Дорожный снайпер - Николай Иванович Леонов
– Зато у врачей есть преимущества, – улыбнулся в ответ Гуров. – Все необходимые медикаменты под рукой. В аптеку бежать не нужно.
– Ой! Да бросьте! – отмахнулся Кривоногов. – Какие там медикаменты! Чего ради я стану травить себя неизвестно где изготовленной химией. Сейчас же никакого доверия к фармацевтическим компаниям. Кругом одни жулики! К тому же обычная простуда – заболевание не смертельное. Радикальные меры не нужны, вполне можно обойтись и старыми народными средствами. Вот, – придвинул он к себе стоящий на столе компактный термос. – Лучшее лекарство от простуды. Куриный бульон. Особенно в исполнении моей супруги. За два дня поднимает на ноги. Максимум. А еще настой из плодов шиповника. Он у меня тоже с собой… Простите… Из какого, вы сказали, вы ведомства?
– Главное управление уголовного розыска.
Николай Феликсович сокрушенно покачал головой:
– Это из-за Леньки? Да? – Одной рукой он скрутил крышку с термоса, перевернул и налил в нее бульон. Кабинет наполнился куриным ароматом. Из крышки поднимался едва заметный пар. – Я ждал вашего визита. Убийца еще не найден?
– Еще нет.
– Это крайне неприятная история… – Кривоногов опустил взгляд. Яркий свет из окна за спиной эскулапа серебрил его седую шевелюру. – Я слежу за ней особо пристально. Погиб близкий мне человек. Ведь Ленька был не только моим коллегой и подчиненным. Он был моим другом. Мы вместе учились в школе. Шесть лет за одной партой. А потом он чуть не женился на моей младшей сестре… – Николай Феликсович позволил себе улыбку, потому что воспоминания были из разряда дорогих и приятных. – Полгода они встречались. Сразу, как только Аленка окончила школу. А потом она нашла себе другого. Вот дурочка! Помню, я тогда несколько месяцев с ней не разговаривал. И Ленька тоже… Но простили, конечно. Дело-то молодое было. А с Ленькой мы до сих пор дружим… Дружили. Каждые выходные на рыбалке, да и работали бок о бок… – Он неожиданно громко чихнул и тут же поднес к лицу платок. – Извините.
– У вас есть предположения, кто мог желать смерти Леониду Вениаминовичу? – задал свой первый вопрос Гуров.
– Представления не имею. На мой непрофессиональный взгляд в данном вопросе, это какое-то дикое недоразумение. Ну, сами подумайте! Ленька ведь не был ни наркоторговцем каким-нибудь, ни политиком…
– К сожалению, убивают не только наркоторговцев, Николай Феликсович. Да и политиков, пожалуй, реже, чем кого бы то ни было.
– Это понятно, – протянул Кривоногов. – Но Ленька… Он ведь врач. Хирург. Он нес добро. Спасал жизни людей. Порой в самых критических ситуациях. Вы знаете, сколько благодарных людей обивали его пороги? А тут… – Гурову показалось, что на долю секунды во взгляде Николая Феликсовича мелькнула искра какого-то сомнения, но уже через мгновение он снова потянулся за порцией бульона. – Одним словом, я и представить себе не могу, кто мог сотворить подобное зверство. Стрелял ведь снайпер? Так?
– Да. Именно.
– Стало быть, вряд ли эта пуля случайная. Стало быть, заказуха. Наемный киллер…
– Это необязательно, – ввернул Лев.
– Но очень на то похоже. Верно? – Эскулап собирался было чихнуть еще раз, но мужественно сдержался. – А если это вдруг все-таки заказуха, значит, кто-то желал Леньке смерти. Стало быть, были враги. Стало быть, я, как его близкий друг, должен был знать об этом… Но я не знаю…
– Может, в последнее время с Леонидом Вениаминовичем происходило что-то необычное? – предположил Гуров. – Не замечали? Постарайтесь вспомнить. Он говорил о чем-то? Был чем-то обеспокоен?
– Да вроде бы ничего такого. – Николай Феликсович шмыгнул носом. Рядом с его правой рукой завибрировал лежавший на столе мобильник, но главврач только бросил взгляд на дисплей и отвечать на вызов не стал. – Я бы заметил. Конечно, случались рабочие моменты… Они постоянно случаются. Ежедневно. Определенные вопросы могли беспокоить Леньку, но… Не более, чем в прошлом месяце. Или в прошлом году…
– Конфликты?
– Нет. Совершенно точно – нет. Уж об этом мне доложили бы непременно.
– А что насчет карьерного роста? Насколько мне известно, Леонид Вениаминович занимал должность заместителя заведующего хирургическим отделением…
– Верно.
– А ему было…
– Пятьдесят два. Как и мне. – Кривоногов добавил в крышку еще горячего бульона. Прочистил горло. – Я понял, к чему вы клоните. Обычно люди талантливые и амбициозные к пятидесяти годам уже занимают более высокие места. В особенности если они – близкие друзья главного. То есть мои… Но Ленька-то как раз и не был амбициозным. Скорее наоборот. Я несколько раз предлагал ему более спокойное кресло. Не заведующего хирургическим, правда, но… не менее почетное. А он всякий раз отказывался. Для Леньки важна была практика. Постоянная практика. Без практики он быстро зачах бы. И я понимал его позицию на этот счет.
– А почему не хирургического? – зацепился за случайно оброненную фразу Лев.
– Что? – не сразу понял Кривоногов.
– Вы сказали, что предлагали своему другу спокойное кресло, но не кресло заведующего хирургическим отделением. Почему?
– Ну,… – Николай Феликсович растянул губы в улыбке. – От вас ни одной мелочи не скроешь. Сразу видно, профессионал… Я уважаю профессионалов… Однако тут нет никакого подвоха. На этой должности у нас Большунов Игорь Карпович. Очень-очень давно. Когда я только пришел работать в больницу, Игорь Карпович уже был заведующим хирургическим. Великий человек! Столп! Сейчас ему семьдесят четыре, но он все еще в строю. И будет в строю до тех пор, пока сам не примет решение уйти на пенсию. У меня просто рука не поднимется уволить Игоря Карповича. Слишком велико почтение к этому человеку. Да и дело он свое по-прежнему прекрасно знает. Леня, кстати, тоже разделял эту позицию. И
