Джеймс Чейз - Репортер Кэйд (пер. Згерский)

Мужчины все еще разговаривали, изучая карту и отдельные документы, которые Харденбург извлек из портфеля, когда Кэйд отснял вторую кассету. Семьдесят два сенсационных снимка — вполне достаточно. Теперь следовало подумать о другом: как выбраться отсюда, попасть в отель и передать снимки американскому консулу в Женеве.

Руки дрожали, когда он сматывал пленку. Кэйд сунул в карман вторую кассету. Замер, прислушиваясь. Включил передатчик.

— Бауманн, ты слышишь?

— Это Шерман. Как дела?

— Все отснял, — тихо сказал Кэйд. — Мне нужно убраться отсюда. Как там ситуация?

— До наступления темноты ничего не выйдет. Час назад я проезжал мимо. У ворот стоят двое, просматривают всю стену. Придется подождать.

— Послушай, это очень важно. У меня получились не снимки, а динамит, понимаешь?

— Понимаю, но сделать-то ничего нельзя пока. Придется подождать.

— Ну, ладно, что ж… — Кэйд вздохнул и выключил передатчик. Посмотрел на террасу. Харденбург увозил Дусловски обратно в замок. Анита шла следом с портфелем в руках. Терраса опустела.

Кэйд принялся демонтировать камеру, аккуратно укладывая все в рюкзак. Снял треножник, сложил и упаковал, попутно обдумывая ситуацию.

Он не представлял себе, как американский консул распорядится его снимками, да и не это важно было для него. Главное — доставить их консулу, и он решил сделать это во что бы то ни стало.

В 17.15 начался снегопад и резко похолодало. Незаметно подкрались сумерки, и вскоре замок нельзя было разглядеть — за исключением нескольких освещенных окон. Во время долгого ожидания Кэйд наблюдал за охранниками. Они ходили вокруг замка, останавливались друг подле друга, чтобы переброситься фразами, шли дальше — все время начеку.

Когда стало совсем темно, Кэйд включил передатчик.

— Бауманн?

— Слушаю. О'кей, мы едем. Сможешь найти то место у стены?

— Попытаюсь. Такая темень сейчас — трудно различить…

— Удалось тебе?

— Еще как. Такого не бывало, — ответил Кэйд. — Ты посвети фарами, когда подъедешь. Я сориентируюсь по ним.

— Что значит — такого не бывало? — поинтересовался Бауманн.

— Не теряй времени. Вызволяй меня отсюда, — сказал Кэйд и выключил передатчик.

Он спустил на веревке оборудование. Потом начал осторожный спуск. Его пробирала дрожь. Раза два пришлось остановиться, чтобы передохнуть. Наконец он спрыгнул в снег. Подобрав вещи, замер и прислушался. Ничего, кроме завывания ветра, шума и скрипа раскачивающихся деревьев. Он смутно представлял себе, в какой стороне находится место его спуска со стены. Кэйд осторожно двинулся по сугробам.

Рюкзак был тяжелым, и он пожалел, что с ним нет Бауманна. Неожиданно его нога за что-то зацепилась, и он упал ничком в снег. В то же мгновение его охватила паника. Холодный снег забил нос, рот, мешая дышать. Кэйд завозился под тяжелой ношей и кое-как поднялся на четвереньки.

Вокруг него разливался странный полусвет. Он обернулся и почувствовал, как волосы на голове зашевелились от страха. Замок купался в ярком свете прожекторов. В следующий миг все погасло и утонуло в кромешном мраке. Где-то далеко пронзительно зазвенел звонок.

Он сообразил, что задел ногой провод сигнализации, выпрямился во весь рост, испытывая все тот же панический страх. Нужно было успеть добежать до стены прежде, чем его настигнет охрана.

Он отбросил в снег передатчик и, вцепившись пальцами в ремни рюкзака, побежал, увязая в снегу, сквозь полный мрак, то и дело натыкаясь на деревья.

Метрах в пятнадцати от него вспыхнул луч карманного фонаря. И тут же погас.

Кэйд замер на месте, пытаясь сдержать шумное дыхание. Кто-то передвигался совсем близко от него. Он опустил рюкзак на снег. Сердце бешено колотилось в груди, он задыхался. И вдруг прямо в лицо ударил сноп света.

Послышался возглас удивления. Не раздумывая, Кэйд сделал бросок вперед в надежде поймать охранника за ноги. Плечом ударился о чье-то бедро и повалился в снег.

