Я вылечу твою собаку - Юлия Крынская
— Джил, — нахмурился Роберт, нависая надо мной. — Ты снова думаешь о нем?
— Прекрати меня анализировать и дай встать!
Во рту пересохло, и я ощутила непривычную дрожь. Роберт умело управлял моими эмоциями, желаниями, разумом. Вот и сейчас, усевшись сверху, он не сводил изучающего взгляда прекрасных глаз, поглощая диетическую колу из бутылки. "Если он меня сейчас поцелует, я лишусь воли. Зачем я пришла к нему?" — Во мне просыпалась ненависть к этому вампиру. Всякий раз он умело справлялся с моими терзаниями и сомнениями.
Я попробовала сбросить его.
— Джил, — с придыханием произнес Роберт и обвил пальцами мое запястье.
— Д-да… — ответила я, находясь в опасной близости от его губ.
— Ты не устала играть в недотрогу? — легкая улыбка озарила его лицо, и он провел носом по моей щеке.
— Нет, мне просто нужно уйти.
— А мне просто нужно войти, так что, извини, — он втиснулся между моих коленей, и я с готовностью сжала его бедра ногами. Наши тела подходили друг другу, как детали одного пазла. Руки Роберта замерли по обе стороны от меня, не оставляя ни шанса на бегство. — Я скучаю по твоему телу, Джил!
— Оно сковано льдом и контрактом, — я попыталась увернуться от поцелуя и перевести все в шутку.
— Ах, так, да? — наглец все глубже вжимался в мои бедра. — Я обязан растопить этот айсберг, и, мне кажется, что кое-где температура уже давно, как на экваторе.
— Нет, нет, мы же договаривались.
— Расслабься, — прошептал он.
И в тот момент, когда Роберт решил, что я никуда не денусь, собрав все силы, мне удалось скинуть его и улизнуть из номера.
Звонок стилиста вернул меня к действительности. Пора собираться на премьеру. Пришла Вивьен, и я полностью отдалась ее умелым рукам. После «разговора» с Робертом голова кружилась и не соображала. Спустя пару часов за нами прислали машину, и мы направились в «Зигфилд Театр» — место, созданное для любителей кинематографа, привет из прошлого. Внутреннее убранство, красивые канделябры, бархатная отделка и позолота соответствовали духу нашего фильма. Зал насчитывал более тысячи мест.
Леон до сих пор не звонил, и я не знала, радоваться или горевать. Роберт держал меня за руку и задумчиво смотрел в окно. Я понимала, что он всерьез размышлял о личной встрече с Леоном, вернее, о ее исходе.
* * *
Красная дорожка. Моя первая красная дорожка. Защелкали затворы фотоаппаратов, и Роберт, словно пушинку, поворачивал меня в нужные стороны, обнимая одной рукой. Его уверенность придавала сил, и я надеялась, что моя улыбка не выглядела натянутой. Подошел репортер одного из телеканалов и взял короткое интервью у моего спутника. В кинотеатре мы встретились со съемочной группой и направились в зал. Уоррен был уже там и приветственно махал нам рукой. После происшествия в клубе режиссер перестал наставлять меня в личной жизни. Наши отношения, с подачи Леона, стали исключительно рабочими.
По табличкам на спинках кресел мы отыскали свои места. Я сидела между Робертом и Леоном. Первый сел слева, а второй задерживался в пути. Я с трепетом ожидала появления мужа и в очередной раз искала повод забрать руку у Роберта: прическу поправляла, сережку застегивала, но всякий раз мои пальцы снова оказывалась в его ладонях. Когда с минуты на минуту должны были выключить свет, в зале появился Леон. Он шел медленно и уверенно, раскланиваясь со знакомыми, пока наконец не остановился около нас.
— С премьерой, Джил, — улыбнулся он, не спуская с меня голодных и чуть насмешливых глаз. — Потрясающе выглядишь.
— Привет, — я поднялась ему навстречу, чувствуя испепеляющий взгляд Роберта. — Спасибо! Боялась, что ты не придешь.
— Голубка, ты, как всегда, не того боишься, — Леон двукратно поцеловал меня, стараясь держаться в рамках формальности. — Видит небо, как я по тебе соскучился. Присаживайся, а то уже привлекаем внимание.
Мы сели. Свет погас. На экране замелькали первые кадры, и я забыла обо всех личных передрягах. Интересно посмотреть, что же в результате мы создали, ведь целиком фильма я еще не видела. Роберт был красив в роли Итана, как греческий бог. При его появлении по залу пронесся одобрительный шепоток. Я незаметно посмотрела на Эванса, сравнивая оригинал с экранным героем. О да, в жизни милый друг не менее прекрасен. Роберт заметил мои телодвижения и хитро подмигнул.
Первый эпизод с моим участием стал одним из самых ярких в фильме. Итан впервые приходит на выступление Элли. Шоу впечатляло размахом, красками и музыкой. Работа хореографа, балетной труппы, оператора, музыкантов была выше всяких похвал. Мне не терпелось узнать реакцию Леона, и я с удовлетворением подметила, что он с восторгом наблюдал за происходящим на экране.
— Неплохо, голубка, поздравляю, — прошептал он и одобрительно поднес к губам мои пальцы.
В этот же момент я почувствовала прикосновение слева — Роберт запечатлел поцелуй на моем обнаженном плече.
— Круто, снимаю шляпу, — резюмировал он с улыбкой, поймав мой испуганный взгляд.
Похоже, Леон не заметил или сделал вид, что не заметил, выпад соперника. Как ни критично я наблюдала за своей работой, фильм мне понравился. Картина вышла зрелищной, яркой и не отпускала зрителя до трагической развязки.
Постельную сцену с Итаном смонтировали чересчур откровенно. Оператор, получивший в руки пикантный материал, не поскупился на крупные планы. Я вспомнила эмоции, которые испытала во время съемок эпизода, и мои щеки вспыхнули. Взглянув на своих мужчин, я четко осознала, что их обуревают полярные чувства. Роберт сидел с самодовольной ухмылкой победителя, Леон — закусив губу.
Следом шла сцена, в которой жестоко избили главного героя, и не менее тяжелый эпизод вынужденного возвращения Элли к супругу. Хищный взгляд мужа на мгновение скользнул в нашу сторону и тут же вернулся к экрану. Далее события разворачивались достаточно быстро. К финалу, жуткому, но трогательному, особо чувствительные зрители сидели со слезами на глазах.
После показа съемочную группу пригласили на сцену и наградили долгими бурными аплодисментами. Режиссер задвинул красивую благодарственную речь, рассказал пару баек со съемок и передал микрофон одному из исполнительных продюсеров. Роберт тоже получил право слова, и мне было одновременно приятно и страшно от того, с какой теплотой он публично заявил о нашей с ним совместной работе, «которая незаметно переросла в нечто большее, нежели просто партнерские отношения».
На вечеринку после премьеры Леон, Роберт и я отправились на одной машине. Возникло неловкое молчание, которое мне с трудом удалось преодолеть, вызвав мужчин на обсуждение фильма. Роберт разрывался от желания расставить точки над «i» здесь и сейчас,
