Дей Кин - Погоня за убийцей
– А я знаю, – сказала она спокойно. – Я теперь точно знаю, что мы должны делать, чтобы рассчитаться с Кеном и с Клифтоном, – Она расстегнула мне рубашку и провела ладонью по моей груди.
– Что?
Бет ответила уклончиво.
– Ты был готов, дорогой, пойти теперь на риск? На большой риск? А потом мы могли бы вместе уехать.
– Я, право, не знаю, – выдавил я.
Бет придвинулась еще ближе и провела губами по моему рту.
– А ты знаешь, что я тебя люблю? – Она продолжала гладить мою грудь.
– Да, конечно.
– И ты меня любишь?
– Люблю.
– Ты серьезно говоришь это, Чарли? Ты действительно меня любишь? Несмотря на все то, что я тебе рассказала? О Кене и мистере Клифтоне?
Жара в комнате была такая, что ее, казалось, можно было схватить рукой. Она накрывала нас словно одеялом, затрудняла дыхание. Я чувствовал запах дерева, запах Бет.
– Я же сказал, что это не твоя вина.
Глаза Бет превратились в маленькие щелки.
– И ты меня прощаешь?
Струна была натянула до предела. Я сглотнул, чтобы уменьшить давление на уши.
– Конечно, переходи к делу, Бет. Что я должен делать?
– Я скажу тебе, – ответила она. – Прямо сейчас. – Ее губы раскрылись. – Но сперва докажи мне свою любовь...
Шум вентилятора и биение наших сердец сопровождали мои доказательства того, что я ей все простил.
18
Бет взяла машину напрокат на свое имя, и мы условились встретиться под королевскими пальмами. Пока она ходила за машиной, Френчи оставался со мной, и мы шепотом договорились с ним обо всем.
Потом он пожал мне руку, пожелал счастья и исчез в темноте.
Бет подъехала на стареньком черном "шевроле" и соскользнула с водительского места.
– Веди ты машину.
– В чем дело? Нервничаешь?
Она откинула голову назад.
– Наверное. – Достала сигарету и сунула себе в рот. – Смотри, как дрожат мои пальцы.
Я включил зажигание.
– Ты уверена, что сможешь пойти со мной до конца?
– Это же единственный возможный путь, чтобы освободить тебя от всякого подозрения. Ты ведь сам понимаешь это, Чарли, не так ли?
– Да, конечно. – Я включил мотор.
– Нет, сперва поцелуй меня, – потребовала Бет.
Я поцеловал ее. И какое-то странное чувство овладело мной – на душе было одновременно и хорошо и печально. Казалось, будто я умер и снова воскрес, чтобы вскорости снова умереть. Но это меня совсем не трогало.
Я медленно поехал вдоль побережья. Элегантное судно Клифтона стояло на якоре. В задней каюте горел свет. Проезжая мимо, я мог видеть Мэтта Хэлли. Он сидел на койке и читал.
Машин на дороге было мало, и еще меньше – прохожих на тротуарах. Парк Филиппа выглядел покинутым. Как и все Пальмето-Сити. Но магазин Клифтона был еще открыт. Он работал вообще без выходных дней с восьми утра до полуночи. В воскресенье – один из самых удачных дней – многие люди приезжали издалека, чтобы сделать закупки, а Клифтон всегда предлагал что-то особенное, устраивал воскресные сюрпризы. Однажды это было цирковое представление на парковой площадке, в другой раз – приезжала группа первоклассных певцов Хилла Билли.
Между паркующимися машинами на 14-й улице напротив склада нашлось свободное место, и я поставил туда машину, но когда хотел выйти, Бет меня задержала.
– Нет, я пойду одна. Уже поздно, и, возможно, Джо ушел домой. Тогда придется ехать к нему домой.
– А если он здесь?
– Я как-нибудь завлеку его к машине.
Я спросил ее, не дать ли ей пистолет. Бет с презрением ответила:
– Мне не нужно оружия. Смотри лучше, чтобы тебя не опознали. Я пообещал быть осторожным. Снова Бет поцеловала меня и пошла по тротуару – достойно, холодно и красиво в своем зеленом платье. Ее светлые волосы отливали золотом в огне больших витрин. Она выглядела, как весталка, направляющаяся к храму, чтобы зажечь факелы.
Вот уж эти женщины!
Я внимательно наблюдал за прохожими, потом потянулся за сигаретой, но оказалось, что они кончились.
На перекрестке регулировал движение Хуб Коннерс, кроме него полицейских поблизости не было. Я проскользнул в магазин Клифтона через боковую дверь и купил себе пачку "кэмел". Пока ждал сдачу, по радио сообщили, что в кондитерском отделе можно купить банановые плитки за шестнадцать центов.
Я огляделся, ища глазами Бет. Наконец заметил ее в будке телефона-автомата. Девушка за прилавком подала мне сдачу.
