Владимир Полудняков - Не убий: Повести; На ловца и зверь бежит: Рассказы
Коровин спрятал в карман шапочку-петушок: приятель Виктора был без шапки, и вернулся в туалет. Прошел ровно час после того, как земляки оставили сумку на хранение.
Анна Ивановна Петрова сидела на своем месте, получала плату, обслуживала посетителей, десятки мужчин проходили туда и обратно. Она уже привыкла к мельтешению людей и не очень-то присматривалась к лицам, замечая лишь пьяных и тех, кто норовил проскочить бесплатно.
— Мамаша, — именно так называл уборщицу Виктор, и Коровин обратился к ней точно так же, — Виктор велел мне забрать сумку, он пошел на вокзал договориться насчет билетов. — Сколько мы должны уплатить? Сотни хватит?
— Хватит, сынок, забирай.
Перекинув через плечо тяжелую сумку, Коровин вышел…
Кавалеры
Геннадий Сизов и Омар Зугдиди вышли на «охоту». Пятница, семь часов вечера, впереди два выходных дня. Отличное настроение, хочется приятного знакомства и общения где-нибудь в уютном кафе. Сегодня рождество, все спешат домой, но желающих провести вечер в хорошей компании вне дома тоже достаточно много.
Две молодые женщины в красивых полушубках звонили по телефону-автомату на площади Льва Толстого. Вероятно что-то у них не сложилось, встреча не состоялась, а нужный им телефон не отвечал. Гена и Омар минут десять-пятнадцать наблюдали, как девушки по очереди набирали один и тот же номер, с досадой вешали трубку и посматривали в сторону Каменноостровского проспекта.
— Девочки, — парни подошли к ним, когда те уже пятый или шестой раз пытались дозвониться, — мы видим, что вы сегодня одни, мы тоже. Может, проведем вечер вместе?
Тамара и Светлана переглянулись. Парни вполне приличного вида, модная одежда, открытые лица, совершенно трезвые. Вежливо представились и теперь выжидательно смотрели на них. Никакого нахальства или иронии. Одним словом, приятные ребята.
— А что вы можете предложить? — спросила Тамара.
— Отметить наши премиальные. Мы не фирмачи, но работа у нас благодарная, — пояснил Омар, — согласны?
— На квартиру мы не пойдем, — сразу предупредила Светлана.
— Девочки, — мягко сказал Геннадий, — вы, наверное, принимаете нас за каких-то нахалов. Для знакомства посидим в ресторане или кафе, послушаем там музыку, и все. А в другой раз, может быть, что-нибудь интереснее.
— Вот что, ребята, — Тамара явно колебалась, — надо позвонить домой. Вы постойте вон там. Через пять минут мы скажем.
Тамара со Светланой говорили по телефону, изредка бросая взгляды на стоявших в стороне парней. Наконец, подошли к ним, и Тамара сказала:
— Мы согласны. Только условия: в центре — раз, и домой нас не провожать — два.
В ресторане «Иверия» настроение девушек улучшилось. Уже в гардеробе, перед зеркалом, они выглядели великолепно в своих выходных костюмах, на шпильках, с модными прическами. Все начиналось замечательно: на них восхищенно смотрели их спутники, зеркала отражали их ладные фигурки, сверху, из зала лилась красивая мелодия знакомого шлягера, манил пряный аромат восточной кухни. Симпатии парней быстро определились: в гардеробе Гена отдал на один номер одежду Тамары и свою, а Омар — ее подруги.
Они сидели у окна. Девушки пили шампанское, парни — коньяк, медленно и понемногу. Танцевали, закусывали, смеялись, — все было просто дивно. Вечер подходил к концу. Геннадий предложил:
— Девушки, мы хотим заказать для вас такси.
— Мы же договорились: нас не провожать, — ответила Тамара.
Геннадий засмеялся:
— Девчонки, вы нас неправильно поняли. Для вас такси, а не для нас — само собой, машину оплатим мы.
Девушки улыбнулись, соглашаясь.
— Ну, тогда мы с Омаром пойдем вниз позвонить, заодно и покурим. Ладно?
Прошло пятнадцать минут, но парни еще не вернулись.
— Света, что-то долго их нет…
— Наверное, телефон такси занят. Сама знаешь, как трудно до них дозвониться.
— А ведь они говорили что-то насчет покурить… Я не видела, чтобы они курили…
— Тома, а ведь и правда, они ни разу не курили. Ой! Где же они?! Надо пойти посмотреть!
