Лесли Чартерс - Вендетта для Святого. Тихо как тень. Этрусская сеть

— Ну, так гораздо лучше, — сказала Тина. — Хоть джином больше не несет. Прости, что я на тебя его вылила, думала, это вода.

— Ты здорово держалась, — сказал Меркурио.

— И ты тоже. Чуть не откусил ему ухо.

— Ну ладно, все в порядке.

Они долго молча смотрели друг на друга.

— Ты знала, что у меня есть такие способности?

— Догадывалась.

— Потому меня Бруно и усыновил. Искал Тагета.

— Кого?

— Тагета. Это один из этрусских богов. Этруски верили, что время от времени рождается дитя по имени Тагет, одаренное божественной силой.

— И как его узнать?

— Это должен быть ребенок, совершенный во всех отношениях и телесно и духовно. Иметь идеальное телосложение и преуспевать во всех видах спорта. Но дело не только в теле, но и в уме. Мои способности проявились уже в раннем возрасте. С детства я блестяще считаю в уме. В семь лет демонстрировал свое умение в университете Перуджи — это университет Бруно — на кафедре математики. Перемножал в уме семизначные числа и извлекал корни из пятизначных.

— Надо же! — сказала Тина. События этого вечера и алкоголь вызвали у нее непреодолимое желание поспать, но Меркурио явно поймал второе дыхание.

— Это еще не все! Таких чудо-детей полно, и они быстро иссякают, но мои способности все росли. В девять лет я начал интересоваться топологией и комбинаторикой, в одиннадцать статикой и динамикой, в двенадцать — дифференциальным исчислением.

— И это тебе хоть как-то помогло? Это что-то дает — знать подобные вещи?

Меркурио встал, утратив несколько свою божественную спесь.

— Я покажу тебе, зачем это нужно, — сказал он. — Иди за мной.

По узкой лестнице они спустились в подвал, прошли длинный коридор и оказались перед массивными дубовыми дверьми, которые Меркурио открыл одним из своих ключей.

— Господи! — воскликнула Тина. — Что это?

— Гробница Бруно.

— Тут его похоронят?

— Он так задумал.

— Со всеми этими горшками и статуэтками и всем остальным? Разве они не стоят бешеных денег?

— Стоят, — равнодушно отмахнулся Меркурио. — Но это все ерунда. Взгляни лучше сюда. Нет, чуть пониже, вот сюда. Постучи-ка.

— Это не камень, а металл.

— Это дверь сейфа. Сталь, замаскированная под камень. Хитро, да?

— Как она открывается?

— Вот так. — Меркурио достал из кармана нож, сунул лезвие в щель, и квадратная плитка отошла, открыв циферблат.

— Ты знаешь код?

— Код не знает никто, кроме Бруно. По крайней мере, он так думает.

Тина вгляделась в цифры на диске. Теперь всякий сон с нее слетел. Покрутила пальцем стальной диск, пощелкивавший при каждом движении. Набрала несколько раз по восемь цифр в разном прядке.

— А, черт, — вздохнула она. — Это сколько же нужно пытаться, чтоб угадать? Если, конечно, не знать верную комбинацию.

— Ну, ряд из восьми последовательных чисел — от 1 до 9, кроме нуля, — дает сорок три миллиона сорок шесть тысяч восемьсот двадцать один вариант. И если даже по шесть секунд на попытку, и повторять их без остановки — это примерно восемь лет, пятьдесят восемь дней и девять часов.

— Примерно?

— Я не учитывал високосные годы.

— Лучше я пробовать не буду, спасибо.

— И не надо. Мне случайно удалось найти нужную комбинацию.

— Как?

— Ну, другому бы это было трудно, — скромно признал Меркурио. — Отец, как ты видишь, пускает меня сюда, у меня есть ключ. Несколько раз он открывал сейф в моем присутствии. Старался при этом, чтобы я держался подальше и не видел, какой набирает код, но он не знал, что я запомнил, какие цифры стояли на циферблате и сколько раз он повернул диск по часовой стрелке и против. Тем самым я резко ограничил число сочетаний и из них определил ту самую комбинацию, которая нужна.

Говоря все это, Меркурио тонкими белыми пальцами поворачивал циферблат, и Тина нетерпеливо заглядывала ему через плечо. Она была настолько увлечена, что не заметила тень, упавшую из распахнутой двери, и не услышала тихих шагов у себя за спиной.

И тут произошли сразу три события.

Меркурио набрал последнюю цифру, ухватил рукоятку и дернул ее. Дверца сейфа немного приоткрылась. И тут же через его плечо протянулась рука и захлопнула дверцу.

— Не думаю, что отец ваш будет в восторге, — сказал Даниило Ферри.

