Владислав Виноградов - Генофонд нации
Колечушко, сердечушко,
Далеко милой живе-е-е-е-т!
На сцену полетели букеты. Отметив, что их могло бы быть больше, Заболоцкая послала в зал воздушные поцелуи и коротко махнула рукой рабочему сцены: «Занавес!»
Пыльное шуршащее полотнище отгородило ее от праздничного зала. Прижимая цветы к груди, которой было тесно в концертном платье, сшитом пару лет назад, она быстро прошла по заднику сцены. Вот и дверь в коридор к артистическим уборным. Она взялась за ручку, но дверь открылась вдруг сама собой. За ней маячил темный силуэт: либо журналист, либо действительно ошалелый фанат, которые в последнее время совсем обнаглели, готовы залезть прямо в постель!
– Автографы потом, – бросила Заболоцкая коротко, и вдруг узнала эту темную тень, этого человека, восставшего из ада! Господи, неужели, как это может быть!
– Вы?!
– К вашему сожалению, Елизавета Николаевна, именно я и есть, неизменный поклонник ваших талантов, – сказал Токмаков. – И автограф ваш мне нужен обязательно.
Заболоцкая заставила себя улыбнуться:
– Для вас – всегда! Ведь мы же старые друзья!
Токмаков покачал головой:
– Увы, не для меня. Для моей… э-э-э… моего товарища по службе!
– Извольте! Как зовут вашу милую барышню?
– Старший лейтенант Милицина, – произнесла, выходя из-за спины Токмакова, сухопарая белобрысая девица. Стеклянный блеск очков придавал ее лицу, в целом миловидному, хищное выражение.
И все же она была хорошей актрисой, Елизавета Заболоцкая! Улыбка продолжала все так же приветливо растягивать губы, когда она пригласила:
– Очень приятно! Пройдемте в мою уборную, здесь, за сценой. Там и поговорим, и чайку, и автограф…
– Прекрасно! – сказала Милицина голосом, напоминающим скрип стеклореза. – Чаек это лишнее, а вот автограф – непременно!
Придерживая платье, Елизавета Заболоцкая двинулась по слабоосвещенному коридору. Запнувшись о ковер, она взяла Токмакова под руку, при этом ее бюст, чудом удерживаясь в рамках декольте, изображал волнение на море:
– Дим Димыч очень ценит вашу дружбу. Вы уже с ним виделись?
– Да, вчера вечером. В это время вы купались в ванной.
– Подглядывали в щелочку? – игриво спросила Заболоцкая.
– Нет, – построжал Токмаков. – Не я подглядывал в щелочку, а вы. Подглядывали и подслушивали. Таким образом вы узнали о том, что я утром собираюсь в Москву на прием к заместителю Генерального прокурора…
Заболоцкая поджала губы. Начало беседы не предвещало ничего хорошего. Продолжение – тоже, это она поняла, как только открыла дверь в артистическую уборную. На диванчике, обитом красным плюшем, рядком сидели Карел Бредли и еще один незнакомый мужчина с выразительным лицом героя-любовника.
Поднявшись с места, он представился:
– Майор Непейвода. Сразу поясняю, что это фамилия, а не образ жизни. Присаживайтесь, Елизавета Николаевна!
– Вам тоже нужен мой автограф?
– Всем нам нужно только одно: ваше чистосердечное признание! – проскрипела своим стеклорезом белобрысая старший лейтенант.
Елизавета Заболоцкая колебалась всего секунду:
– Хорошо. Признаюсь! Я действительно принимала вчера ванну в квартире господина Сулевы Дмитрия Никодимовича. Еще вопросы будут?
Токмаков пододвинул ей кресло:
– Вообще-то у меня всего один вопрос – какого черта вы полезли в это дерьмо? Талантом Бог не обделил. Внешностью не обидел. Не хватало денег на булавки?
Заболоцкая прищурилась:
– Ответы на все остальные вопросы вы знаете, наш любознательный?
Токмаков кивнул:
– Более-менее. Мы тут с господином Бредли душевно побеседовали… Короче, он не скрыл, что является одним из «отцов-основателей» схемы, которая позволяла красть из российского бюджета десятки миллионов долларов. Чтобы схема работала, нужно было реально переводить в Россию деньги – якобы оплату по внешнеэкономическим контрактам. Впоследствии эти суммы возвращались господину Бредли, да с таким «кэшем», что и не снилось этим бедолагам – честным американским бизнесменам!
Токмаков перевел дыхание. Откровенно говоря, он вымотался за последние дни. Чего нельзя было сказать о Заболоцкой. Она спокойно сидела в кресле, и только грудь в разрезе декольте «вздымалась, выражая крайнюю степень волнения», как живописали счастливые романисты прежних лет. С таким бюстом уважаемой Елизавете Николаевне не петь бы для пары сотен меломанов, а выступать в клубе «Клозет» – мир праху его хозяина!
