Тайник вора - Александр Жигалин
Малыш встрял в их разговор неожиданно, словно ворвавшийся в окно холодный ветер..
– Слава богу, я вас нашёл!
– Что-то случилось? – удивленно взглянул на него Матерый.
– Ничего особенного. Только через пятнадцать минут нам надо быть в офисе, а вы сидите, кофеи распиваете.
– Ой! – всполошилась Наташа, взглянув на часы. – Действительно, уже почти два часа, а нам ещё надо добраться…
– И я про то же. Палыч нам обоим голову оторвет, если мы тебя, Матерый, вовремя не доставим.
– Ну если так, тогда поехали. – Николай вышел из-за стола, удивляясь реакции Малыша с Наташей, при одной только мысли, что они могут не успеть в контору к назначенному времени.
К офису подъехали с опозданием на десять минут.
Малыш, молчавший на протяжении всего пути, не находил себе места. Нервно вращая руль, он заставлял «Мерседес» проскакивать через самые узкие щели между идущими впереди машинами. По возможности обгоняя всех, кого только можно было обогнать, и даже несколько раз вылетая на встречную полосу, при этом так скрипел зубами от злости, что Матерому казалось, что сотрет их в порошок. Если бы не Наташа, затаившаяся как мышка на заднем сиденье, наверняка Николай услышал бы такой мат, которому позавидовал бы самый что ни на есть отъявленный матерщинник.
Ожидая увидеть все то же обшарпанное полуразрушенное сооружение, которое они с пацанами в шутку называли «скворечником» и которое он оставил, уходя на зону, Николай был ошарашен, когда взору его предстал особняк, отделанный по всем правилам современного дизайна.
Зеркальные стекла, узорчатый орнамент, украшающий периметр здания, черепица на китайский манер и особенно причудливо изогнутые по углам водостоки делали похожим на буддийский храм. Не хватало только золотых драконов и огромных глиняных чаш, в которых, плавно покачиваясь, цветут вечно живые лотосы.
Вокруг территории, прилегающей к зданию, возвышался кованый забор. Дорожка вымощенная камнем вела от стоянки автомобилей к центральному подъезду, через зеленый, припорошенный снежной пудрой газон расположившийся между высокими голубыми елями.
Краем глаза Матёрый уловил ряд видеокамер, расположенных так, что просматривалась не только прилегающая к зданию территория, но и подъездные пути.
«Узнаю хватку Палыча», – подумал Николай вышагивая следом за Малышом.
У входа топтался охранник. Увидев Матерого в сопровождении Малыша, тот без лишних вопросов распахнул дверь и почтительно пропустил их в здание.
Сняв куртку и передав ее молоденькой улыбчивой девчонке, Николай оглядевшись, направился к лестнице, ведущей на второй этаж. Он вновь вспомнил ушедшие в прошлое молодые годы, друзей, их старый добрый «скворечник», где укрывшись от посторонних глаз, они решали непростые проблемы. Потом пришло новое время, и «скворечник» стал солидным офисом не менее солидного коммерческого предприятия. И вот новое рождение, вернее перевоплощение некогда полуразрушенного здания в современный, поражающий архитектурой и изысканностью отделки особняк.
– Бауэр Геннадий Павлович, – так представился десять лет назад, неожиданно появившийся в подвале одетый с иголочки, с модной прической представительный мужчина. – Можно просто – Палыч.
В течение пятнадцати минут он доходчиво объяснил тогда ещё ничего не смыслящим не только в бизнесе, но и в жизни парням, что всё то, чем они занимаются, детский лепет, от которого нет ни толку, ни денег.
А дело было в том, что, стихийно сколотив вокруг себя группу таких же, как он, устрашающего вида молодых парней – этакие накачанные горы мышц, – он, Матерый, стал их единоличным лидером. Тут же появились те, кто, сориентировавшись, что с помощью ребят можно обрасти неплохим наваром, начали прибирать к рукам новую бригаду, которую уже тогда в округе называли «волками». Сначала появились мелкие заказы от коммерсантов по выбиванию долгов со злостных неплательщиков, затем стали обращаться те, кто страдал от набегов залетных вымогателей-одиночек, с просьбой защитить, по-простому – дать крышу.
Уже меньше чем через год «волки» создали разветвленную сеть фирм и магазинов, которые взяли под свое крыло. Ну а где крыша, там и деньги, и деньги не малые. А если учитывать то, что несли их барыги сами, естественно, аппетит начал расти как на дрожжах, открывая новые и новые, не виданные до селе, перспективы.
Вот тогда то, когда бригаде потребовалась реорганизация, когда стало ясно, что нужно вставать на «правильные» рельсы, появился Бауэр. По тем временам он слыл крутым коммерсантом, который впоследствии сыграл важную роль не только в жизни Николая, но и многих его друзей.
Он быстро провёл реорганизацию бригады, очистив от слабых, мешающихся под ногами личностей, тем самым сплотив и без того дружную стаю «волков». К тому же, сумев нарисовать четкий, а главное – реальный план дальнейшей деятельности, который в самом ближайшем будущем мог выдать парням такую перспективу, о которой те и не мечтали, он тем самым купил их со всеми потрохами, заставив работать в первую очередь на себя, на свой собственный бизнес. Шаг за шагом Бауэр выживал коммерсанта за коммерсантом с насиженных мест, все шире разворачивая свои и без того немалые владения.
Уже через год бригада «волков» слыла одной из самых крутых не только в их районе, но и в соседних. Прибирая к рукам мелкие разобщенные группировки, она росла как на дрожжах. Вместе с пополнением к ним отходили новые торговые точки, кооперативы, подпольные цеха, всякая попутная мелочь, которая не могла существовать без собственной крыши.
Тогда-то Бауэр, а для Матерого и всех его друзей просто Палыч, дал понять, что пришло время подобрать какое-нибудь небольшое помещение, так сказать, угол для их уже вполне серьезной организации, намекнув при этом про заброшенный особнячок, стоящий рядом с их родным подвалом.
И вот спустя восемь лет особнячок, некогда спальня бомжей, а попутно и общественный туалет, вдруг стал выглядеть подобно копии небольшого старинного английского замка. Картины с подсветкой, статуи по углам, весело журчащий фонтанчик в центре холла и ковры делали гнездышко более чем уютным.
– Это ж как нужно высоко взлететь, чтобы свить столь роскошное гнездышко? Видно, Палыч сумел-таки найти те самые пути, которые ведут если не на верх Олимпа, то проходят где-то совсем рядом.
В приемной его встретила Наташа.
Выглядев совершенно другой – предельно сосредоточенной, она представляла собой воплощение элегантности и деловитости. Точность движений, предельно ясные и конкретные ответы на вопросы сослуживцев, а главное – полная уверенность в действиях идеально сочетались с лукавостью и игривостью.
Матёрый поймал себя на мысли, что именно такие женщины ему нравятся больше всего, умные, красивые, умеющие поддержать разговор, а главное – способные перевоплотиться, создать другой образ и при всём этом продолжающие оставаться самими собой.
