Дэвид Хаггинз - Чмоки
Офис «Своей темы» был на пятом этаже. Лифт, неровно дернувшись, вознес нас на сто футов вверх. В неоновом свете Тони выглядел больным и жалким. Я тронул его за плечо:
— Не боись, прорвемся.
А если Салли с Аланом попытаются его выгнать? Я надеялся, что у меня хватит сил противостоять им.
Мы гуськом вышли из лифта и оказались в необъятной приемной с видом на площадь. Пересекли пустыню ковра и остановились у конторки темного дерева, к которой была приставлена худенькая девица в маечке с надписью «Крошка».
— Здравствуйте, — празднично-солнечно начал Алан. — Я Алан Дентон из «Пуффа Груп». У нас назначена встреча с Салли Мур.
— Да, конечно, — пропела девица. — Присаживайтесь, я скажу, что вы пришли.
Она показала рукой в сторону исполинских кресел и диванов, словно бегемоты на водопое столпившихся возле низенького журнального столика с крышкой из темного стекла.
Мы погрузились в темно-серые мебельные недра. Тони еле доставал ногами до пола. Мы с ним чувствовали себя мелюзгой в кабинете директора школы. Алан тем временем листал деловой журнал, воплощая собой полнейшее спокойствие. Потом приплыла Джулия в костюме для «успешных женщин» и проводила нас в кабинет Салли. Волосы у Джулии были просто нечеловечески черные, как у жгучей брюнетки из комиксов. Не хватало только традиционного синего блика.
Несмотря на наш дружелюбный вид, все мы были порядком напряжены. У Тони по лицу поползли капельки пота. Я перехватил его взгляд и показал ему большой палец. Тони попытался улыбнуться, но его скрутило от страха. Я снова спросил себя, что я буду делать, если они попытаются его уволить. Надо было нам с ним составить какой-то план.
В кабинете Салли окно во всю стену выходило на площадь Ковент-Гарден. За стеклом толпы людей перетекали из магазина в магазин.
Салли, загорелая и подтянутая фитнесом, изящно выскользнула из-за стола нам навстречу и улыбнулась всем по очереди идеальной улыбкой с рекламы зубной пасты. Она хорошо выглядела для своих пятидесяти лет. Лицо ухоженное, никакой косметики, седые волосы тщательно зачесаны назад и чуть касаются плеч, облаченных в полотняный японский пиджак бежевого цвета. Салли усадила нас в кресла с высокими спинками вокруг большого стола. Рядом с белой мышью Джулией она казалась элегантной пожилой обезьянкой. Во всем, кроме яркого загара, Салли была утонченно бесцветна, как, наверное, и полагается человеку, нажившему состояние на вареных джинсах.
— Стив, привет, прекрасно выглядишь. Садись.
На столе было несколько стаканов и бутылка минеральной воды, приехавшая аж из Хельсинки. Правда, при более близком ознакомлении выяснилось, что путешествие не задалось. Джулия открыла блокнот и приготовилась вести протокол. После короткого вступительного трепа с намеками на доброе к нам отношение Салли перешла к делу.
— Ну что же. Выкладки мы с Джулией посмотрели. Я в прошлый раз уже говорила, что мы купим у вас еще одну долю, если вы предложите реальную стратегию.
Она окинула нас вопросительным взглядом бледно-голубых глаз и сверкнула электрической дугой улыбки. Я выразительно посмотрел на Алана, но он даже не пошевелился.
Салли вздохнула и продолжила наступление:
— Сегодня Алан сказал мне, что вы над этим много работали, но так ни к чему и не пришли.
— А как же реструктуризация? — спросил я у Алана.
Тот молча пожал плечами.
Я повернулся к Салли:
— Ты видела план?
— Предложения Алана я просмотрела. Я со всем согласна, но того, что он предлагает, нам недостаточно. Если вы хотите, чтобы мы в вас вложили деньги, вам придется выполнить несколько условий. Во-первых, урезать расходы и закрыть магазины. Во-вторых, переехать. В сентябре у вас кончается аренда, и я хочу перевести вас сюда.
— Как? В это здание? — Все это начинало мне сильно не нравиться.
— А почему нет? Места здесь хватит, и экономия хорошая.
— Просто при ваших шестидесяти процентах это похоже на поглощение.
— Не знаю. По-моему, это скорее симбиоз.
— Скорее уж колонизация, — брякнул я и тут же об этом пожалел.
— Стив, если вы знаете, где найти деньги, — хорошо. Если нет — пожалуйста, дослушай меня до конца. — В голосе Салли отчетливо прозвучал металл.
— Извини, продолжай.
— Спасибо. Следующий момент: к сожалению, «Пуффа» сейчас не может позволить себе три директорских оклада.
