Якудза, или Когда и крабы плачут - Юрий Гайдук
— Одевайся, господин председатель уже ждет тебя.
— А что, случилось чего? — насторожился Седой, невольно вспомнив свои ночные мытарства по Москве и метро, которые снились ему только в особо тревожные дни, когда мозг работал на пределе своих возможностей.
— Да, в общем-то, ничего страшного, но удалось выяснить, кому конкретно принадлежит тот «Форд», и еще кое-что, о чем тебе расскажет господин Хан.
— А вот это уже более чем интересно, но если мы задержимся на пятнадцать минут, то, я думаю, ничего страшного за это время не случится.
— Конечно, не случится, — поддержала его появившаяся в дверях Ми Сук, — тем более что без чашечки кофе из моего дома еще никто не уходил.
…В силу одному ему известных причин глава мафиозного клана в Пусане обращался с посланцем Мессера как с равным, и это также не могло не настораживать Крымова. Вот и сейчас он поднялся ему навстречу с улыбкой на лице и с нотками уважительной доброжелательности в голосе произнес:
— Рад видеть тебя в силе и здравии.
— Я тоже весьма рад видеть вас в силе и здравии, тем более в столь прекрасное утро.
— Да, утро сегодня действительно хорошее, — согласился с ним хозяин дома, — но вот то, что удалось выяснить моим людям в связи с твоим похищением… — Он кивнул Киму, чтобы тот дословно перевел сказанное им, и тут же спросил, обращаясь к гостю: — Кофе, чай? Или, может, что-нибудь поплотнее? Спиртное утром не предлагаю.
— Спасибо, но я только что от стола, и хотелось бы сразу перейти к делу, тем более что Ким уже ввел меня в суть вопроса.
— Хорошо, к делу так к делу, а чашка кофе от нас не убежит. Итак, удалось выяснить, кому принадлежит тот «Форд», на котором тебя встречали в порту, а также удалось достать списки пассажиров, прилетевших из России накануне твоего похищения, и списки пассажиров, покинувших в эти дни Пусан. С чего бы хотел начать?
— С «Форда».
— Хорошо, начнем с «Форда», и здесь есть о чем подумать. Дело в том, что он действительно принадлежит тому корейцу, который назвался Паком. Спрашиваешь, кто таков Пак? Это довольно влиятельная фигура в семействе Чона, который уже давно перешел от мелкого рэкета к наркоторговле, и твой рассказ о том, что он и его подручные выбивали из тебя информацию по икорно-рыбному бизнесу, а также о твоих связях и связях Мессера в Москве, заставляет задуматься о многом.
— Наркота? — удивился Крымов. — Но Мессер никогда подобными делами не занимался, и при чем здесь в таком случае икорно-рыбный бизнес? Кстати, а это точно относительно Пака и его хозяина? Может, этот самый Пак пытается выйти из его семьи и заняться своим собственным бизнесом?
— Выйти из-под влияния Чона? — хмыкнул хозяин дома: — Это исключено, да и Пак не самоубийца, чтобы решиться на подобное.
— В таком случае что же? Возможно, коренная переориентация на новый вид бизнеса? Однако доходы от наркотрафика и продажи наркоты на порядок выше, нежели от икорно-крабового бизнеса, и добровольно отказаться от столь высоких прибылей…
— А кто сказал, что добровольно? — всплеснул руками Хан. — Добровольно от этого бизнеса еще никто не отказывался, а вот тот факт, что полицейские Пусана сели Чону на хвост и он, как ты выражаешься, решил переориентироваться на икорку с крабами, — это действительно то, над чем стоит задуматься, тем более что в полиции создан специальный отдел, занимающийся борьбой с распространением наркотиков в Корее.
— А если к этому еще добавить попытку покушения на вашу жизнь, — встрял в разговор Ким, — то картина вырисовывается вполне ясная.
Он перевел сказанное на корейский, и по тому, как хозяин дома утвердительно кивнул головой, можно было догадаться, что эта мысль уже приходила ему в голову.
«Но, — спрашивал себя Седой, — при чем здесь Мессер, который действительно никогда не занимался наркотой и которого завалили в тот же день, когда была совершена попытка покушения на Хана? Случайность, совпадение?»
В подобные совпадения он уже давно не верил, тем более что кто-то из ближайшего окружения Камышева сдал его людям Чона.
— А что, группировка Чона действительно настолько мощная, что решила подмять под себя вашу семью? — спросил Крымов.
— Видишь ли, люди Чона слишком обнаглели, а что касается мощности его группировки и влияния на то, что происходит в Пусане…
— Да, Ким действительно прав, — властным движением руки остановил переводчика хозяин дома, — Чон со своей наркотой слишком обнаглел и зарвался в последнее время, и именно это его убьет. И в то же время…
— И в то же время утечка весьма важной информации, которой владел только Мессер и люди близкого к нему окружения, — подсказал гость.
— Да, именно это я и хотел сказать. И я надеюсь, что ты поможешь распутать этот узел.
— Почту за честь, но в первую очередь мне необходимо ознакомиться с перечнем тех пассажиров, которые прилетели сюда накануне моего похищения.
— Да, конечно, — согласился с ним хозяин дома, и переводчик выложил на журнальный столик два списка авиапассажиров, неизвестно каким образом попавших в руки людей Хана.
Не зная, что и кого искать, однако надеясь в душе, что он непременно наткнется на фамилию Зенона Гамазина или кого-нибудь из тех, кого упоминал Мессер, Крымов пробежался глазами сначала по первому списку, затем по второму — и вдруг остановился, словно споткнулся на чем-то.
Владимир Ли.
Именно это имя было и среди прибывших в Пусан авиапассажиров, и среди отбывших, конечным пунктом назначения которых являлся Южно-Сахалинск. И именно так — Владимир Ли — представил своего помощника Гамазин, когда навестил Седого в больнице.
Владимир Ли!
В памяти мгновенно всплыл тот самый подвал, в котором его мытарили двое суток, периодически вкалывая в левое предплечье какую-то дрянь, и тут же всплыл голос с характерным причмокиванием, который показался ему знакомым, но который он так и не смог вспомнить. Зато теперь, когда эти списки лежали перед глазами…
Это был голос того корейца, с которым Гамазин навестил его в палате южносахалинской больницы.
Да, Владимир Ли! Теперь уже более четко просматривался тот южнокорейский пасьянс, в который, видимо, помимо его воли, был втянут и Камышев, ставший к этому времени единовластным королем рыбного рынка на Сахалине. И теперь, когда Гамазин и его люди убрали с дороги босса… Настораживал также тот факт, что этот самый Владимир Ли отбыл из Пусана в Южно-Сахалинск накануне покушения на Мессера.
И в то же время ни Гамазин, ни Владимир Ли не могли самостоятельно закрутить весь этот круговорот, но если
