Джеймс Чейз - У меня на руках четыре туза
Она улыбнулась:
– Благодаря таблеткам, Хинкль, – и глубоко вздохнула. – Сегодня вечером он будет здесь. Я хочу, чтобы вы упаковали багаж. Завтра мы улетаем в Парадиз-Сити.
– Может, лучше подождать визита мистера Арчера? Я соберу багаж сегодня во второй половине дня после его ухода.
Она взглянула на него:
– Нечего бояться. Деньги будут переведены сегодня. Мистер Гренвилль вернется вечером.
– Приготовить ванну, мадам, или вы хотите еще немного отдохнуть?
– Я приму ванну прямо сейчас.
У Хинкля было мрачное лицо, и она почувствовала себя неловко. Хельга проводила его глазами. Открыв краны с водой, он вышел из ванной комнаты и собрался уходить.
– Хинкль, что-то не в порядке? – спросила она. – Что-нибудь, о чем вы не решаетесь сказать?
– У меня много работы, мадам, – отозвался он. – Пусть мадам меня извинит. – И вышел из комнаты.
Хельга нахмурилась. Бывали моменты, например, такой, как этот, когда он ее раздражал. Что же происходит? Встала и направилась в ванную. Она вспомнила, что ей говорил Хинкль: «Женщина, оказавшаяся в тяжелом положении, всегда сильнее, когда хорошо выглядит!» Она надела светлый костюм, внимательно рассмотрела себя в зеркале, одобрительно кивнула и спустилась на террасу. Было 9.45. Два часа ожидания! В тот момент, когда она усаживалась на террасе, появился Хинкль. Она удивилась, увидев на нем не обычный белый пиджак, а костюм цвета морской волны со скромным голубым галстуком. Он подошел к ней с большим конвертом в руке.
– Миссис Рольф, – серьезно произнес он, – я хочу поговорить с вами не как слуга, а как человек, желающий вам всего хорошего, который, если позволите, является вашим другом.
Хельга посмотрела на него:
– Что происходит? Почему вы так одеты?
– Если вы считаете наш разговор неприемлемым, – предупредил Хинкль, – я немедленно уезжаю.
Не спрашивая разрешения, пододвинул кресло и сел. Такое он позволил себе в первый раз на ее памяти, и Хельга была изумлена.
– Уехать? Но я… я думаю, что вы поняли меня, Хинкль?
– Это вы должны понять, мадам, – сказал он, твердо глядя на нее. – А чтобы вы разобрались, выслушайте меня, умоляю, не прерывая, а затем поступайте по совести.
Она поежилась, как будто ледяная дрожь пробежала по ее спине. Хельга предчувствовала катастрофу.
– Это все кажется мне странным, Хинкль. Что вы хотите мне сказать?
– У меня есть племянница, мадам, дочь моей сестры. Уже пятнадцать лет она замужем за французом, Жаном Фоссоном. Живут в Париже. Он – офицер полиции. После женитьбы перешел в Интерпол, сделал блестящую карьеру и сейчас помощник комиссара. Должен признаться, мадам, что при знакомстве с мистером Гренвиллем у меня сразу возникли серьезные подозрения по его поводу. Вчера я позвонил в Париж и попросил Жана навести справки о Гренвилле.
Хельга сделалась бледной как стена.
– Как вы посмели! – крикнула она. – Вы сошли с ума! Я не хочу больше слышать ни слова!
Расстроенный, Хинкль посмотрел на нее:
– Выслушайте меня, мадам. Я приведу необходимые доказательства правдивости сказанного мною. Вчера вечером приезжал полицейский и привез досье на мистера Гренвилля, которое прислал Фоссон. Фотокопию. Мистер Гренвилль разыскивается немецкой полицией за троеженство.
Глядя на Хинкля, она поднесла руки к лицу.
– Троеженство? – хрипло переспросила она.
– Да, мадам. Согласно досье, мистер Гренвилль – охотник за пожилыми богатыми женщинами. Его отработанный метод – найти одинокую богатую женщину и жениться на ней. Прожить с ней некоторое время, ухватить, что возможно, и оставить, чтобы приняться за новую жертву.
– Я не могу в это поверить! – закричала Хельга. – Отказываюсь в это верить! Я не буду больше слушать вас!
Он безжалостно продолжал:
– Киднеппинг – преднамеренное действие. Полиция установила, что за два дня до этого Гренвилля и Арчера видели вместе в вашей машине. В этом нет ни малейшего сомнения: мистер Арчер показал свою визитную карточку полицейскому, а мистер Гренвилль предъявил свой паспорт. Я прослушал запись, сделанную во время вашей беседы с мистером Арчером. Тот утверждал, что не знает мистера Гренвилля, и тем не менее накануне он сидел в вашем автомобиле вместе с ним.
Она закрыла глаза и сжала кулаки.
– Все детали в этом досье, мадам.
– Троеженство! – Эти слова прозвучали как крик. – Хотел на мне жениться, сволочь!
