Инна Тронина - Ночь с четверга на пятницу
В их дверь позвонили повторно, и тотчас глухо залаяла собака. Из большой комнаты не спеша вышел Стефан — теперь уже в одних белых слипах, эффектно оттеняющих его бронзовый рельефный торс. Артур воображал, что чувствовала Эмилия, внезапно оказавшись в постели с этаким красавчиком, и широко улыбался. «Она ещё девочка!» — вспомнил он слова Доры Львовны и решил, что быть девочкой Эмилии Рубановой осталось недолго.
— Откройте! Милиция! — услышал Тураев простуженный крик из-за двери. — Проверка документов! — Видимо, Стефан поинтересовался, зачем их принесло ночью.
Потом загрохотала отлетевшая дверь, и весь наряд вместе с собакой ввалился в прихожую. Выглядели стражи порядка, как три богатыря — все высокие, толстые и мордатые. Артур замер за дверью, стараясь сообразить, где же они прокололись, но никак не мог сосредоточиться из-за грохота шнурованных ботинок и зычных команд старшего наряда.
— Ваши документы! — потребовал этот голос, и Тураев впервые представил, что чувствовали люди, когда документы требовал он сам. Очень не хотелось втягивать в скандал водителя и охранников Эмилии — тогда Рубанов точно не позволит дочери работать с Артуром.
Он не видел, что происходит в коридоре, но по моментально изменившемуся, теперь доброму и весёлому тону старшего лейтенанта Крисятецкого определил — кажется, пронесло. То ли на ментов произвели впечатление иностранные документы Стефана, то ли парень догадался вложить в них купюру высокого достоинства. Овчарка уловила настроение хозяев и принялась просительно повизгивать. Артур скрестил два пальца и плюнул через плечо.
— Разрешите квартиру осмотреть — для протокола. Мы быстро.
Крисятецкий говорил даже просительно. Старший лейтенант представился, а вот фамилии и звания двух других так и остались неизвестными. Кинолог приказал псу искать, и собачьи когти защёлкали по рассохшемуся паркету.
— Пожалуйста, смотрите! У нас ничего криминального нет, — нежным голосом проворковала Эмилия. — Мы только чай пили — вон, остатки в стакане. У нас даже водки нету, не то, что наркотиков…
— Молодцы какие детки! — заметил третий милиционер. — А то куда ни придёшь — шприцы, «колёса», «косяки», а то и целые лаборатории. Про «пузыри» даже не говорю. Сразу видно — не нашенское воспитание. И как только удаётся вас от приятелей ограждать?
Стефан ответил издалека, и Артур не расслышал. Устроившись на колченогой табуретке, он мучительно соображал, что означает этот странный ночной визит. Обычная накладка, результат чьей-то идиотской шалости или тайный знак Василенко? Неужели он, Тураев, уже вычислен? И как только сумели — ведь страховался достаточно надёжно.
Выдал Яков Райников? Или нечаянно проговорились другие родственники Лёвки? Ведь Артур не мог проконтролировать, с кем и где беседовали они «за жизнь». Могли случайно назвать его имя, потом всплыла история со свиданием на заправке перед убийством. А если ещё успели установить факт знакомства Тураева с Бушуевым, который исчез из Москвы при достаточно скандальных обстоятельствах, надо ждать развязки…
— Всё чисто, — сказал кинолог. Как и ожидалось, ни взрывчатки, ни наркотиков собака не обнаружила. — Поехали?
— Ты ещё кладовку не проверил! — рявкнул Крисятецкий, шурша бумагами. — Вроде там шевелится кто-то…
— Это мой охранник, — лениво позёвывая, объяснил Стефан. — Если нужно, поищите и там.
— Значит, вы тут с охранниками? — призадумался старлей. — В квартире один, и на улице кто-то есть?
— Да, там моя машина, — капризным голоском заявила Эмилия. — Нам по пятнадцать лет, не можем же мы водить сами!
— Ну, «фирма»! — расхохотался третий мент. — Чтоб наши так рассуждали! Гляди-кось, и в Москве прилично жить можно. А тех будто заставляют всё время закон нарушать. — Он подошёл к кладовке, приоткрыл дверь.
Артур поднялся с табуретки, стараясь, чтобы свет из прихожей не падал на его лицо. Он ждал, что бывшие коллеги сейчас спросят документы, спрятанные во внутреннем кармане куртки, но этого не произошло. Пёс Рой просто обнюхал все углы, потом — Тураева; ничем не заинтересовался, стойку не сделал. А потом, фыркнув, выбежал вон.
— Говорю же — нет ничего! — крикнул кинолог. Видимо, старлей уселся писать протокол далеко от кладовки.
Артур всё же не расслаблялся — они вправе потребовать и паспорт, и лицензию на охранную деятельность. Неизвестно, чем бы это могло обернуться, но вдруг Артур услышал родной, знакомый по милицейскому прошлому сигнал рации. Почему-то он сразу понял, что это спасение.
