Рядом.
— Присаживайтесь.
— Да я… постоять предпочитаю. Если вы не возражаете.
— Возражаю.
Делать было нечего. Я сел.
— Ну, вот — с доброй улыбкой сказал Салоид — а то я подумал, вы в окно собрались бросаться… коллега.
Я молчал
— А красиво вы работаете. Признаю. Ведь знал, что что-то тут не чисто. А проворонил. Знаете, сколько людей из-за вас пострадало?
— Не из-за меня?
…
— Из-за Игоря Этинзона. Помните, кто это такой?
Салоид усмехнулся, словно я сказал что-то смешное. Наверное, думает, что это я Игорю приказал слить все в Интернет. Да и какая собственно разница теперь? Тридцать седьмой год на дворе. Разницы — уже никакой. Все там будем.
— У меня собственно к вам есть предложение. Такое, которое вам никто не сделает. А какое — догадайтесь сами.
— Дать показания против Пивовара?
— Во. Именно. Рад, что мы нашли общий язык. Получите какой-то срок, но мы вас в первый же список на обмен сунем. Поедете в свою Россию очередной орден получать.
— Нет.
— Что — нет?
— Показания давать не буду.
Салоид устало вздохнул
— Почему?
— А сами — догадайтесь.
— Вы не знаете, кто такой Пивовар? Вы же сами его разоблачили. Это убийца, бандит. Он в крови не по локоть, по маковку.
Да знаю я, что ты мне говоришь, полковник… или, наверное, уже, генерал, верно? Знаю я, кто такой Пивовар, и знаю, сколько крови на нем. Сам до этого и докопался, в то время как всем другим пох… было. И если бы ты предложил мне дать показания тогда — я бы дал их, чего бы мне за них не грозило. Но сейчас… тебе ведь не правосудие нужно, Салоид. Тебе и твоим товарищам надо обобрать Пивовара и перехватить все его схемы. И для этого — ты меня и вербуешь.
Молодец ты, полковник. И люди твои — молодцы. Пересидели, накопили информацию, дождались, пока опьяневшие от крови полковники и генералы АТО нагуляют жирок, наделают ошибок, засветятся, а уставшее от нищеты и беспредела общество возжаждет твердой руки — и решили сделать свой ход. Молодцы, парни, что сказать — это надо уметь, так выживать, так ждать, так убивать.
Но — без меня.
… Это Пивовар приказал убить начальника антитеррористического центра, генерала Малика. Он же организовал убийство полковника Судкова, членов антиконтрабандной группы… он весь в крови.
Я улыбался
— Ты что, не понимаешь, сколько он русских убил? Тебе все равно?
Я улыбался
— С..а.
— А знаешь, как говорят. Товарищ Салоид. Не тронь, чтобы не воняло. А?
Салоид ударил по кнопке вызова, ворвался ждущий сигнала конвой.
— Везите его в изолятор.
— В какой?
— В наш[51]
…
Салоид пришел ко мне на следующий день. По-видимому, все помещения в СБУшном СИЗО прослушивались, потому — он приказал вывезти меня на прогулку. Прогуливались мы во дворе какой-то бывшей автобазы. Ямы для осмотра автомобиля снизу, ржавая кабина ЗИЛка, потрескавшийся асфальт…
— Ты мне
