Детектив Киёси Митараи - Содзи Симада
Магазин канцелярских товаров располагался на той же улице Каисигэ Гиндза. Когда я вошел, мне на мгновение показалось, что я по ошибке оказался в магазине игрушек. Переднюю половину магазина занимал игрушечный отдел, и совсем не по сезону там было выставлено множество фейерверков в полиэтиленовых пакетах. Пройдя еще дальше, я по-прежнему не увидел обилия канцелярских принадлежностей. Больше половины торгового зала было отведено книгам и журналам. Но, как я и предполагал, моих книг там не оказалось. Если бы Сатоми пришла сюда за моей книгой, она могла бы подумать, что я мошенник, притворяющийся писателем.
В задней части этого отдела, перед кассой, стоял копировальный аппарат. Когда я открыл свою тетрадь и перевернул ее лицевой стороной вниз, копируя страницу за страницей, Мория заглянул сбоку и спросил, что это такое. Я объяснил, что у меня есть друг со связями в центральном управлении полиции, который сейчас в Норвегии, и я хотел бы послать ему описание произошедших здесь событий, чтобы попросить его совета. Мория спросил, как он разберется в этом деле, когда даже профессиональные полицейские не могут этого сделать. Это был вопрос вполне в духе Мории, человека бесхитростного.
У меня получилось тридцать листов копий. Наверное, читать их будет довольно трудно, потому что я писал очень мелким плотным почерком. Затем я там же купил большой конверт, сложил копии пополам, запихнул их в него и, положив конверт лицевой стороной вверх на стоящий рядом стол, надписал адрес:
Mr. Kiyoshi Mitarai
Evangerven 13, 57×× Oslo, Norway
Я очень старался не допустить орфографических ошибок, но, не зная, как читаются и что означают составляющие адрес слова, не был уверен, что написал все правильно, даже многократно перечитав написанное.
Что касается адреса отправителя, я спросил у Мории и написал адрес «Рюгатэя», затем одолжил у продавца красную ручку и вывел на лицевой стороне AIR MAIL[426]. Этому я научился у Митараи.
– Хм, Норвегия? – сказал Мория. – Такая даль!
Потом мы с ним пошли на почту. Почтовое отделение тоже находилось на Каисигэ Гиндза, было построено из искусственного камня и, хотя и было небольшим, производило весьма внушительное впечатление. Однако, поскольку время уже приближалось к восьми, входная дверь была плотно закрыта. Свет тоже не горел. Пока я раздумывал, что делать, Мория без малейшего шума обошел дом сбоку.
Завернув за угол, я понял, что здание, казавшееся каменным, на самом деле было из дерева. Если смотреть сзади, оно было очень похоже на стоявшие с обеих сторон дома с белыми стенами. В задней его стене было окно с матовым стеклом и решеткой, а рядом деревянная дверь, видимо, черный ход. За нашими спинами раскинулось обширное рисовое поле. Мория постучал в заднюю дверь.
– Господин Ёкокава, господин Ёкокава! – позвал он.
Деревянная дверь открылась, и в освещенной лампой дневного света прихожей появился краснолицый мужчина лет семидесяти.
– А, рад, рад, господин Мория! Заходите, выпьем по одной!
– Извините, не могу, у меня сегодня мало времени. Тут вот господин писатель из Токио, он хотел отправить письмо за границу, это срочно. Извините, что невовремя.
– Простите, что побеспокоили в неурочный час, – сказал я. – А заведующий отделением тут?
– Сына сейчас нет. Он вышел, – сказал мужчина.
– Вот что! Очень жаль!
– Ничего страшного. Я могу письмо принять. Тут ко мне парень соседский пришел, пока на полях работы нет. А вы идите к главному входу, я сейчас открою дверь.
– Извините, пожалуйста, – сказал я и склонил голову.
Я впервые видел, чтобы почта была так лояльна к посетителям.
Пока мы ждали снаружи, внутри загорелся свет, и наконец Ёкокава, не слишком торопясь, открыл вход. По-видимому, он был отцом начальника этого почтового отделения. В холодном помещении стояла старая, потемневшая от времени каменная стойка с двумя окошками. Видимо, для почтовых услуг и для приема депозитов.
– Ну, раз так, давайте конверт сюда. Это за границу? В Америку?
Ёкокава вошел через боковую дверь, уселся на стул за окошком, достал из нагрудного кармана очки, надел их, взял мое письмо и внимательно посмотрел на адрес.
– О, так это в Норвегию!
– Эй, Имада, Норвегия – где это? – спросил он, повернувшись назад.
На его вопрос появился соседский парень по имени Имада, все еще держа в руках стакан.
– Норвегия? Ну откуда мне знать? Вы не про Америку говорите?
Услышав эти слова, я удивился и подумал, что парень прилично выпил.
– Послушайте, господин Ёкокава, заграница – это не только Америка, – сказал Мория, – Норвегия в Северной Европе.
– В Северной Европе?
– Там, где родина Санта-Клауса.
Ёкокава сдвинул очки на нос, с изумлением посмотрел на меня и широко раскрыл глаза:
– А разве можно с сельской почты вроде нашей послать что-нибудь в такую даль?
Я замер. Может быть, здесь и не почта вовсе?
– И потом. Можно ли отправлять такое толстое письмо? Письма за границу пишут на тонюсенькой бумаге, чтобы были полегче.
– Тут не о чем беспокоиться. Думаете, если одно письмо немного тяжеловато, то самолет не взлетит?
Мория пошутил, но Ёкокава, похоже, этого не понял и выглядел очень серьезно.
– Не знаю, не знаю.
Я опять удивился его словам. Послушать Ёкокаву, так я делаю что-то совершенно безумное. Я забеспокоился, что при таком отношении письмо вообще не дойдет до Норвегии, и подумал, что стоит завтра поехать в городок Ниими и отправить письмо оттуда.
– Ну, если вы думаете, что письмо слишком тяжелое, возьмите дополнительную плату.
– Я в этом совершенно не понимаю. И сколько за него надо доплачивать? Без сына никак. Я никогда раньше не отправлял письма в такую даль.
– А у вас нет таблицы тарифов?
– Может, и есть, только я не знаю, где она. Наверное, потерялась.
– Ладно, завтра я съезжу в Ниими и отправлю оттуда, – сказал я осторожно.
– Ну конечно, так было бы лучше, – ответил он с облегчением и положил письмо обратно на каменную стойку.
– Послушайте, господин Ёкокава, – сказал сзади Имада, – с тарифом можно и до завтра подождать. Вы спросите у сына, а потом скажете господину Инубо по телефону.
