Спаси и сохрани - Сергей Семенович Монастырский

Сергей Монастырский

Спаси и сохрани

Шел третий час новогодней ночи, когда шумная наша компания, по существующей в те годы традиции, вывалилась из-за праздничного стола и отправилась догуливать на улицу — на театральную площадь города, уже заполнившуюся такими же компаниями, где гремела музыка, и яркая городская елка сверкала пьяными огнями.

Это была двадцатая новогодняя ночь в моей жизни, и меня еще мало волновали посторонние мысли, что вот кончился еще один год, и я еще ничего не сделал в жизни и что все меньше еще остается таких лет …

Какое там! Впереди еще было бесконечное множество таких ночей и вообще волновало меня только одно — когда же мы с моей девочкой, которую я держал за руку, вернемся в квартиру и окажемся, наконец, в постели и начнется самое главное в этой новогодней ночи!

Девочка была новая, в с компании с ней я еще никогда не был и уже час, как я изнывал от страсти и прекрасной неизвестности и ждал, когда же мои друзья разойдутся!

Мы с моей новой подругой условились, что только проводим ребят до улицы и тут же вернемся, тем более, что родители, предоставившие нам квартиру для вечеринки, дали условие, что к шести часам утра, когда они вернуться из гостей, никого кроме меня и духа не будет, и все будет прибрано и посуда вымыта.

Времени оставалось все меньше. Новогодняя сказка заканчивалась.

Чья-то фигура почудилась мне посреди заснеженного пустого двора, окруженного пятиэтажными домами, одинокая фигура в эту новогоднюю ночь.

— С новым годом! — негромко раздался мальчишеский голос, и я узнал голос Витьки, тринадцатилетнего пацана, жившего в соседнем доме, сына знакомой мне девушки Людки, жившей, в однокомнатной квартире на третьем этаже.

С Людой, молодой красивой девушкой, старше меня лет на десять, знакомы мы были давно, как знакомы почти все, жившие в этом дворе и года два назад она еще была девушкой общедоступной. Ну не в том смысле, что давала всем, но тем, кто ей нравился, давала без всяких проблем.

Легко жила! Хотя и был у нее уже маленький Витька, неизвестно от кого, а вообще она была душей компании.

И года два назад — я только что окончил тогда школу — возвращались мы с ней из одной веселой компании, я как бы шел ее провожать, она как-то потеснее прижавшись ко мне, взглянув на часы, сказала:

— То ли забрать мне Витьку, то ли поздно уже?!

— А где он?

— Да родителям я на сегодня его подкинула, кто его знал, когда вечеринка закончиться!

— Не забирать! — догадался я.

— Да ты что!? — деловито засмеялась она, — и уже по-деловому сказала:

— Только с презервативом!

Я растерялся:

— А у меня его нет!

— Вот дурачок! — улыбнулась Людка.

И, когда мы поднялись в квартиру, открыла ключиком ящик тумбочки:

— Выбирай!

Каких презервативов там только не было!

И когда я, воспаленный от одного только движения расстегиваемой ею кофточки, рванулся к ней, она остановила:

— Тихо, тихо! Мне не надо быстро — быстро, сама — сама! Ложись.

Секс с девчонками несколько раз в кустах пробовался, но я представления не имел, что это может быть так прекрасно!

А она представления, видимо, не имела, сколько раз хочет и может восемнадцатилетний парень!

Через пару часов она выгнала меня из квартиры:

— Ну, хватит! Я спать хочу!

Все мои попытки в последующие дни не имели успеха.

— Ну, что ты маленький! — ласково говорила она, — ты меня с кем-то перепутал!

… С Новым годом! — повторил Витька.

Мы с моей девчонкой подошли к нему.

— Витек, а ты что, на улице Новый год встречаешь?!

— Там у мамки взрослая компания, — объяснил Витька, — мне не интересно, да и им мешаю. Я еще часа два погуляю и домой пойду!

— Да иди сейчас, замерз уже!

— Не, я видел гости только что ушли.

— Ну, тем более.

— Не, дядя Саша еще остался. Мамка с ним часа два побудет, тогда пойду!

Мне, понятно, и самому домой скорей хотелось.

— Ладно, Витька, — сказал я, — с Новым годом!

— А, может, мы его с собой возьмем?! — шепнула мне на ухо моя девочка.

Надо сказать, что Витька и так сильно испортил мое первое свиданье.

Время от времени, прерывая наши объятия, девушка шептала:

— Слушай, а может быть, мы его все-таки возьмем! В кухню посадим, пусть поспит немножко!

Я разозлился и как был голый с торчащим членом, подошел к открытой форточке и заорал на весь двор.

— Витька, иди сюда!

Никто не ответил.

— Ушел! — сообщил я девушке.

Она успокоилась, и ночь стала совсем другой!

… Прошло десять лет. Я окончил институт, давно жил в другом городе, женился, у меня уже было двое детей.

Иногда я вспоминал, эту странную новогоднюю ночь, одинокого мальчишку среди пустого двора, его светлую улыбку, когда рассказывал нам, что не хочет мешать взрослым, и как будто, он не был совсем опечален одиночеством.

Все что теперь меня связывало с родным городом, это родители. Хотя и встречались мы пару раз в год, но это они ездили ко мне. Потому что я жил в Москве, и им было интересно еще походить, побывать в театрах и поиграть с внуками в больших развлекательных центрах.

А в этом городе куда пойдешь?!

О Витьке они ничего не слышали. Так, видели несколько раз во дворе и едва узнали его, повзрослевшего. О Людке знали. Якобы, вышла она замуж за турка и уехала к нему. Квартиру оставила сыну.

… В этот год я впервые приехал к родителям и привез подросших уже детей, чтобы показать им мой родной город.

Стояла зима, зимние каникулы, бесконечные выходные дни, от которых некуда было деться.

По сравнению с моим детством, эту погоду зимой было назвать трудно. Шел мокрый снег, практически дождь. Под ногами чавкала снежная мешанина, и детей я с собой на кладбище не взял, пусть внуки лучше порадуют родителей. А могилу бабушки навестить было надо, все же не приходил я к ней уже десять лет.

Могила располагалась рядом у стены кладбищенской церкви, эту честь, когда-то заслужил бабушкин дед, известный купец, который много жертвовал городу, в частности, этой церкви.

Подходя к месту, я вдруг увидел странное сооружение из натянутого целлофана на одной из соседних могил.

Сооружение зашевелилось, и из-под него на свет божий выползла через открытую калитку толстая с опухшим лицом баба, замотанная в старые пальто