Богиня победы - Нина Васильевна Пушкова
— Лимонов десять, я думаю.
— Ого! Десять миллионов долларов! Это прилично…
Сосо попытался представить эту сумму в виде наличных денег. Туго перехваченные бумагой пачки «зеленых» быстро громоздились одна на другую. Сотенные идут по сто штук в пачке, значит, таких пачек будет тысяча. Это ж ни в какой дипломат не влезет!
Даже в чемодан не влезет, нужен большой мешок!
— Надо же, — сказал он, — такая маленькая кучка камней, а какие деньги!
— Так брюлики же! — отозвался Карен. — Они хотели алмазами вначале дать, ну, без обработки. Но я сказал: гоните брюлики, пацаны! Алмазы — они же сырье, их еще обработать нужно, значит, лишняя засветка. А эти можно в тайничке провезти через границу и продать в Европе за живые бабки!
— В Европе, говоришь… — Сосо задумался. — Перевозка через границу — тоже риск. А деньги потом как назад везти? Можно безналом, конечно, но тоже геморрой, придется объяснять, откуда бабки взялись…
Он вдруг вспомнил о том, что ореховские из Москвы тоже недавно стали держателями части общака. И на последней сходке высказались в том духе, что их долю не мешало бы повысить. Сосо пообещал — с ореховскими ссорится не было смысла: жесткие ребята. Но реальные деньги, как только появлялись, тут же куда-то вкладывались. Обстановка в стране была такая, что только успевай снимать навар! Купил, продал, получил маржу, и сразу надо делать следующее вложение, чтобы не упустить момент. Случалось, что и общаковские деньги шли в дело, правда, потом опять возвращались в казну. От Сосо редко требовали предъяву, но кое-кто из заклятых друзей, в принципе, мог это сделать, и тогда было нужно, чтобы казна была продемонстрирована в целости и сохранности…
— Мы за партию водки из Финляндии расплатились? — спросил Сосо.
— Еще нет, — ответил Карен.
— А когда ее разгрузят в порту?
— Послезавтра.
— И сразу бабки потребуют?
— Сразу.
Сосо доел лобио и утер салфеткой рот:
— Вкусно готовят, молодцы… Ну, тогда нам наличные понадобятся, верно?
— Еще как понадобятся! — отозвался Карен.
— А не камушки всякие.
— Это точно, брюлики тут не при делах…
Сосо еще немного подумал и сказал:
— А отвези-ка ты эти брюлики в Москву. Ореховские ведь хотели получить часть общака? Так пусть подавятся!
Карен ухмыльнулся:
— Хорошая идея! Вроде и обещанное даем, и геморрой с себя снимаем… Только как мне ехать? С водкой-то я должен вопрос решать!
— Тогда поручи кому-нибудь из своих. Только чтоб надежный был, не просрал камушки по дороге.
— Найдем надежного пацана… — вставая, сказал Карен.
Он решил поручить это дело Кирпичу. Леха Кирпичев по прозвищу Кирпич был бугай, которого хрен завалишь — от десятерых, если надо, отобьется. К тому же он был исполнительным и молчаливым, а главное, лишних вопросов не задавал. Надежного здоровяка нередко использовали для специфических поручений. Вот и сейчас выбор Карена пал именно на него.
— Отвезти надо кое-что в столицу, — сказал Карен Кирпичу.
— Надо — отвезу.
— С ореховскими придется побазарить.
— Надо — побазарю.
— На рожон лезть не обязательно, просто отдай камушки, и все. Ты не решал, скажи, ты курьер от Сосо.
— А что за камушки?
— Дорогие камушки. Долей общака с ореховскими делимся, так что береги их, как собственные яйца.
— Понял, — сказал Кирпич. — Мне одному ехать?
— В Москву поедешь один. На вокзале тебя наш человек встретит, Димоном зовут. Он из московской братвы, все ходы и выходы знает. Если что — тебя прикроет.
В «Красной стреле» Кирпич уложил мешочек в кобуру с «большой» и спрятал под подушку. Перед выходом из поезда камни перекочевали во внутренний карман, под молнию. Выйдя на перрон, Леха огляделся. Крепкий парень в такой же, как у Кирпича, кожаной куртке, стоявший в сторонке, приблизился и настороженно взглянул на гостя:
— Ты, что ли, от Сосо?
— Ну, я.
— Тогда пошли. Стрелка через час, опаздывать нельзя.
Димон в последнее время работал в одиночку, отколовшись от московского преступного сообщества. Когда сам себе хозяин и не пашешь на авторитета, выгод больше, хотя и опасностей больше. Поэтому на всякий пожарный Димон избрал покровителем не местного «крестного отца», а питерского — Сосо Махарадзе. Тому был нужен стукачок в «южной столице», который отслеживал бы там все пертурбации и доносил о них покровителю. А Димону нужен был тот, кто смог бы выручить в кризисных ситуациях.
Не так давно Димон взял под «крышу» несколько новых обменников и поначалу кайфовал, снимая с них жирный навар. Это был вроде как его индивидуальный бизнес, поэтому делиться он ни с кем не собирался. Но один из обменных пунктов оказался как раз на территории ореховских. С него потребовали ежемесячно отстегивать очень и очень серьезную сумму, поэтому на группировку у него был зуб.
— Уроды! — бубнил Димон в машине, пока они ехали по московским улицам. — Сами работать не хотят — норовят на чужую шею сесть и ножки свесить! Так что я с ними базарить не пойду — гнилой базар может получиться. Ты давай сам, паря, а я, если что, впишусь. Годится?
— Годится… — одним словом ответил Кирпич. По идее, серьезных разборок не предполагалось: все-таки ехал не чужое забирать, а отдавать свое.
Димон высадил его на углу высотного здания у продуктового магазина, где можно было припарковаться.
— Я дальше не пойду, — сказал он. — А тебе нужно обойти дом и зайти со двора. Там будет вывеска «Спортклуб». Возле него и назначена стрелка.
Кирпич огляделся. На всякий случай снял с предохранителя «волыну» и отправился вокруг дома.
Под вывеской «Спортклуб» стояла группа крепких парней в косухах. Среди них выделялся один в малиновом пиджаке — он-то и заговорил с Кирпичом. Причем заговорил неожиданно жестко:
— Ты чего нам фуфло подсовываешь?! Это, может, стекляшки обычные!
— Так проверить же можно… — пожал плечами Кирпич. — Ювелира позвать.
— Ага! Может, еще в Кремль на экспертизу отнести? В этот самый… в Алмазный фонд?
Ситуация накалялась с каждой минутой. Лидер ореховских терпеть не мог Сосо, и надо же какая удача — представился случай наехать на его курьера и всласть на нем потоптаться. Один из шестерок лидера плюнул на ботинок Кирпича.
— Вытри… — процедил сквозь зубы Леха.
— А ху-ху не хо-хо? — нагло ответил парень.
Последовал короткий, но мощный удар, отправивший обидчика на грязный асфальт. Остальные тут же выхватили «волыны». То же самое сделал и Кирпич — реакция у него была отменной. Он стал медленно отходить назад, держа на прицеле малиновый пиджак. Ореховские открыли пальбу первыми. Кирпич схватился за плечо и тоже сделал несколько выстрелов. Целил в авторитета, но того свои же повалили на землю,