Девушки спустились в холл. Парней у телефона не было. В гардеробе одевались несколько гостей, собирающихся домой. Геннадий и Омар исчезли, захватив с собой девичью одежду: полушубки, норковые шапки, пакеты с сапожками…
Кабинетник
Тарусов Григорий специализировался по кражам из учреждений. Под видом посетителя он приходил на прием к руководству, просил дать консультацию по интересующему его вопросу или подготовить справку. Занимал очередь и потом периодически отлучался (например, покурить), ходил по этажам, коридорам, заглядывал в кабинеты и канцелярии. Наметанным, опытным взглядом фиксировал, где что лежит, сколько работников в кабинете, могут ли здесь бывать посетители. Он давно понял, что служащие государственных учреждений уже традиционно настолько беспечны, что, едва ли не на их глазах, очень легко похитить почти любую вещь. Если работник выходит из кабинета на пару минут, не станет же он запирать его на ключ — не секретное, в конце концов, делопроизводство, да и ценностей никаких нет. И если тебя одного, постороннего, растерявшегося, застанут в служебном кабинете, то это не самое страшное, так как стандартное «вот зашел, никого нет, хотел спросить…» всегда снимает всякие подозрения. Мало ли кто и что ищет. Потом уже, когда обнаружат в конце дня, что пропала сумочка, счетная машинка или деньги, вспоминают этого импозантного, дородного мужчину, который сюда заходил, но ведь вором мог быть и кто-то другой…
В жилищном Управлении, как всегда, уйма народу, хлопают двери кабинетов, звонят телефоны, слышны зычные голоса инженеров, закаленные в технико-смотрительском прошлом. Терпеливо сидят старики и старушки. Высокий, полный Григорий Тарусов занял очередь в кабинет № 6 за справкой о размере жилой площади. Это нужно ему для приватизации жилья, как он объяснил любопытной старушке. В очереди было всего шесть человек, но двигалась она медленно. Полчаса есть в запасе, прикинул он. Григорий поднялся на второй этаж. «Эксплуатационный отдел» — за дверью были слышны голоса. Дальше «Бухгалтерия» — тоже. «Главный инженер» — тихо. Постучал два раза — никакой реакции. Толкнул дверь. Вошел — никого. Микрокалькулятор — в карман, кожаные новенькие перчатки на столе — за пазуху, дамскую сумочку со спинки стула — туда же. Вышел в коридор, закрыл дверь. В это время из бухгалтерии стремительно вылетела раскрасневшаяся женщина, бросила на ходу: «А я этот отчет не делала и делать не буду!»
— А вам что здесь надо? — грубо спросила она Тарусова.
— Ищу, где оформляют документы для приватизации.
— Первый этаж, шестая комната.
— Спасибо.
Удача сопутствовала ему в этот день. Проходя мимо конторы, Григорий увидел через окно первого этажа, что там проходит какое-то собрание сотрудников. Коридор был пуст, слева и справа двери кабинетов. Одна из них оказалась не заперта. Три стола с телефонами, груда бумаг, папок. Дипломат на полу под столом, сумочка на стуле у другого стола. Пять секунд ушло на то, чтобы положить в дипломат сумочку. Собрался уже к выходу, но взгляд привлек сейф.
За стенкой был слышен гул разгоряченного какой-то проблемой собрания. Что они там обсуждают, подумал Григорий и ухмыльнулся: вот бараны, суетятся, обсуждают, а раззявы на мой век всегда найдутся. В этой комнате работают трое: мужик и две бабы. Дипломат — его, сумочка — одной, а где вторая? Ясно, в сейфе. А где ключ? Сейф стандартный, ключ должен быть с двумя бородками, большой и тяжелый. Такой предмет женщина с собой ни за что носить не будет, хотя наверняка косметичка и сумочка заполнены до отказа всяким барахлом. Значит, ключ здесь, в кабинете. Хозяйка сейфа всегда рядом с ним сидит, вот за этим столом. Ключ, конечно, в ящике письменного стола. У той, что поаккуратнее, — в нижнем ящике под бумагами. У той, что поленивее, обязательно в верхнем и редко под бумагами. Так и есть, ключ от сейфа в верхнем ящике. А вот и она — сумочка в сейфе. О! Да здесь еще кое-что… Григорий увидел деньги в банковской упаковке — десять тысяч рублей, четыре ваучера, бутылку коньяка, импортный шоколад. Сложил все в дипломат, с трудом его закрыв. Бесшумно повернул ключ в сейфе и положил его на прежнее место. Собрание продолжало шуметь…
Взятка
Семья Назаровых стояла в очереди на улучшение жилья восемь лет. Обстановка в доме была накалена до предела. В двухкомнатной, малогабаритной квартире перемешалось три поколения: старики — дед с бабушкой, дочь с мужем и их двое детей трех и шести лет. На кооператив денег не было, все средства уходили на питание и одежду.
Очередь, двигавшаяся быстро первые пять лет, теперь совсем застопорилась. Обращались в разные инстанции, ко всем властям — результата никакого, таких, как они, много, обстоятельства нисколько не лучше, нарушать очередность нельзя.
