При попытке выйти замуж - Малышева Анна Жановна
— Нам без разницы, кто будет первым, — сказал Морозов. — Очередность не играет роли. Тем более что между первым звонком и последним, как мне кажется, не пройдет и нескольких минут.
Гинзбург подошел к Морозову и тихим, но злобным шепотом сказал ему в ухо:
— Пока молодой человек может разговаривать — ловите момент.
— Неужто помрет? — недоверчиво ухмыльнулся Морозов.
— Нет. Просто вырубится на недельку. Я видел, чем кончаются сильные потрясения у людей с подобной уязвимой нервной системой. Вы, надеюсь, понимаете, что реагирует на все происходящее он явно неадекватно. Явно чересчур.
Оставив Евгения присматривать за пленниками, Морозов с улицы позвонил шефу, и тот дал «добро» на звонок Коли на фирму.
— Ларочка, это я, — хриплым голосом сказал Коля, с трудом удерживая в руках мобильный телефон — руки его дрожали, пальцы не слушались, и трубка так и норовила вывалиться. Коле было бы легче, если бы он мог прижать трубку к уху, но Морозов категорически настаивал на том, чтобы телефон был повернут к аудитории, чтобы присутствующие слышали не только то, что говорит Коля, но и то, что ему отвечают на том конце провода.
— Кто это я? — строго уточнила секретарша Кунца Лариса.
— Роберт Михайлович, — рявкнул Коля.
— Ой, — Ларочка испуганно вскрикнула, — а я вас сразу не узнала. Голос какой-то охрипший.
— Я приболел, — сказал Коля жалобно.
— Вот беда, — заохала Ларочка. — Надо же, во время отпуска. Как же вы так?
— С погодой не повезло, — объяснил Коля. — Лариса, найди мне Фридмана.
— Он на месте.
— Соедини.
В трубке послушалась музыка — симфонический оркестр играл «У самовара я и моя Маша», и вскоре Коля услышал до боли родной голос капитана Коновалова:
— Слушаю, Роберт Михайлович.
— Марк Петрович, будь другом, переведи деньги с моего счета, с того, на котором деньги для покупки дома, в банк «Полаза». Сейчас скажу, на какой счет.
— Что-то срочное? — уточнил Василий.
— Да. Сегодня сделай, если успеешь.
— Чего ж не успеть-то, утро еще. Сколько денег?
— Все.
В трубке наступило глухое молчание. Гинзбург вжался в кресло и думал только об одном: только бы менты не переиграли. Только бы удержались в зоне золотой середины.
Впрочем, волновался гинеколог напрасно — пауза была в меру долгой, но не слишком.
— Все? — в голосе Василия было одно сплошное удивление. — Все? Там пятьсот тысяч долларов.
— Я помню. — Коля, справившись с очередным приступом кашля, заговорил строже: — Вы же знаете, я дом покупаю.
— В Брянской области? — Василий, прекрасно игравший роль коммерческого директора автосалона Фридмана Марка Петровича, не собирался сдаваться после первого предупреждения. — За такие деньги?
— Нет, дом в Подмосковье. Просто я не успел вас предупредить перед отъездом. — Коля вдруг заговорил быстро, судорожно. Он не сводил испуганных глаз с Морозова, и было видно, как он хочет убедить своего коммерческого директора, как хочет развеять его дурацкое упорство. — Сделать это нужно срочно, я хочу этот дом, а желающих на него много.
— На дом стоимостью в пятьсот тысяч? — продолжал упираться капитан Коновалов.
— Да!!! — заорал Коля. — Это, в конце концов, мое дело.
— Хорошо, Роберт Михайлович, — ледяным тоном произнес Василий. — Но я не могу это сделать на основании телефонного звонка.
— Вот как? — в голосе Коли появились ядовитые интонации. — Вы, может быть, сомневаетесь, что я — это я?
— Нет, не сомневаюсь. Но такие деньги…
— Мне это надоело. Делайте, что вам говорят.
— Только после письменного распоряжения.
Морозов интенсивно закивал головой: соглашайся!
— Хорошо, я перезвоню. — Коля нажал кнопку, отключающую связь и все-таки уронил телефон.
— Я вернусь к вечеру, — пообещал Морозов. — Вероятно, подобные проблемы могут возникнуть у всех, так что готовьте письменные распоряжения.