— Да ложный вызов в чистом виде! — ругался кинолог. — Какая-то девица пьяная позвонила. Даже номера квартиры не знает, а говорит, что там наркота и оружие. Номер пробили, откуда звонок был, так оказалась дежурная аптека. Девчонка туда забежала, говорит, мама больная дома беспокоился, а в мобиле батарейка села. Её по доброте душевной позволили позвонить, а она «ноль-два» набрала и ну заливать про всякое разное…
— Мужики, на конь! — гаркнул Крисятецкий.
Артур между делом отметил, что старлей происходит из казаков, и потому очень важно, чтобы он не увидел гастарбайтерскую физиономию Тураева. Побриться так и не удалось, и синяя щетина окончательно изуродовала его и без того непрезентабельные черты.
— На Живарёвом в притоне у ларьков драка! Говорят, выстрелы слышны!
— Да втроём туда и не сунешься, — заметил третий мент.
— Помощь пришлют. Может, ОМОН вызывать придётся. На месте решим, — сказал Крисятецкий. — Распишитесь быстро, и мы поехали. Извините за беспокойство! — козырнул дородный потомок славных донцов, и три пары ботинок затопали вниз по лестнице.
Артур мог биться об заклад, что соседи не легли спать и дежурят сейчас у «глазков». Зря, конечно, засветили квартиру, и Яков за это не похвалит. Будем надеяться, что он улетел в Женеву, а когда вернётся, всё уже давно успокоится. Ну, узнают менты, что это гебешная явка, а дальше? Может, Лёвкин дядя пошёл навстречу влюблённой парочке, которой негде встречаться. Вряд ли это — происки Василенко; тогда наряд не вызвали бы так скоро на другой адрес. Наплевали даже на то, что любовники несовершеннолетние, а ведь и к этому могли привязаться…
— Ну что, отбились? — весело спросил Тураев, выходя в коридор.
Там пахло табаком, вполне сносным одеколоном, кожей и металлом. На полу темнели отпечатки больших подошв и собачьих лап. Стефан, уже в джинсах и спортивной майке, с обычным равнодушием озирал учинённый нарядом погром, который по мере сил пыталась ликвидировать Эмилия. В отличие от Стефана, она была полностью одета, потому что не решалась предстать перед кумиром в белье цвета крем-брюле с голубикой.
— Сколько дать пришлось?
— Сто баксов. Как чувствовал — взял налом, — продемонстрировал Стефан отличное знание русского языка. — Теперь совсем по нулям.
— Ничего, до дома доберёшься! — хлопнул его по плечу Артур и отнял у Эмилии тяжёлое кресло. — Ты сиди, сиди, давно в обмороке лежала? А мужики забашляли неплохо. Ту девицу, что ложный вызов сделала, им надо поблагодарить от души. Если их «нарки» не попортят, будет в отделе долгая пьянка! — Тураев потянулся, хрустнув суставами, словно всё это время спокойно спал. — Дети, — строго обратился он к Стефану и Эмилии, — за вами не было «хвоста»? Я же предупреждал — квартира конспиративная, задание секретное!
— Я ничего не заметила, — поёжилась Эмилия. Теперь происходящее уже не казалось ей забавным. — Они спросили, наша ли это квартира. Мы сказали, что съёмная. Тогда их главный, который жирный и с усами, говорит, что им в милицию позвонили. Сказали, будто здесь то ли наркоманы товар хранят, то ли бомбу собирают… Что-то такое, короче, они сами плохо поняли. Я сперва даже испугалась и решила — а вдруг все взорвёмся? Мы ведь не знает, кто и что тут раньше спрятал…
— Пойдёмте-ка! — Артур взял обоих тинэйджеров за руки, потащил к окну, из которого отлично просматривалась парковка.
Там, среди нескольких неизвестных «тачек», стояла «Ауди» с истомившимися в ожидании охранниками Эмилии. Рядом притулился «кроссач» Стефана, вокруг которого намело высокий сугроб. Появился и маленький тёмный «Спак», которого прежде здесь не было.
— Глядите-ка, только осторожно. Видите? Следы от милицейской машины, ваш транспорт… А это «букашка» чья? Узнать бы, да как?..
— Это Ульки Салтыковой «тачка»! — обомлела Эмилия. — Откуда она здесь вынырнула, интересно? — Девочка в упор посмотрела на Стефана, уже не робея. — Ты видел её сегодня? — Потом повернулась к Артуру, вспомнив, что тот не в курсе их гимназических страстей. — Улька в нашем классе учится… — Эмилия хотела ещё что-то добавить, но спазм сжал ей горло. Глубоко, со всхлипом, вздохнув, Эмилия продолжала: — Она иглу себе в сердце воткнула, ей операцию делали. Хотела с собой покончить, но потом испугалась и «скорую» вызвала…
