Человек-тень - Хелен Сара Филдс
Харрис Поуви проснулся.
– Неважно, кто эта женщина, – закричала Конни. – Если ты поможешь мне, то совершишь благое дело и сможешь спокойно умереть. Разве это не то, чего ты хочешь? Никакой боли, никаких мук. Разве ты не жаждешь сна без дурных сновидений?
Сделав еще одно усилие, она наконец вытащила Элспит из могилы. И повалилась на траву, а Элспит упала на нее. Конни попыталась выбраться из-под тела женщины, но перед ее глазами уже плясали огни и дышать становилось все труднее и труднее.
Ей было холодно, она невероятно устала, но она знала – ей надо успокоиться и продолжать держать ситуацию под контролем.
– Что с ней не так? – спросил убийца.
– Ты лишил ее воздуха в этом гробу. У нее кровь вокруг губ.
Конни удалось стащить с себя Элспит, и она пощупала запястье несчастной. Пульса не было. Она приложила ухо к ее груди. Сердце не билось, слышался только стук дождя.
Конни знала, что ей нужно делать, но хватит ли ей сил? Вытаскивать бесчувственные тела из могилы и делать искусственное дыхание, пока сумасшедший убийца пытается вести с ней разговор… пожалуй, это ей не по плечу.
– Элспит, – прохрипела Мэгги, потянувшись к женщине. – У нее что-то с легким.
– О черт! – пробормотала Конни.
Это объясняло кровь вокруг губ женщины. Значит, делать ей искусственное дыхание будет еще труднее, чем когда речь шла о Мэгги.
Конни уложила Элспит на спину, положила ее вывихнутую руку максимально удобно, удостоверилась, что ее дыхательные пути открыты, и начала делать ей непрямой массаж сердца – тридцать нажатий на середину грудной клетки, быстрых, быстрее, чем одно нажатие в секунду, затем два выдоха в рот. Конни должна повторять это опять и опять, пока она либо не свалится от усталости, либо не вернет Элспит к жизни.
– Расскажи мне про бабушку Харриса, – потребовал убийца.
Конни попыталась собраться. Она невыносимо замерзла, ее мышцы начинали сводить судороги, ей было необходимо сосредоточиться на непрямом массаже сердца Элспит, а Мэгги подползла к ней и прижалась к ее спине. Сейчас она так занята, что перехитрить Фергюса будет слишком сложно.
– Делия Поуви приказала заложить окна в спальне Харриса кирпичом. – Еще несколько нажатий. Надо извлечь изо рта Элспит еще землю, выдохнуть в него. – Кто-то намалевал на них настоящие окна, чтобы можно было смотреть из них. Как ты думаешь, кто?
Сядь, приказала себе Конни, постарайся перевести дыхание, пока не вырубилась и ты сама.
Убийца задумался.
– Кто-то, кому было грустно, – сказал он наконец. – Кто-то, кому не хотелось возвращаться в больницу. Кто не хотел, чтобы его продолжали лечить электрошоком.
Конни сделала еще два выдоха в рот Элспит, ощутив на языке вкус крови. Кровь и земля – рецепт смерти.
– Значит, от электричества Харрису стало хуже? – спросила Конни.
Опять нажатия. Руки Конни ослабели, в ее глазах стояли слезы. Зачем она вообще старается, зачем лезет из кожи вон? Харрис Поуви может прикончить их всех, а у нее не осталось сил ни для того, чтобы драться, ни для того, чтобы бежать.
– Они сказали, что это будет не больно. Надо было вколоть больше обезболивающего. Иногда оно переставало действовать, когда включали ток.
Мне… Харрису было страшно, и иногда он отбивался, и тогда они включали ток еще сильнее.
С трудом дыша, с трудом говоря, Конни смотрела на этого ребенка в теле взрослого мужчины, и ее глаза наполнялись слезами – она жалела всех: Мэгги, которая никогда не оправится от этой психологической травмы; Элспит, которая, вероятно, никогда не придет в сознание; Барду, который, возможно, уже мертв; саму себя, поскольку вряд ли ей удастся выжить. Даже Харриса Поуви, который страдал от депрессии, нуждался в помощи, а вместо этого оказался в руках нерадивого врача и подвергся процедуре, которая не облегчила его депрессию, а, наоборот, сделала ему намного хуже, изменив его психику навсегда.
– Бедный Харрис, – сказала Конни. – Это не его вина. – Она прервала нажатия и приготовилась опять дышать Элспит в рот. – Это была не твоя вина.
– Ты плачешь по мне? – спросил убийца детским голоском. – По мне? Тебе правда не все равно?
– Конечно. – Один выдох в рот Элспит, остался еще один. – Ты заслуживаешь слез, Харрис. Этих слез и многих других. И любви, и нежности, и объятий. Что бы ты ни делал, ты всегда считал, что у тебя нет выбора. Я это знаю.
– Слезы, пролитые по мне, – прошептал убийца. – Вот чего я ждал, ждал всегда, все эти годы. Слезы по Харрису. Теперь я могу умереть. Мне было предназначено быть с тобой, а не с ними. Ты то, в чем я нуждался всегда. Ты любишь меня по-настоящему.
И убийца сделал шаг к Конни.
– Харрис, – сказала она, – ты должен дать мне помочь Элспит. Если я сейчас остановлюсь, она умрет.
– Она и так уже умерла, – ответил убийца. – Ты мне нужна. Теперь мой черед. Мы должны лечь в гроб вместе, ты и я. Мы сможем лежать, обнявшись. Мне нравится, когда ты плачешь. Другие женщины становятся некрасивыми, когда плачут. А ты прекрасна.
Он встал на колени напротив Конни по другую сторону бесчувственного тела Элспит и обхватил ее лицо ладонями. Мэгги за ее спиной обняла Конни еще крепче, прижавшись к ней лицом и дрожа.
По коже Конни забегали гадливые мурашки от прикосновения мерзких, холодных рук убийцы, от смрада разложения, чувствующегося в его дыхании.
– Мне надо помочь Элспит… – Она отстранилась.
– Я хочу обнимать тебя вечно, – сказал убийца. – Я хочу…
– Я дам тебе все, чего ты хочешь, – прошептала Конни. – Еще две минуты. Считай секунды, и потом я буду твоя.
Убийца подозрительно посмотрел на нее.
– Клянусь своей жизнью, – проговорила Конни.
Она сделала глубокий вдох, готовясь опять выдохнуть воздух в легкие Элспит и борясь с ощущением того, что она только что заключила сделку с дьяволом.
Наклонившись, поддерживая затылок Элспит левой рукой и одновременно зажимая ее нос правой, Конни напрягла свою диафрагму и выдохнула в Элспит весь воздух из своих легких. Затем вдохнула и выдохнула еще раз. Мэгги плакала за ее спиной. Фергюс или Харрис – теперь Конни точно не знала, как его настоящее имя, хотя это не имело значения, – считал вслух.
Конни продолжала делать непрямой массаж сердца Элспит, и каждое нажатие стоило ей секунды ее собственной жизни.
– Не делайте того, что он говорит, – бормотала Мэгги. – Не оставляйте меня.
Фергюс или Харрис полз на четвереньках к гробу. Конни приложила пальцы
