Дорожный снайпер - Николай Иванович Леонов
– На что это ты намекаешь, охальник? – Галина хотела было возмущенно подняться, но подлокотники кресла, тесно и прочно обхватившие ее филейную часть, удержали ее от этого порыва. – И не стыдно тебе говорить такое! Креста на тебе нет! Это что же получается? Вы считаете, это я убила Юру? Отца своих дочерей? Человека, с которым бок о бок прожила две трети жизни? И как у тебя язык не отсох только?!
Гуров тактично откашлялся, привлекая внимание Галины к своей персоне. Она зло зыркнула в его сторону.
– Не заводитесь, Галина Степановна. Никто вас ни в чем пока не подозревает. Думаю, полковник Крячко хотел лишь поинтересоваться, нет ли у вас предположений, кто мог желать смерти вашему мужу.
– Да кто ему мог пожелать такого? Юрке-то? – От первоначального страха женщины не осталось и следа. Провокация Станислава вывела ее из состояния ступора. Бледность отступила, щеки зарумянились. – Кому он нужен? Юрка мой – тихий мирный алкоголик, за всю жизнь и мухи не обидевший. Он и дитя-то наказать не умел, когда следовало. Поркой занималась исключительно я. Впрочем, как и всем остальным. Дом на мне, хозяйство на мне… Дети тоже на мне. Пока не выросли… Хотя и сейчас тоже… Дочка вон приболела сильно. Танюша… Две операции за последний год перенесла, бедолага. Намаялась уж так намаялась. А муж у нее – не муж, а так, одно название. Художник. Знай себе малюет что-то с утра до вечера, никого и ничего вокруг не замечает… Как за такого вообще можно было замуж выйти? Муж должен быть работящим. Оплотом семьи… С этим нам обеим не повезло. Вот Наташенька, младшенькая наша. У нее муж еще ничего. Архитектор. На хорошем счету у начальства… Тоже выпивает, правда. Куда уж мужику без этого? Но Вадим меру знает. Два-три дня попьет, а потом неделю семью кормит. Денег несет, порядок в доме ценит. И поддерживает его сам…
– Давайте вернемся к вашему мужу, Галина Степановна, – решительно оборвал словоизлияния женщины Гуров. – Значит, вы утверждаете, что врагов и недоброжелателей у Юрия Александровича не было? Я правильно понимаю?
– «Врагов»! – презрительно фыркнула Галина. – Да какие там враги-то? У Юры один самый главный враг – он сам.
– Чем он занимался?
– Да ничем. Пенсионер он. Тунеядец. – Судя по тому, как Галина говорила о своем муже, она до сих пор в полной мере так и не осознала случившееся. – Раньше ничего было… На заводе он трудился. Токарем. И хорошим токарем, скажу я вам. Начальство его ценило. Уважительно относилось. По имени-отчеству, Юрий Александрович. Это ведь самое главное на работе, когда начальство тебя ценит… А я вот всю жизнь уборщицей, то тут, то там. До сих пор на трех предприятиях тружусь… Но ценят не везде…
– Но друзья у вашего мужа были? Приятели? Люди, с которыми он общался?
– Все его друзья – бутылки с самогоном, – снова фыркнула Галина. – Вона внизу они, в подвале. Хотите познакомиться? Там Юрины друзья в полном сборе и сейчас заседают. Все полки забиты, а ему и этого мало… Гонит и гонит бормотуху свою. Разную гонит. Вино, пиво, водку… Правда, водкой он свой самогон не зовет. По-новомодному кличет. Виски там… Или джин… А по мне, самогон так и останется самогоном, как его ни назови. Хоть папой римским. Прости меня, Господи, грешную!
– На продажу он самогон тоже делал? – последовал новый вопрос.
– Хотелось бы! – поморщилась Галина, как от зубной боли. – Когда Юра только начинал этот свой домашний бизнес, мы планировали именно так и поступить. А чего? Желающих выпить в округе с избытком, а самогонка в разы дешевле, чем магазинная продукция. Только затея провалилась. Как и все, за что Юра брался в последнее время. Жаден он стал до выпивки. Все себе и себе… О продажах и думать забыл! Куда там! Уж сколько раз я ему говорила, а он все одно… Праздник скоро, дети приедут, самим мало… В общем, любой повод находил, чтобы не продавать свои несметные богатства. Чахнет над ними и знай себе попивает. Думает, что втихаря, что я не вижу… Если Юра и продавал что, то не больше пары-тройки бутылок в месяц. Разве это дело? Разве ж деньги? Смех, да и только! На мои заработки и жили, почитай. Вот ведь несуразность ходячая…
– Но иногда, значит, продавал? С людьми, стало быть, общался? Может, конфликты какие-то были? Конкуренция?
– Вы издеваетесь, что ли? Или не слушаете меня совсем? – Галина выпятила нижнюю губу. – Я же говорю: тихий, мирный алкоголик. А вы: «конфликты», «конкуренция»! Сразу видно, что Юрку мово не знаете.
– Может, у вашего мужа любовница была? – не отрываясь от раскладываемого на кофейном столике пасьянса, предположил Крячко.
Реакция женщины на эту реплику была незамедлительной. Словно она ее и ожидала. Галина вновь попыталась вскочить с кресла, но оно снова ее не пустило.
– Ты в своем уме, нехристь?! Чего он несет такое? Кака така любовница? Это у Юрки-то у моего? Любовница? Не смеши мои панталоны! Ха! Да, не при посторонних будет сказано, у Юрки с этим делом и так-то жиденько продвигалось, прости меня, Господи. Если вообще продвигалось. Мы уж, почитай, лет десять как забыли, что такое исполнение супружеского долга. И он, и я! А ты говоришь – «любовница», похабник ты эдакий! Ведь ляпнет такое! А подумать головой некогда было? Откуда у него время и силы на любовницу эту найдутся?
– Ну, тут от женщины зависит, – слегка растянул губы в улыбке Станислав. – Если женщина вызывает желание, то непременно и время, и силы найдутся.
– А я что? Не вызываю желания, что ли? – Галина уперлась кулаками в свои бока, причем правый провалился в дырку халата.
– Стас! – поспешно вмешался в дискуссию Гуров, прежде чем напарник открыл рот.
– Что?
– Ты это… Ты сходил бы в подвал, осмотрелся там. Вдруг наткнешься на какую-то зацепку.
– Ну, ладно. – Станислав смешал неполучившийся пасьянс и неохотно поднялся с дивана. – Я только хотел сказать, что…
– Стас!
– Что это