В тот вечер в 22.50 в участке карабинеров на Виа дель Барди зазвонил телефон. Трубку снял лейтенант Лупо, внимательно выслушал, сказал:

— Мы этим займемся, — и что-то пометил себе на листке. Потом повернулся к карабинеру Сципионе. — Звонит синьора Зеччи. Беспокоится за свою дочь, та ушла из дома в пять часов и еще не вернулась.

— Зеччи? Знакомая фамилия.

— Это жена Мило Зеччи — точнее, его вдова.

— Того, которого задавил англичанин?

— Которого якобы задавил англичанин, — спокойно поправил его лейтенант. — Не нужно опережать приговор суда.

— Разумеется.

— Зайдите к ней и постарайтесь успокоить. Скорее всего, ничего не случилось. Дочь ее молода и, насколько я помню, хороша собой. Наверняка ушла на свидание.

Так случилось, что великолепный «даймлер» Бронзини с сидевшим за рулем Артуро в безупречной униформе свернул на улочку Сдруччоло Бенедетто с одного конца в тот самый момент, когда черная полицейская машина въехала на неё с другого. К двери Зеччи машины подъехали одновременно и стали там, как два могучих зверя, которые неожиданно встретились на узкой тропе в джунглях.

Аннунциата, открывшая дверь, на миг замерла, но тут же бросилась к Тине, которая вышла из «даймлера», и прижала ее к груди.

— Ну что ты, мама, — спрашивала ее Тина. — Я ведь часто возвращалась позднее, гораздо позднее. Еще нет и полуночи.

— Я знаю, девочка моя.

— А ты тут названиваешь в полицию, словно Бог весть что случилось.

Аннунциата расплакалась. Выплакавшись, сказала, хлюпая носом:

— Я за тебя боялась. Из-за того, что сказали те типы.

— Какие типы?

— Ну те, в день похорон.

— Расскажи мне все.

— Они сказали, что страшно отомстят тебе, если я скажу хоть слово.

— Ты им поверила?

— Им нельзя не поверить. Они с Сицилии.

— А раз они с Сицилии, так, значит, супермены? Что, у нас нет полиции? Не существует закона? И вот ты их слушаешь и молчишь, а сама умираешь от страха, если я опаздываю домой! И чего ты добиваешься своим молчанием?

— Она права, синьора Зеччи, — заметил Меркурио. Он тихонько сидел в углу, не встревая в семейные дела. — Вы все равно боитесь, так что лучше расскажите нам обо всем.

Аннунциата решилась:

— Ладно, расскажу.

Выслушав ее, Меркурио заметил:

— Видите, я был прав.

— Прав в чем?

— Я почувствовал это в кафе. Инстинкт меня никогда не обманывает. Там произошло нечто ужасное.

8. У британского консула неприятности

Капитан Комбер позвонил в контору адвоката Тоскафунди в десять утра. Ему было сказано, что синьор доктор еще не пришел; позвонив в одиннадцать, он узнал, что у того совещание, а в двенадцать — что доктор пораньше ушел на обед. В два часа он еще не вернулся, а в четыре снова был занят.

В пять капитан Комбер оставил адвокату записку. Понимая, что тот очень занят и не сможет уделить ему внимание в рабочее время, он собирается навестить его вечером на дому.

Секретарша, принявшая сообщение, была не в восторге. Сказала, что позвонит ему еще раз. Ухмыльнувшись, капитан ехидно поблагодарил за любезность. Через десять минут раздался звонок. Секретарша сообщила, что синьор доктор может принять его немедленно.

Капитан ответил, что будет через десять минут, заботливо запер новый замок особой конструкции и сбежал по ступеням.

Это происходило в то же время, когда у Тины с Меркурио произошло небольшое приключение в кафе.

Капитан приступил прямо к делу:

— Когда мы с вами разговаривали в последний раз, я сказал, что подозреваю человека по имени Лабро Радичелли. Того, который поссорился с Бруком перед самым несчастьем и собирался продать ему какую-то информацию. Такое же предложение он письменно сделал и мне, но, к несчастью, забыл указать свой обратный адрес. Когда я вам это рассказал, вы посоветовали этим не заниматься. Сказали, что Лабро не имеет с нашим делом ничего общего.

— Это правда. Сигарету? Да, я забыл, вы не курите…

— Вы утверждали, что Лабро — призрак и что искать его это терять время…

— Вот именно.

— Почему тогда его поисками занялись вы? И не только искали. Вчера вечером вы его даже навестили.

— Я? Здесь какая-то ошибка.

— Не надо выкручиваться, — прервал его капитан. — Ваш «мазерати» был спрятан за домом, когда я вчера приехал к Лабро. Я видел его собственными глазами.