Эдгар Френсис - Честь семьи Прицци
Небольшой итальянский ресторанчик на Сорок девятой Ист-Стрит был арендован на целый вечер, но в нем не звучала привычная музыка, не сновали официанты, в кухне не суетились повара. В пустом зале не плавали запахи готовящихся блюд. Только голоса пяти мужчин раздавались в напряженной тишине.
Хозяин ресторанчика, пузатенький низкорослый итальянец с добродушной улыбкой на круглом, как луна, лице, предусмотрительно отпустил работников и деликатно удалился в сторону кухни. Сквозь огромные панорамные окна были видны стоящие у тротуара темные «кадиллаки», «роллс-ройсы» и «бентли-континенталь». На самой Сорок девятой Ист находилось не менее пяти постов «торпед». Два человека стояли у книжного магазина «Барнес энд Нобле» и двое у шикарного «Сакс файв авеню» на углу Сорок девятой и Пятой авеню. Кроме того, несколько постов наблюдали за Пятидесятой и Сорок восьмой Ист-стрит. И четверо на углу Сорок девятой Ист и Медисон авеню.
Такие меры предосторожности были не случайны. Во-первых, сходка всех пяти боссов в сложившейся ситуации была слишком заманчивым куском для копов. Во-вторых, существовала также вполне реальная опасность быть попросту убитыми нанятыми кем-нибудь киллерами. Слишком много людей претендуют на теплые места.
Вооруженные «торпеды» застыли в дверях, у черного хода и в зале. В самом ресторане охрана следила за людьми из других кланов. Ведь пустить пулю в голову боссу вполне мог бы кто-то из присутствующих.
Придци охраняли люди Энджело. Трое подтянутых парней с распирающими плащи плечами зорко поглядывали по сторонам, из-под полей мягких фетровых шляп, не вынимая рук из объемных карманов.
Разговор длился всего полчаса, но Доминик уже закипал. Лицо его покраснело и пошло пятнами. Поначалу он пытался сдерживаться и не выказывать эмоций, как и советовал отец, но спокойствие давалось ему все с большим трудом. Глухая злоба была похожа на огромную волну, зародившуюся вдали от берега и катящуюся к нему со скоростью экспресса. С каждой секундой она становилась сильнее и больше. Когда приступ неконтролируемой ярости обрушится на этих людей, они будут смяты, раздавлены ее силой и мощью. Доминик не отличался особенной проницательностью и дальновидностью. Он не желал видеть дальше собственного носа, жил сегодняшним днем, представляя положение дел в выгодном и понятном для себя свете.
В отличие от босса, Энджело понимал: Прицци следует вести себя крайне осторожно. Они подобны эквилибристу, оступившемуся во время сложнейшего трюка под куполом. Вместо того чтобы беспорядочно размахивать руками, нужно постараться вновь поймать равновесие. В сущности, претензии нью-йоркских кланов справедливы. Прицци, действительно, виноваты в их убытках.
— Наши неприятности из-за того, что кто-то убил жену полицейского капитана, — задумчиво протянул Фастино. — Мы здесь все — деловые люди и понимаем: иногда происходят вещи, которых никто не хотел, Случайности, ошибки, наконец… Я думаю, что данная проблема может быть решена. Нам всем выгодно прекратить это и восстановить порядок в городе.
— Конечно, — подтвердил Борзини. — Лично нам надоело терять деньги. Достаточно того, что уже уплыло, черт подери. Мы терпим огромные убытки. На одних девочках за шесть дней мы потеряли почти сто двадцать тысяч! Сто двадцать, мать вашу!
Фастини понимал: стоит дать завестись кому-нибудь из сидящих за столом, и склока вполне может перерасти в крупную ссору, а та — в войну. Случалось и такое. Он также придерживался мнения, что кровопролитие невыгодно вообще. Потери не оправдывают никаких выгод. Именно поэтому Релиджо собирался не допустить подобных перебранок.
— Мы все теряем деньги, — жестко оборвал он Борзини. — Ни чуть не меньше. Вы не единственный.
— Хотел бы я знать, кто затеял все это дерьмо, — подал голос Таталья. — Полиция теперь от нас не отстанет.