Ничего уже не соображая, подчиняясь только инстинкту самосохранения, Кэйд бил и рвал ногтями невидимое лицо. В момент падения он оказался на противнике и попытался воспользоваться фактором внезапности. Однако с отчаянием осознал, что у него просто не хватит сил. Оправившись от неожиданности, его противник ловко освободился от Кэйда. Пока тот пытался подняться на ноги, охранник набросился на него. Холодные и крепкие, как железо, пальцы нащупали в темноте его горло. Когда они начали сжиматься, Кэйд понял, что это смерть. Вспомнил вдруг, что у него за поясом охотничий нож. И хотя сознание начало меркнуть, его рука почти машинально вцепилась в рукоятку. Собрав остатки сил, он ударил острием вверх — наугад. Горячая струя потекла по руке. Охранник тяжело навалился на Кэйда, но пальцы, сжимавшие горло, ослабли. Всхлипывая и задыхаясь, Кэйд выполз из-под него, поднялся на ноги и посмотрел на смутно различимую фигуру, лежавшую на снегу.

Неподалеку послышались голоса, вспыхнул фонарик, осветив гребень стены, которая оказалась всего метрах в десяти от него.

Шатаясь, он побрел к ограде, все еще стискивая в руке нож. Воздух со свистом вырывался из легких.

— Кэйд?

Он узнал голос Бауманна.

— Да. — Хрипло отозвался он.

Что-то ударило по плечу — конец веревки, переброшенной Бауманном через стену. Сзади послышался топот множества ног.

Отбросив нож, он вцепился в веревку и последними, отчаянными усилиями стал карабкаться вверх, пока не достиг гребня стены. Он тут же спрыгнул в сугроб возле Бауманна.

— Скорей отсюда! — выдохнул он, поднявшись на ноги. — Они гонятся за мной…

Бауманн по тону голоса понял, что дело серьезное. Он схватил его за руку и бросился бежать, чуть ли не волоча его за собой к "ягуару".

Как только они отъехали, Бауманн спросил:

— Что там произошло?

Кэйд попытался ответить, но не мог. Он с ужасом вспомнил, как нож проткнул одежду охранника и вошел в тело. Возможно, он убил его.

— Кэйд!

— Отстань ты, — только и сумел проговорить он. — Быстрее отсюда..

Через десять минут после опасной гонки по скользкой дороге они подкатили к отелю.

— Мне надо выпить, — сказал Кэйд. — Ради бога, достань выпить.

Бауманн вылез из машины, обошел ее и помог выбраться Кэйду.

— Не вздумай вести меня через отель, — предостерег Кэйд. — Я весь в крови.

— Да что же случилось, черт возьми? — потребовал Бауманн, повысив голос.

— Наверх, наверх!

Бауманн выругался и, схватив Кэйда за руку, повел его к служебному входу. На лифте для персонала они поднялись на третий этаж. Бауманн, все еще поддерживая Кэйда, быстро провел его по коридору к их общей гостиной, где Шерман нервно ходил взад-вперед, а Грау со скучающим выражением лица сидел в кресле и жевал резинку. Оба удивленно уставились на них, когда они ввалились в комнату, а Грау даже поднялся из кресла.

— Он в крови! — воскликнул Грау.

Кэйд сорвал с себя куртку.

— Достань выпить! — яростно крикнул он Бауманну. — Ну, чего уставился? Дай выпить!

Бауманн вытащил из шкафа бутылку.

— Ты ранен? — спросил он Кэйда.

Кэйд выпил залпом и тут же налил себе еще.

— Со мной все в порядке, — сказал он, переводя дыхание. — Сцепился с охранником… Я вынужден был ударить его ножом.

В комнате воцарилась тишина. Все трое смотрели на него.

— Ударил его ножом? — пораженно переспросил Бауманн. — Ты… Боже милостивый! Ты его не убил?

Кэйд посмотрел на свои окровавленные пальцы и с отвращением вытер их платком.

— Не знаю. Он бы меня точно убил, не будь у меня ножа. — Он наконец успокоился. — А фотографии мы должны доставить американскому консулу. Бауманн! Это не снимки, а бомба! Я тебе точно говорю. Давай… Поехали в Женеву, чем скорей, тем лучше!

— Что значит бомба! — резко сказал Бауманн. — Ты же, идиот, еще ничего нам не рассказал! Что все это значит?

Кэйд замигал глазами и потер лоб.

— Прости… Но дело серьезное. Очень серьезное. Там произошла встреча между генералом Харденбургом и Дусловски. Они находились на террасе, вместе рассматривали карты, и я их фотографировал.

Бауманн смотрел на него, как на сумасшедшего.

— Дусловски? Ты что, спятил? Дусловски покончил с собой давным-давно. Что ты мелешь?

— Я тоже так думал, но он жив. Зачем, по-твоему, там было столько охранников с оружием? Это люди Харденбурга!

— Дусловски? — Бауманн все тем же взглядом смотрел на Кэйда. — Ты пьян! Он умер! Что ты такое несешь?

— Да жив он! Жив! Он и Харденбург! — крикнул Кэйд, стукнув кулаком по столу. — И у меня есть снимки в доказательство!

— Но если это правда… — Бауманн по побледневшему лицу Кэйда понял, что тот не врет. — Давай мне кассеты с пленками! Я их немедленно отправлю Шэ Бэ.

Кэйд покачал головой.