Я вылечу твою собаку - Юлия Крынская
— Знать, что случилось, — я силилась вспомнить последние события, но в голове летали истребители.
— Что ты помнишь?
— Премьеру, — прошептала я, ухватив промелькнувшее видение.
— Премьеру! — с горечью повторил он. — Все случилось позже, в ресторане. А я всего-то вышел позвонить, оставил тебя без присмотра на десять минут. Когда поднялась суматоха, бросился в зал. Кричали, что убили Элли. Я не сразу понял, о ком речь, пока на меня не налетел Роберт. Мы побежали к выходу и растолкали толпу. К счастью, машина скорой помощи уже выехала. Ты лежала на земле, истекая кровью. Сначала я ничем не мог помочь. Принесли аптечку. Первым делом требовалось остановить кровотечение. Пуля задела шею и, если бы не бинты и шина, медики не довезли бы тебя до больницы. Но ты сильно ударилась головой при падении, что и послужило причиной… долгого сна. Мы с Робертом провели ночь около операционной. Потом он уехал, а я остался. Какого черта тебя понесло на улицу?
— Я думала, цветы… твои… — мне было тяжело говорить.
— Извини, — Леон опустил глаза и нервно сцепил пальцы.
Месяц! Это катастрофа — цирк уехал, цирк должен гастролировать. Неужели я пробыла в коме целый месяц? Надо полагать, промотур прошел без меня. Джил Краун выбросили с поезда, и никто не оглянулся.
Отныне я с Леоном окончательно и бесповоротно! Судьба сурово откликнулась на просьбу сделать выбор без моего участия. И в страшном сне такого не увидишь. Роберт… При воспоминании о нем все сжалось внутри. Мы плохо расстались, чего уж говорить. Он видел, как я весь вечер ластилась к мужу. Смекнул, что проиграл, и уступил вакантное место сиделки Леону. Мужчины провели бок о бок ночь. Представляю, как далеко зашли разговоры. К тому же муж мог запросто вышвырнуть соперника прочь. И это самое легкое, чем отделался бы мой прекрасный воздыхатель. Но кто же в меня стрелял?
Выздоровление шло мучительно. Тело изнывало от долгого лежания. Я быстро уставала и то проваливалась в сон, то просыпалась. Под глазами Леона залегли черные тени, но он неотлучно находился рядом. И вот настал день, когда я впервые осознанно встретила утро. Муж отправился завтракать в соседний «Старбакс», оставив меня на попечение медсестры.
Когда Леон вернулся, запах свежесваренного кофе чуть не свел с ума. Он покормил меня с ложечки кашей с фруктами, затем разрешил сделать пару глотков чудеснейшей арабики. Фантастические ощущения! Я закрыла глаза и мысленно перенеслась из больничной палаты на залитую утренним солнцем террасу нашего дома на океанском побережье. Тело на миг стало лёгким, и лба коснулся свежий бриз. Я открыла глаза, и все вернулось на круги своя.
После завтрака я удобно уселась в кровати и многозначительно посмотрела на мужа.
— Леон, — тихо попросила я, — мне нужна правда, какой бы она ни была.
Он допил кофе, глубоко вздохнул и взял меня за руку.
— Ну, что ж, слушай. Шумиха вокруг фильма поднялась невероятная. Разыгравшаяся трагедия — это беда только для нас с тобой. Еще, может быть, для того английского мальчика, с которым ты… водила дружбу последний год. Кассовые сборы картины, где исполнительницу главной роли расстреляли на улице после премьеры, превзошли все прогнозы. Журналисты осаждали больницу и готовы были залезть в окно. Пришлось вспомнить боевую молодость и проучить особо ретивых, — Леон поджал губы и потер костяшки пальцев. — Ты отработала миллион сполна, у студии нет претензий. Контракт считается преждевременно завершенным ввиду форс-мажора.
— Кто в меня стрелял?
— Удивительно, но преступников так и не нашли. Официант, который принес злосчастный букет, скрылся. Понятия не имею, чьих это рук дело. Были кое-какие мысли, но… Нет доказательств. Да и времени. Я спасал тебя от смерти и от людей. Ведь начались разговоры об отключении приборов. Пышные похороны добавили бы лоску этой истории. Но хвала небесам, что мы женаты и только я мог вынести окончательный приговор: жить тебе или умереть.
— Ты не бросил меня… — всхлипнула я, было страшно все это слышать.
— Джил, не говори глупости! Я никогда не оставлю тебя.
— Спасибо, — слезы вырвались наружу. Бедный Леон! Сколько ему снова пришлось пережить. Я судорожно сжала пальцы мужа. — Ты намного лучше меня.
— Голубка, тебе нельзя нервничать. Прекрати… Немедленно прекрати реветь! — Леон нажал на кнопку, и в мгновение ока в дверях возникла медсестра. — Прошу вас, дайте моей жене успокоительное.
Прошло еще две недели, прежде чем я начала вставать. Леон не отходил от меня ни на шаг, а от Роберта не было никаких вестей. Да и откуда им взяться? Со слов мужа, мой коллега вернулся из промотура, узнал, что я по-прежнему в коме, и улетел в Австралию на съемки.
Леон убедил меня, что любое потрясение сейчас смертельно опасно, и полностью изолировал от внешнего мира. Но визита полиции избежать не удалось. А что я могла рассказать? Меня озадачивали и вгоняли в краску некоторые вопросы дознавателя.
— Миссис Берри, вы уверены, что ваш муж непричастен к покушению?
Меня впервые возвели в статус жены Леона и, как назло, в таком поганом разговоре.
— Это исключено, — ответила я быстрее, чем подумала.
— Кто прислал вам букет?
— Не знаю, — не моргнув глазом ответила я, хотя один человек на свете знал о моих предпочтениях, совпадение было маловероятным. — Их мог прислать кто угодно.
— Вас ведь связывали любовные отношения с мистером Эвансом? Не мог ли муж отомстить вам? — вкрадчивым голосом спросил полицейский.
— Мистер Берри был в курсе наших отношений. Мы действовали в рамках контракта! — отрезала я. — Вы напрасно теряете время.
— Тогда кто?
— Понятия не имею.
На этой спорной ноте мы расстались с представителями власти. Полагаю, дело о покушении на мою жизнь легло на полку под грифом: «Закрыто за недостатком улик». Леону не позволили присутствовать при разговоре.
Муж вернулся в палату и раздраженно прошелся из угла в угол.
— Бездельники! Столько времени прошло, а расследование не сдвинулось ни на дюйм, — Леон присел на край кровать. — О чем они спрашивали?
— Не было ли у тебя оснований убить меня? — я с интересом взглянула на мужа.
До этого момента я не задавалась вопросом, кому могла помешать. В голове бешено стучали молоточки. Вряд ли кто-то из поклонниц Роберта затеял убийство. Владельцы студии, конечно, погрели руки на покушении, но убивать актрису — нет, такими делами едва ли станут заниматься в Голливуде. Если Уилл жив, то пристрелил бы, не дожидаясь премьеры… Оставался Леон. У него единственного были причины поквитаться со мной за предательство. И почему он скрыл от полиции, что