Хинкль грустно смотрел на нее и увидел быструю трансформацию. Она напряглась, лицо превратилось в мраморную маску, и глаза приобрели стальной блеск. Она поднялась и принялась ходить по террасе, Хинкль смотрел на свои руки. Через несколько минут она подошла к нему.
– Женщины – восторженные идиотки, не правда ли, Хинкль? – Она опустила руку на его плечо. – Пожалуйста, наденьте свой белый пиджак.
Хинкль поднялся:
– С удовольствием, мадам.
Она посмотрела на него:
– Через час придет Арчер, пришлите его ко мне. Я займусь им.
Металлический тон ее голоса успокоил его.
– Хорошо, мадам.
Когда он ушел с террасы, Хельга, кипя от бешенства, вынула бумаги из конверта и принялась читать.
Глава 8
Арчер лег спать в шале. Ночью он не сомкнул глаз. Для него было тяжелым ударом оказаться в руках мафии и узнать, что Гренвилль находится в еще более неприятном положении. Он горько сожалел, что ввязался в эту историю с похищением. Мысль вытянуть у Хельги два миллиона подавила его осторожность. Он провел рукой по редким волосам. Подумал, что потерял разум, связавшись с таким типом, как Мозес Сигал, и стал совсем сумасшедшим, когда обратился к Берни с просьбой организовать ложный киднеппинг. Холодный пот выступил у него на лбу при мысли о том, что он должен объявить Хельге о повышении выкупа до десяти миллионов. Как она отреагирует? У нее была возможность заплатить, но настолько ли велика ее любовь к Крису, чтобы расстаться с такой большой суммой? Попытается его обмануть? А если она откажется и бандиты отрежут Гренвиллю ухо? А его заставят отнести этот предмет Хельге? Невыносимо! Нужно убедить ее заплатить. Конечно, лучше всего ему собрать багаж, бросить Криса и уехать в Англию, но Берни разгадал самый легкий путь к отступлению. Без паспорта не уедешь.
Он извертелся в постели, и его лицо было мокрым от пота. По словам Берни, он сможет получить 500 тысяч в случае благоприятного исхода, но это только обещание. Если Хельга заплатит, Берни просто рассмеется ему в лицо и не даст ничего. Возможно! Его сердце тяжело билось. Он поднялся и прошел в ванную. Бреясь, посмотрел на себя в зеркало. Большое толстое лицо было воскового цвета, и из-за недосыпания под глазами появились мешки. Он надел чистую рубашку, которую нашел в чемодане. Воротничок ее слегка помялся, на рукаве не хватало пуговицы. Он чувствовал себя старым, разбитым, плохо выглядевшим, но подумал, что может взять себя в руки. Хельга не должна догадаться, что у него неприятности. Он так хорошо ее знал! Станет безжалостной, как только почувствует, что она сильней. Он решился еще на одну вещь, которую себе никогда не позволял так рано утром: направился к шкафу, достал бутылку виски, налил большую порцию и выпил одним глотком. Затем налил еще и с бокалом в руке уселся в кресле, чувствуя, как алкоголь согревает его и придает силы. От второй порции виски голова закружилась, но волнение улеглось.
В 9.15 зазвонил телефон. Это был Берни.
– Через несколько часов вы, мистер Арчер, будете разговаривать от моего имени с миссис Рольф. Я рассчитываю на вас. Опасаетесь ли вы неприятностей?
– Не знаю. Она… с ней трудно разговаривать. Думаю, что будет неплохо, если мистер Гренвилль сам с ней поговорит. Он сильно встревожен и сумеет быть убедительным.
– Действительно, мистер Арчер. Кажется, он страшно боится потерять ухо. Поэтому я предлагаю вам приехать на виллу в одиннадцать часов, а через полчаса позвонит Гренвилль. Такой шаг, несомненно, облегчит ваши переговоры.
Арчер колебался, но, поняв пользу предложения Берни, ответил:
– Ладно, согласен.
– Значит, в 11.30 Гренвилль позвонит, – повторил Берни и повесил трубку.
Джек принялся ходить по комнате, размышляя. Если Крис будет кричать таким же истеричным тоном, что и вчера, она заплатит. Напротив, Берни вряд ли ему заплатит по завершении операции. Тот потребовал бумаги на предъявителя. Взбодренный виски, Джек усмехнулся. Нет! Он потребует от Хельги, чтобы деньги были переведены на его личный счет, с которого тот не сможет их снять! Только так он сможет постоять за себя! Берни сто раз подумает, прежде чем что-то предпримет против него. Его позиция будет достаточно сильной, чтобы торговаться с Берни. Десять миллионов долларов! Он отдаст пять Берни, оставит остальное себе. В порыве великодушия решил и Гренвиллю выделить миллион. Он усмехнулся. Потом посмотрел на часы. Пора было ехать. Слегка покачиваясь, Арчер вышел из шале и сел в «мерседес».