— А вы готовьте липовые договоры и счета, — подытожил Гинзбург.
Потом он, почти волоком, притащил Колю в барак, где их с нетерпением ждали. Операция единогласно была признана удачной, в связи с чем компания немедленно приступила к распитию спиртных напитков, и даже Виолетта милостиво разрешила налить ей «капельку».
Организатор и вдохновитель операции Сергей Михайлович Тропин был так доволен, что разрешил Коле называть себя на «ты», но, отведя его в уголок, попросил до поры до времени соблюдать бдительность. Дело в том, что никто из обитателей барака, кроме Тропина и Гинзбурга, не знал, что Роберт — это Коля Бабкин, стажер МУРа. Не сказали они и о том, что на воле знают об их принудительном заточении — вдруг кто-нибудь выдаст себя, не сможет скрыть радость. А игру с гримом под тяжелобольного и последующим скоропостижным согласием Роберта отдать последнюю рубашку бандитам Тропин объяснил сокамерникам так:
— Тяжелая болезнь одного из нас должна заставить их суетиться. Заодно и схему проверим — бог даст, кто-то из наших финансистов почувствует неладное. Не каждый день мы просим их перевести такие деньги неизвестно куда.
Василий с Леонидом тоже пребывали на седьмом небе от счастья. Развязка была совсем близко, им казалось, что осталось всего ничего: повязать гонца, который привезет письменное распоряжение Кунца на перевод денег.
Глава 35
ВАСИЛИЙ
Проклинать судьбу — занятие бесперспективное. И все же Морозов больше всего бесился от сознания близости развязки. Вот, все согласились, завтра, в крайнем случае — послезавтра все деньги должны были уйти в Литву в банк «Полаза». И тут эта девка! Что ей стоило явиться сюда на денек попозже?
Отдав распоряжение охране «готовить базу к эвакуации», он позвонил шефу. Разговор получился на удивление спокойным.
— Что я могу тебе предложить? — сказал шеф, после того как Морозов закончил свой рассказ о невесть откуда взявшейся и невесть куда исчезнувшей девчонке. — Вези базу ко мне на старую дачу. На старую, ты понял? В Заречное. В подвале их там размести.
— Спасибо, — неожиданно для себя сказал Морозов.
— Мне — не надо, — шеф был спокоен, но не ласков, — своему ангелу-хранителю спасибо скажешь, если твоя девушка не поняла ничего. Сомневаюсь, правда, что за такой дрянью, как ты, присматривает ангел.
Морозов пропустил оскорбление мимо ушей и пообещал разобраться с девушкой сегодня же вне зависимости от того, поняла она что-то или нет.
Он не участвовал в погрузке обитателей барака в машину, но внимательно наблюдал за происходящим издалека. Как только закрытый фургон покинул территорию фермы, Морозов бросился к своей машине и рванул к дому той, которая в последние несколько дней с таким сокрушительным успехом отравляла ему жизнь. На этот раз у него не было с собой пистолета, но он был уверен, что вполне хватит и ножа.
Но Сашу он дома не застал. В это время она, сидя на маминой кухне, запивала успокоительные таблетки водой и, действительно, как обещала Мише, пыталась дозвониться своим милицейским приятелям. Василия не было ни дома, ни в МУРе. И Леонид куда-то пропал. А у Гоши было занято.
— Мам, пока ты разогреваешь ужин, я полежу немножко, ладно? — спросила Саша, забираясь на диван. Телефон она поставила рядом с собой, намереваясь во что бы то ни стало дозвониться.
— Полежи, детонька! — донеслось из кухни. — Я тебя позову, когда все будет готово.
Но когда через пятнадцать минут мама зашла в комнату, Саша уже крепко спала. Переставив телефон на тумбочку, мама накрыла Сашу вторым пледом и решила девочку не будить.
Морозов между тем, убедившись, что окна Сашиной квартиры темны, тихо поднялся по лестнице, вставил в замок ключ, который он подобрал накануне, открыл дверь и вошел внутрь. Нож он держал в правой руке, а левой рукой шарил впереди себя, как слепой.
Прикрыв за собой входную дверь, он прислонился к ней спиной, дожидаясь, пока глаза привыкнут к темноте. И в этот момент в лицо ему грохнул выстрел. Потом еще один. Он умер почти сразу, но перед смертью все-таки успел удивиться: кто?
