Росс Макдональд - Коррумпированный город
Я стал ждать в переднем холле, а она протанцевала вверх по парадной лестнице и через минуту вернулась:
- Господин Сэнфорд сказал, что вы можете сразу же к нему подняться. Возле лестницы увидите открытую дверь.
Он сидел возле высокого окна в кожаном кресле, которое своими большими размерами подчеркивало худобу его высохшего тела. Шелковый халат усиливал это впечатление, которое подкреплялось также неизменной бледностью и неусыпной настороженностью его голодных глаз, что свидетельствовало о том, что он провел бессонную ночь. Но широкая кровать в стиле королевы Елизаветы стояла неубранной.
Он перевернул книгу, положил ее на колени - "Прогресс и нищета", выпущено издательством "Эвримэн", - и посмотрел на меня:
- Извини, что принимаю тебя сидя.
Я сел в кресло напротив него.
- Извините, что сел без спросу. Я носился всю ночь, пытаясь навести порядок в этом мерзком городе. Очень устал.
- Ты неважно выглядишь, - сухо сказал он. - Кажется также, что тебя довольно основательно потрепали во время твоей ночной кампании.
Я резко оборвал его разглагольствования:
- Я пришел предупредить вас, господин Сэнфорд. Керч уехал оттуда, где мы были вместе, час или два назад. Слышал, что по пути он собирался заехать к вам. Нет ли у него случайно доверенности от госпожи Флорейн Уэзер?
Он снял очки для чтения и посмотрел на меня. Что-то похожее на улыбку сморщило кожу у его глаз и проложило несколько крупных складок почти до ушей.
- Это что-то вроде предупреждения с допросом, так?
- Сейчас вы услышите и предупреждение. Но вам следовало бы ответить на вопрос. Я ведь могу и сам легко это выяснить.
Какое-то время он молчал. Сложил очки и постукивал ими по суставам пальцев левой руки.
- Это факт, у него есть такая доверенность. Знаешь ли, он ведь поверенный в делах госпожи Уэзер.
- И он вступил с вами в переговоры о продаже гостиницы?
- Это верно. Так пожелала госпожа Уэзер, он действовал от ее имени. С твоей стороны было бы глупо предположить, что это было незаконное предложение.
- Конечно, Керч не сделает вам предложения, которое не было бы совершенно законным. И естественно, если бы он все же сделал такое предложение, то вы не захотели бы им воспользоваться. Именно поэтому я вас и предупреждаю.
- Но о чем ты меня предупреждаешь? Твои предупреждения чересчур завуалированы, не находишь?
- Пытался ли Керч продать вам остальную часть имущества моего отца? Клуб "Катей" и радиостанцию?
- Если и пытался, то тебя это не касается. Я повторяю: если бы и пытался.
- Кто управлял состоянием моего отца?
- Национальный банк нашего графства. Но почему ты выбрал меня, чтобы навести справки о своих семейных делах?..
- Я оказываю вам услугу. Стараюсь не связывать порядочную фамилию Сэнфорд с очень неприятным уголовным делом. Национальный банк графства принадлежит вам, правда?
Старый человек вздохнул.
- Только люди, которые ничего не знают о запутанности финансовых структур, люди, подобные тебе, могут сказать, что он принадлежит мне. Я - председатель правления.
- Вчера вечером вы мне сказали, что я являюсь наследником госпожи Уэзер. Это не утка?
- Я не уверен, что понимаю твой жаргон...
- Вы не можете унизить меня, - сказал я не очень любезно. - Вы добрались до положения, которое теперь занимаете, не с помощью распрекрасных слов, произносимых на благопристойных чаепитиях. Вы говорили мне правду?
Он устало махнул рукой.
- Зачем мне лгать тебе? Завещание официально утверждено уже давно.
- Тогда вопрос о продаже имущества моего отца прямо касается меня. Оно принадлежит мне.
- Боюсь, что ты несколько предвосхищаешь события. Владелицей является госпожа Уэзер. Она дала господину Керчу юридическое право действовать от ее имени во всех случаях. Надеюсь, это понятно.
- Это понятно, но это больше не соответствует действительному положению дел. Флорейн Уэзер умерла пару часов назад.
Проницательный взгляд его бледных глаз остановился на моем лице, затем устремился опять в сторону.
- Не знаю, можно ли тебе верить. Почему же она умерла, если действительно умерла?
- Об этом вы узнаете из газет. Я приехал лишь для того, чтобы предупредить. Не пытайтесь что-либо приобрести из принадлежавшего моему отцу, иначе попадете в беду. Может быть, ваши неприятности уже начались.
- Я в этом сомневаюсь. - Он говорил спокойно, но поза его выдавала напряжение. - Заодно могу сказать тебе, что не собираюсь даже рассматривать предложение Керча. Дело в том, что я собирался обговорить этот вопрос с госпожой Уэзер. Меня удивила его поспешность. - Он приподнял левую руку на несколько дюймов, затем бессильно опустил опять на подлокотник. - Теперь ты говоришь, что она умерла.
- Но вы купили гостиницу.
- А почему бы мне ее и не купить?
