Детектив Киёси Митараи - Содзи Симада
– Я думаю, так. Мы немедленно бросились на место происшествия. Если бы мы услышали там еще один выстрел, на этот раз на открытом воздухе, мы бы сразу поняли, что это на крыше, и обнаружили преступника.
– Значит, было все равно, кого убить, будь то мать, ребенок или Курата.
– Думаю, да, ничего другого не придумаешь.
– Какая дичь! – сказал Судзуки.
– Зачем делать такую глупость? – добавил Фукуи.
– Я не знаю. Но все убийства, которые он совершил до сих пор, вероятно, имели такой характер.
– Хм, может, и так. Думаете, это Томэганэ? – сказал Фукуи.
– Ну, я не знаю, но было бы странно, если бы злодей не был посторонним. На этот раз все жители дома были в коридоре. И мы всех их видели. Так что у них есть достаточно сильное алиби. Там не было только тех, кто находился на месте преступления и звонил в колокол.
– Понятно, значит, Митико – единственная, у кого нет алиби, – крикнул Судзуки.
– Подождите. Значит, Томэганэ с крыши… Тогда где Томэганэ спустился и куда убежал? – проговорил Фукуи.
– По крыше до «Рюдзукана». Затем спрыгнул с обратной стороны крыши в районе «Нэкоаси-но-ма» перед «Рюдзуканом». Оттуда уже можно убежать, поднявшись по склону к храму Хосэндзи.
– Но Томэганэ за пятьдесят, да и к тому же из этого ничего бы не вышло. Икуко и Сатоми увидели бы со двора, если бы он убегал по крыше. Крыша там примерно на высоте двора, прямо на уровне их глаз.
– Ладно. Тогда, вероятно, он спустился в другую сторону, к «Рюбикану», и спрыгнул возле перехода.
– Ты говоришь это потому, что первый вариант не сработал? Это подгонка фактов, – сказал Судзуки.
– Может быть. Но… – размышлял Фукуи.
– Интересно, зачем злодею понадобилось идти на такие сложности. Кажется, это называют поставить телегу впереди лошади. В светлое время суток, когда все собрались вместе, средь бела дня, что бывает очень редко. Дело-то шло к вечеру. Просто подождать еще немного, и будет шанс сделать все без риска. Наверное, можно и ночи подождать. Нет, я не понимаю.
– Потому что звон колокола – это главный, абсолютный приоритет, важнее всего.
– Поэтому-то я и говорю, что это странно. Пытаться замаскировать выстрелы звоном колокола, подвергаясь такой опасности… там же было много людей, включая полицию. Ночью, даже если услышат выстрел, сбежать определенно легче.
– Это верно. Раз злодей сделал это днем, значит, у него были основания думать, что ему легче сбежать в это время, даже на виду у людей. На самом деле он и правда ловко сбежал. Мы же до сих пор не имеем даже представления, по какому пути он скрылся.
Как только Танака сказал это, я услышал в коридоре звук приближающихся шагов.
– Что там, пришли звать нас к ужину? – сказал Фукуи.
– Господин Фукуи, господин Судзуки! – раздался в коридоре женский крик.
– Да! Что, ужин? Мы сейчас придем, – сказал Фукуи.
Но ответа не последовало. Некоторое время было слышно тяжелое женское дыхание. Похожее на Икуко.
– Что-нибудь случилось?
Фукуи прошел через обе комнаты к коридору. За тростниковой дверью был виден силуэт женщины. Она слегка согнулась.
– Что случилось, госпожа?
Фукуи открыл тростниковую дверь. Судзуки и Танака пошли вслед за ним. Икуко стояла прямо перед ними. Затем она подняла глаза. Даже в темноте было видно, как побледнело ее лицо.
– В чем дело?
В этот момент Фукуи наконец почувствовал, что что-то не так.
– Моя мама, моя мама…
– Мама?
– Маму убили.
– Что? Маму? Где?
– Бабушку Кику. В «Сибуита-но-ма». Я сейчас принесла ей поесть…
Не дослушав до конца, сыщики выбежали в коридор. Они сразу бросились по коридору, пробежали вверх весь закругляющийся полукольцом «Рютэйкан» и вошли в «Сибуита-но-ма». В темноте они то и дело спотыкались. Там было много необычных вещей.
Бабушка Кику лежала на спине в центре большой комнаты, рядом с расстеленной вдоль стены постелью. Света в этой комнате не было. Горела только лампочка в прихожей.
Старушка в юкате[425] вытянулась ногами к окну. Ее руки были слегка опущены, а не раскинуты в стороны, но не касались тела. Юката слева на груди была обильно пропитана кровью. Под ней сбоку на левой груди обнаружилась небольшая рана с выпуклым сгустком запекшейся крови. Фукуи обернул руку носовым платком и включил свет. Послышался вздох Икуко, вошедшей за полицейскими. До этого она видела тело своей матери только в темноте.
– Танака, немедленно вызови судмедэксперта, – сказал Судзуки, и Танака побежал по коридору.
Фукуи присел рядом с трупом и посмотрел на часы:
– Уже десятый час. Что, до сих пор никто не заметил ее отсутствия?
– Да. Я только что принесла эту еду и нашла ее.
Она показала на стоявшие на маленьком столике рядом с кото тарелки с рисовой кашей и закусками.
– Прошло немало времени. Свет не включен. Это через окно, что ли?
Окно, выходящее на улицу, было распахнуто настежь, поэтому в комнате было очень холодно.
– Наверное, стреляли через окно, пока еще не зашло солнце.
Он немного высунулся из окна и посмотрел наружу.
– Там внизу каменная стена? Очень высоко и темно, я не вижу.
– Здесь высоко от земли? – спросил Судзуки.
– Да. Здесь довольно большая высота. Дом тут стоит на каменной подпорной стене.
– Тогда остается крыша. С крыши сюда легко попасть. Это окно выходит на запад? – спросил Фукуи.
– Да.
– Значит, солнце сюда светило. Должно быть, ярко освещало покойную. Она ведь была жива в шесть часов, когда вы играли на кото, так что, скорее всего, это произошло после.
– Значит, никто не слышал выстрелов? – спросил Судзуки.
– Нет, – ответила Икуко.
– Это никуда не годится.
Атака – лучшая защита, и Судзуки сказал это Икуко, чтобы отсрочить проявление недовольства полицией.
– После концерта кото и до того, когда вы принесли еду, никто в эту комнату не заходил?
– Я думаю, что никто. Поэтому ее и не нашли раньше.
– Это очень плохо.
Это обычный прием, которым пользуются полицейские для перекладывания ответственности на других: мол, из-за чужой халатности нам, полицейским, всегда приходится страдать.
– Если она не включила свет, значит, преступление было совершено, пока светило солнце? Тогда, сразу после представления?
– Получается, как сказал Танака, с крыши? Когда вы играли или сразу после этого вы видели крышу этого дома? – спросил Судзуки.
– На крышу я специально не смотрела, но вообще ее хорошо видно со двора.
– Там не было кого-нибудь подозрительного?
– На