— Да, на этот раз они взялись за дело всерьез, — подтвердил Релиджо Фастино. — Именно поэтому важно найти какой-то выход из данной, весьма щекотливой, ситуации. Полиция будет закручивать гайки до тех пор, пока не получит в свои руки человека, который сделал это. Убийцу жены полицейского, — не — торопясь, давая возможность всем присутствующим оценить степень угрожающей опасности, он набил трубку ароматным светлым табаком и закурил, выпустив облачко пахучего сладковатого дыма. — Я пробовал разузнать, что к чему. Комиссар сообщил мне, что в момент убийства этой женщины пропал банкир Роберт Финли. Прицци, которых здесь представляет Доминик и его помощник Энджело Партено, имели бизнес с Финли и владели частью авуаров банка. В ходе расследования, проводимого ФБР, всплывают очень нелицеприятные детали, касающиеся методов работы мистера Финли. Авуары на рынке ценных бумаг резко упали, и Прицци начали их покупку в больших количествах. Я ничего не собираюсь утверждать наверняка, но слишком много совпадений для простой случайности. Судя по тому, что уважаемые Прицци не избавляются от авуаров, а, напротив, покупают явно нерентабельные бумаги, я полагаю, что им известно нечто, чего не знаем мы. У них существует уверенность, что дело наладится, а это может быть лишь в одном случае. Если Финли жив и в скором времени объявится.
А в банке — после его отстранения, разумеется — к подведению годового баланса недостачи не окажется. Я чрезвычайно уважаю семью Прицци и мистера Портено. Мы всегда решали все вопросы, возникающие в ходе ведения бизнеса. Они умные и расчетливые люди. Из вышесказанного мы можем сделать вывод, что Роберт Финли в их руках. Если бы это не соответствовало действительности и существовал бы хоть один шанс из тысячи, что банкир будет мертв к моменту его обнаружения, Прицци никогда не стали бы вкладывать миллионы в авуары пошатнувшегося банка.
Энджело улыбнулся. Этот человек ему нравился. Фастино в весьма корректной форме дал понять, что собранию все известно, и предложил компромисс. Точнее, свою готовность найти этот компромисс и пойти на него. Теперь важно действовать осторожно и не перегибать палку. Сейчас пойдет торговля: кого выставят ВМЕСТО настоящего убийцы, если тому по каким-то причинам надлежит оставаться в живых. Сумма финансовой компенсации за понесенные убытки. Здесь главное — не упираться, но и не переплачивать лишнего. Возможно, торг продлится несколько часов, завуалированный и тонкий, но рано или поздно, а соглашения можно достигнуть. Это главное. Сейчас первые действующие лица — Фастино — вторая по силе семья после Прицци, и Доминик. Два человека могут испортить все дело: Бока Та-талья из-за своих мелких амбиций и… сам Доминик, в силу необузданности характера и природного скудоумия. Важно, чтобы он дал свое согласие на торг, и тогда Энджело получит возможность вести переговоры от лица семьи Прицци. Остальные боссы знают: имеет на это право. Но сперва нужно, чтобы Доминик формально передал ему свои полномочия на ведение дальнейших переговоров. Без этого Энджело не может и рта открыть.
Тем временем Фастино продолжал:
— После того, что я уже сказал, мне кажется, надо выслушать Доминика Прицци. Соображения клана по поводу происходящего…
— Да уж, пусть они доложат нам, что собираются предпринять, чтобы расхлебать дерьмо, в которое мы все уселись благодаря их долбаным выкрутасам, — заявил Таталья.
Он почувствовал себя очень уверенно после слов Фастино, полагая, что речь идет о методах физических разбирательств. Релиджо метнул на него злой взгляд.
Энджело замер. Он увидел, как Доминик еще больше покраснел. Желваки на скулах вздулись, и, не в силах сдерживать подкатившую к горлу ярость, Прицци звенящим голосом произнес:
— С объяснениями мы пока подождем! — он вперил тяжелый грозовой взгляд в Боку Таталья. Тот, откинувшись на спинку кресла, наблюдал за Домиником с надменной улыбкой. Впервые в жизни ему довелось достать Прицци. Безнаказанно! — С кем это, интересно, ты так разговариваешь, а, Бока? Я — Доминик Прицци! Когда вы все еще ползали в коротких штанишках и грабили бензоколонки, мы уже были самой сильной семьей Восточного побережья! — злость, обида и ярость заглушили голос разума и осторожности. — Сейчас вы только и знаете, что бабами торговать и красть. Мы, Прицци, теряем за день больше, чем вы зарабатываете за месяц! И нам это тоже не нравится! Но только ВЫ, — его палец очертил полукруг, словно обезглавливая остальных сидящих за столом, — не будете указывать нам, как вести бизнес! Нам наср…ь на мнение аутсайдеров и, в частности, наср…ь на мнение такого ублюдочного гов…ка, как ты, Бока!
Доминик резко встал, с шумом отодвинув стул. Охранники потянулись за пистолетами, но Прицци круто развернулся и зашагал к выходу.
Энджело быстро взглянул на сидящих мафиозо. Фастино с потемневшим от гнева лицом смотрел в широкую удаляющуюся спину Доминика. Кретин Таталья удивленно соображал, что же произошло. До него, похоже, еще не дошло, что минуту назад из-за его идиотского выступления была объявлена война. И не просто война, а между всеми кланами Нью-Йорка.