Кстати вспомнилось Токмакову, что Заболоцкая была в тот вечер в клубе, когда Людмила сражалась с Бантиком за титул «мисс Бюст». Певица не принимала участия в конкурсе – ее куш был круче, чем какая-то машинка!
– Вернемся к презренному металлу. Некоторым людям его всегда почему-то не хватает, – сказал Токмаков, переводя взгляд на Карела Бредли. – Вот и герой нашей печальной повести господин Бредли постоянно нуждался в оборотных средствах. И он – замечу, на свою беду – пригласил компаньона. Его партнером стал подельник по прежним воровским делам Асланбек Чилаев. А как он представлялся вам, Елизавета Николаевна?
– Дим Димыч говорил, что у вас развитое воображение, – небрежно сказала Заболоцкая. – Вы, случайно, не сюжет очередного детектива рассказываете?
Токмаков с готовностью кивнул головой:
– Конечно, ведь других дел у меня нет. Итак, Асланбек Чилаев. В правительстве независимой Ичкерии он отвечал за материально-техническое снабжение бандформирований. Поэтому, как легко догадаться, у Чилаева имелись средства, когда с подложными документами он прибыл в США. И предложение господина Бредли вложить эти деньги из расчета пятисот процентов за каждый доллар встретил с радостью. Доволен был и Бредли – Асланбек взял на себя все хлопоты по работе со схемой. И незаметно стал первым номером, так, господин Бредли?
Нервно вздрогнув при слове «первый», Карел Бредли согласно качнул головой.
– Теперь перехожу к самому интересному, – продолжил Токмаков. – Чтобы не вкладывать свои деньги, Чилаев изобрел, – или, наверняка, ему изобрели разные «доценты с кандидатами» – новый вариант схемы по незаконному возврату из бюджета НДС. Ее можно назвать «Виртуальные деньги». Суть заключается в том, что реально деньги из-за границы по внешнеэкономическому контракту не переводятся. Их перевод только обозначается. Для этого не используются, конечно, банковские системы «Свифт» или там «Спринт».
– НДС – это, кажется, налог на добавленную стоимость? – изобразила интерес Заболоцкая.
А вот Карелу Бредли изображать ничего не требовалось. При словах «виртуальные деньги» он насторожился. А Токмаков продолжал:
– Так вот, для якобы перевода денег нужны просто два компьютера. Один стоит в банке, как ему и полагается. Другой, не завязанный на сеть банка-получателя, изображает заграничный банк-отправитель и по выделенной линии через интернет передает якобы платежное поручение. Все, цель достигнута, деньги отметились на банковском счете предприятия-экспортера, основание для возмещения из казны НДС создано!
– Значит, реально деньги в банк вообще не переводились? – привстал с кресла Бредли. – Вообще, ни доллара?
– Ни доллара, ни рубля, ни евро, – подтвердил Токмаков. – И даже ни кроны… Ведь вам знакома эта денежная единица Чехословакии? Я тут навел о вас кое-какие справки, гражданин Боровичка. Боюсь, военная контрразведка будет говорить с вами не в таких комфортных условиях.
– А… где стоит этот второй компьютер? – перебил Бредли, уже понявший, что влетел по полной схеме. Теперь все встало на свои места: таинственный и важный вид Асланбека, передача диска в условиях конспирации…
А ему Асланбек говорил, что вкладывает свои деньги. И больше того, якобы вкладывал деньги Бредли, которые обещал вернуть после возвращения Карела из России. Но с того света люди не возвращаются, а ведь Асланбек заказал Карела Скотчу!
– Все элементарно, гражданин Бредли! Компьютер может стоять где угодно, хоть в соседнем кабинете, – с невозмутимым видом Шерлока Холмса излагал Токмаков. – Виртуальным банком компьютер становился лишь тогда, когда запускался тот диск, уважаемый Карел, который вы передали начальнику службы безопасности Стена-банка Костомарову. Врубаетесь?
Карел полез в карман за фляжкой «Бехеровки», за фляжкой, которой там не было.
– Как раз это «ноу-хау» мы раскрыли в вашем родном Саратове, – продолжил Токмаков, снова обращаясь к певице. – В схеме был задействован Стена-банк, где находятся счета нашего питерского Фонда содействия оборонной промышленности, ряд подставных фирм, но мы не видели настоящего, реального руководителя. Председатель совета директоров банка господин Безверхий на эту роль тянул с трудом. Только обозначал ее, как интернетовские сообщения обозначали реальные платежки.
– Вы плохо следите за канвой сюжета, – небрежно обмахиваясь букетом, заметила певица. – Буквально минуту назад вы вспоминали некоего Асланбека…