– Что-нибудь еще желаете, сэр?
На прилавке лежала стопка воскресных газет. Я попросил газету и направился к машине. Если держать газету под углом, то можно читать ее в машине в свете витрин.
Я понял, что имел в виду Френчи. Судя по заголовкам, я довел полицию до белого каления. Туда звонил каждый второй, чтобы сообщить, что якобы видел меня.
Я прочел весь отчет. Общественность приглашалась участвовать в поисках. Писалось, что я вооружен и опасен. Далее следовало мое описание. Куда интереснее были некоторые подробности о Цо. Какая-то светлая голова из полиции выразила удивление, почему у нее поломаны пальцы и что она хватала в тот момент, когда их ей сломали.
Я полистал газету. На четвертой странице было сообщение о Шведе. В нем говорилось, что Свен Ольсон (Шведе), бывший рыбак с Западного побережья Флориды, казнен за убийство надсмотрщика во время неудавшегося побега.
Я спросил себя, не встретил ли Шведе на том свете Цо. И понадеялся, что встретил. Внезапно я почувствовал себя одиноким, более одиноким, чем когда-либо в жизни.
Бросив газету на заднее сиденье и закурив сигарету, я продолжал ждать Бет. Наконец она появилась, такая очаровательная, как и тогда, когда уходила.
– Мистера Клифтона нет в конторе.
– О-о-о...
– Я сразу заметила, что свет не горит, но тем не менее поднялась, чтобы удостовериться. Потому и застряла.
– Понятно, – только и сказал я.
Бет учащенно дышала, словно спешила ко мне. Видимо, душевные и физические нагрузки давали о себе знать.
– Итак? – спросил я.
– Мы поедем к нему домой, – ответила она. – Но сперва остановись у моей квартиры. Хочу приготовить кое-какие вещи на тот случай, если все пойдет не так, как нужно.
– А что будет, если там ждет полиция?
Бет покачала головой.
– Ее там нет.
– Откуда ты знаешь?
– Знаю.
Я ничего не сказал. Собственно, мне и нечего было говорить. Бет добавила:
– Кен считает, что ты еще на острове.
– А что мы вообще предпримем по отношению к нему?
Бет сложила руки на коленях.
– Это тебе... решать. Ты знаешь, как он поступил со мной.
Я свернул за угол, но не остановил машину возле ее дома, а сперва объехал квартал. Похоже, за квартирой не следили. Я высадил Бет, а сам снова начал делать круги вокруг квартала. Наконец она появилась с маленьким чемоданчиком в руке.
Когда она села в машину, я спросил, что у нее в чемоданчике. Она поставила его между ног.
– Одежда.
Я не имел ни малейшего понятия, где жил Клифтон, но Бет четко показывала мне путь. Его дом находился в богатом квартале. Чтобы жить там, нужно иметь крупные деньги. Но дом Клифтона был небольшой и не бросающийся в глаза, расположенный далеко от дороги. К нему через сад вела изогнутая дорожка. Бет посмотрела на меня, потом на дом, словно хотела сказать, что могла бы жить в нем, если только бы захотела, но отказалась ради меня.
Я остановил машину под свисающими ветвями невысокого дерева и выключил свет. Здесь было темно и тихо, если не считать кваканья древесных лягушек и жужжания москитов.
Бет сидела, тяжело дыша.
– Я боюсь.
Я попытался дать ей шанс к отступлению.
– Если хочешь, можем протрубить отбой. Давай, я явлюсь в полицию. Может быть, я ошибаюсь, и они все-таки поверят мне.
Ногти Бет впились в мою руку.
– Нет, я этого не допущу. Они тебе не поверят, и нас снова разлучат. – Она говорила так тихо, что я ее почти не слышал. – Кроме того...
– Что "кроме того"?
– Не забывай о Кене.
– Да, конечно.
Она открыла дверцу с моей стороны и вышла сама, по-прежнему держа в руке чемоданчик. В окне гостиной горел свет. Свет был и в соседней комнате, которая, по моим предположениям, являлась спальней либо кабинетом. В остальных окнах света не было видно, и окна нигде не были занавешены.
Я ошибся в величине дома. Гостиная оказалась большой, но пустой. Я посмотрел в окошко комнаты, расположенной рядом. Там действительно был кабинет. Клифтон сидел полностью одетый, даже в пиджаке, за письменным столом и сверял какие-то бумаги.
Бет снова схватила меня за руку.
– Что?
– Поцелуй меня. Это должно принести счастье.
И я поцеловал, чтобы ее счастье осталось с ней. Губы у Бет были горячими и дрожали. Она вся дрожала, и я на мгновение прижал ее к себе.
– Ты уверена, что выдержишь?
Она кивнула.
– Конечно. Только не жми меня так крепко, Чарли.
– Почему?
– Ты помнешь мне платье.
Я выпустил ее и прислонился спиной к стене дома.