Я посмотрел на Тони. Начинается. Алан говорил мне то же самое, теми же самыми словами. Тони уперся глазами в собственное отражение в столешнице. Салли повернулась ко мне:
— Мне очень жаль, Стив, но, если вы хотите, чтобы мы с вами работали, тебе придется уйти.
— Мне?
Это было как обухом по голове. Я попытался что-то сказать, но звука не было.
Тони повернулся к Алану:
— Так нельзя! Ты мне ничего об этом не говорил!
— Не дергайся, — сказал я ему, собирая остатки хладнокровия. — Сиди спокойно. Вообще-то контрольный пакет пока еще у нас. Без нашего согласия они ничего не сделают.
— Но у меня нет голоса! — завопил Тони.
— Как это нет?!
— Я Алану акции продал.
У меня отпала челюсть.
— Давайте все успокоимся, — произнес Алан, пытаясь изобразить «скорее тоску, чем гнев».[8]
— Стив, мне очень неприятно, но это правда: я выкупил его долю. Сегодня утром мы все оформили. У меня просто не было выхода: иначе компанию не спасти. Джулия, пожалуйста, запиши это в протокол.
Джулия кивнула и продолжала строчить скорописью. Тони сидел, понуро сгорбившись, мучимый остатками совести. Алан, откинувшись в кресле, наблюдал за мной. Я успел заметить, как он стер с лица довольную ухмылочку. Значит, он это все заранее просчитал. Тут меня прорвало:
— Что ж ты, сука, делаешь, а?!
Салли тронула меня за рукав, но я не обратил внимания: хотелось этой сволочи в глаза посмотреть. Алан недолго выдержал гляделки, отвернулся и стал перекладывать какие-то бумажки.
— Стив, не надо, — начала Салли. — Тут ничего личного нет. Это просто бизнес. И потом, у тебя же остаются акции, двадцать процентов.
— Ты меня подставил, гад! — заорал я.
Алан воздел руки и покачал головой, типа бизнес есть бизнес. Дать бы ему в морду, чтоб брызги полетели. Теперь все понятно: это все его рук дело, его гнилые штучки. Наколол нас с Тони, как последних лохов. Даже из офиса меня выманил на день, чтоб удобней было этой пьяни руки выкручивать.
А Тони теперь сидит терзается, глаза прячет.
— Стив, ты прости… У меня ведь Лаура, дети, понимаешь… — проскулил он.
— Лаура у него! Да ты ж развелся, жопа ты с ушами! Ты что думаешь, ты тут без меня долго протянешь? Ему акции твои нужны были, а тебя он завтра же под зад коленом! Ты что, совсем, что ли, допился, не соображаешь ничего?
— Стив, ты можешь думать, что хочешь, но мне действительно неприятно, — заявил Алан.
— Что-о?! Неприятно тебе!? Да ты об этом всю жизнь мечтал!
— Если объективно… — начал он.
— А ты, Тони, вообще дебил. Сколько он тебе дал? Полста тыщ?
— Это его личное дело, — влез Алан. — И вообще, если ты успокоишься, то сам поймешь: Тони — дизайнер, от него у нас доход зависит. Так всем будет лучше. Потом, что тебе так уж волноваться? У тебя инвестиции.
— Они у меня на два года минимум заморожены. На что я жить-то буду?
Салли посмотрела на меня так, как полагается смотреть на человека, которого собираешься уволить. Их этому специально учат в пособиях для топ-менеджеров.
— Стив, я уверена, что работу ты найдешь без проблем. Тем более что это временное, нам нужно просто как-то пережить этот кризис…
У нее, наверно, вместо сердца контейнер с жидким кислородом.
— Где я ее найду-то? В «Макдоналдсе»? Охренели вы, что ли?
— Слушай, Стив, — опять встрял Алан. — Я тебе советую очень хорошо подумать и взвесить свои варианты. Ты сам поймешь, альтернативы просто нет. Или так — или банкротство.
— Правильно. Вариантов у меня теперь вообще нет. Ты же и постарался, сука!
Я быстро обогнул стол и со всей силы вломил ему в морду. Костяшки свело дикой болью. Алан отвалился на спинку кресла. Из носу у него потекла кровь, как будто я открыл кран у него в голове.
Потом он вскочил и вцепился мне в горло. Я попытался дать ему в челюсть снизу, но он прижал подбородок к груди. Тогда я стал отдирать его руки, одновременно пиная его по ногам, чтобы лишить опоры.
А ведь он меня так задушит. В голове стучит, воздуха нет…
Я ухватил его за волосы, оттянул ему голову назад и с размаху, как битой, прислал ему кулаком по носу. Алан взвыл и разжал руки. Я откатился назад, судорожно глотая воздух. Нос я ему разнес основательно: кровища фонтаном хлещет. Пропал теперь Саллин ковер…
Алан ведрами извергал кровь. Какое-то время мы все зачарованно смотрели на красное. Алан издавал какие-то жабьи всхлипы и с первобытной злобой таращился на меня.