- Возможно, ни Флорейн Уэзер, ни ее представитель не имеют права продавать имущество моего отца. Убийца не может унаследовать имущество своей жертвы, так ведь говорит закон?
- Не думаю, что какой-то конкретный закон регулирует эти вопросы. - Он слегка улыбнулся. - Но обычно этого не делают. Принцип в данном случае имеет силу неписаного закона в наших судах. Не хочешь ли ты сказать, что твоя мачеха убила твоего отца? Ты знаешь, что у нее абсолютное алиби?
- Не сомневаюсь, что у нее есть такое алиби. Оно не помещало бы ей вступить в сговор с целью убить моего отца.
- Вступить в сговор с кем?
- Вот именно это я пытаюсь выяснить. - Я поднялся, чтобы уйти.
- Минутку, Джон, - сказал старый человек. - Если то, что ты мне сказал, правда, а я полагаю, что так оно и есть, то ты, так сказать, можешь занять место своего отца.
- Не в буквальном смысле, - отозвался я. - Он погиб на этом месте.
- Думаю, ты меня понимаешь. Твой отец занимал единственное в своем роде положение в городе, Джон. Полагаю, мы с ним установили эффективную и довольно полезную систему сотрудничества по вопросам использования различного имущества, принадлежавшего нам. Может быть, ты в ближайшие дни обдумаешь сложившуюся ситуацию и придешь к выводу о желательности сотрудничества, особенно в населенном пункте среднего размера, как наш город...
- Я вас понял очень хорошо. Теперь, когда у меня появилось какое-то имущество, вы решили, что меня стоит купить.
Он помахал бледной рукой у себя под носом.
- Ничего подобного не приходило мне в голову. Но не понимаю, почему бы нам не быть друзьями. Мы с твоим отцом были в тесных отношениях в течение многих лет. Приходи ко мне через несколько дней, Джон. Думаю, что сегодня ты несколько потрясен и потому воспринимаешь все слишком эмоционально.
- Убийство всегда потрясает меня.
- Убийство? Какое убийство? Разве госпожа Уэзер убита?
Я оставил его вопрос без ответа, которого так жаждали его старческие высохшие уши.
Глава 16
Флорейн Уэзер жила, пока была жива, всего в нескольких кварталах от дома Сэнфорда. Я поехал туда, полагая, что, может быть, найду ее в своем доме. Я запарковал машину за углом и прошел пешком к парадной двери. Служанка, которая подметала ступеньки соседнего, углового дома, посмотрела на меня, когда я поднялся на крыльцо. Поэтому я сделал вид, будто звоню в дверь. Она оказалась незапертой, и я вошел в дом.
Шторы в передней комнате все еще опущены, но через них проникало достаточно света, чтобы рассмотреть комнату. Флорейн лежала около дивана, на котором накануне вечером пыталась склонить Джоя Солта совершить великий поступок. Ее телу придали нелепое и неуклюжее положение. Спиной она опиралась на диван, ее ноги были широко раздвинуты, а подбородок уперся в плечо. При тусклом освещении, в тихой, красивой комнате казалось, что труп, оставленный в ритуальном помещении, сумел в последнем отчаянном порыве жизни сползти со смертного одра.
Я прошел на середину комнаты и посмотрел на нее. Нож, который я отобрал у Солта, лежал, обнаженный и окровавленный, на ковре рядом с ее скрюченной ногой. Над страшной маской запекшейся крови, которая обезобразила ее шею и нижнюю часть лица, тупо и холодно смотрели на меня открытые глаза. Мне не хотелось этого делать, но я все же склонился над ней и посмотрел на ее руки. Между пальцев увидел волосы, которые Керч выдрал из моей головы. Я вынул их. Пуговица от моего пальто оказалась под ее туловищем, и мне пришлось сдвинуть его, чтобы найти ее. Теперь мертвая женщина стала совсем каменной и холодной, окончательно превратилась в неодушевленный предмет. Керч преподнес мне урок: оказывается, процесс смерти довольно продолжителен и имеет несколько стадий.
Я поднял нож и закрывал его, когда внезапный звук глубокого вдоха за моей спиной мгновенно заставил напрячься все мое тело. Я взглянул через плечо и увидел женщину средних лет, которая, расставив ноги, застыла в дверях. На ее простом лице отразился такой ужас, что я почувствовал себя виноватым. Будто она действительно застала меня за каким-то позорным делом. Когда я обернулся к ней, из ножа, который я держал в руке, вдруг со щелчком выскочило лезвие. И тогда ее замерший глубокий вдох прорвался выдохом отчаянного вопля. Я шагнул к ней и увидел вблизи поднявшиеся невыщипанные брови, морщинистый лоб; складки, начинавшиеся у мясистого носа, углубленные и искривленные гримасой ужаса; напряженные морщины на ее прикушенной верхней губе; искусственные верхние зубы, которые сползли в пространство между открытыми губами и сделали смешным даже ее неподдельный страх. Невыразимая дикость возникшей ситуации оказалась такой гнетущей, что я ощутил почти потребность прикончить ее, как она того и ожидала. Ее вопли были невыносимы. Никакие мои слова не заставили бы ее замолчать - в руке у меня был нож.
