Зовущие к огню - Александр Афанасьев
А Чикишев – в своем уме. И в своем праве. Он мой начальник и тогда, и сейчас. С той тысячи долларов начиналось мое падение, это были первые деньги, которые я взял. Тогда тысяча долларов была большими деньгами, особенно для нищего капитана. Во время 2-ой кампании я брал уже сотни тысяч и миллионы.
Потом тот же Чикишев вывел меня в действующий резерв, устроил в Газпром на зарплату с шестью нулями. Но за всё надо платить. Одно из правил системы – начальник за тебя свою ж… никогда не подставит. Его проблемы – это твои проблемы. И твои проблемы – это твои проблемы.
– Как же это случилось? – сказал я, пытаясь потянуть время.
– Как-как, какая разница? Проблему надо решать. Пиндосы или установили Оздоева или вот-вот установят. Надо их опередить.
Так и есть…
– С сегодняшнего дня ты отозван из действующего резерва. Официально до тебя завтра доведут, но я тебе сказал. Вылетишь в Дубай, Оздоев там.
– Который? – перебил я.
– Старший. По крайней мере, я слышал, что он там, координаты я дам. Надо узнать, где младший? И решить проблему, пока американцы до него не добрались.
Н-да… самое главное – не то, что нам угрожают атомным оружием, а то, что если Оздоева возьмут, то он может рассказать про эти два лимона.
– В Дубае проблему не решить.
– Решишь. Я позвоню… короче, тебе будет придана группа. Спецы.
– Боширов и Петров?
– Не хами! Проблему Оздоева надо решить. И старшего и младшего.
Я покачал головой.
– Что?
– Так нельзя.
– Как это понимать?
– Понимать так, что так нельзя. Мы не найдем так Оздоева. Только проблем на загривок себе огребём.
Я в этот момент совершал по аппаратным меркам преступление. Перечил начальнику. Но сейчас мы все были в одной лодке.
Подельники.
И Чикишев это хорошо понимал.
– Что предлагаешь? – он снова отвернулся к лесу.
– Лететь не в Дубай, а в Грозный. Проблему Оздоевых должны решить сами чеченцы. Если его уберем мы – этого не забудут.
Чикишев подумал. Потом недовольно спросил.
– А им это зачем?
– А затем, что они с нами в одной лодке. Они подписались. И действия Оздоева – бьют по ним не меньше, чем по нам. – Я помолчал и добавил: – А чтобы было убедительнее, Виктор Фридрихович, надо кое-что сделать…
23 сентября 202… г. Чеченская республика. Грозный
Наверное, вы уже поняли, кто я. И, наверное, даже готовы сказать это мне в лицо. Я – коррупционер и вор. Оборотень в погонах. И самое смешное – если в этом вообще есть что-то смешное, что я с вами даже с вами соглашусь.
Да, я служил, воровал и брал взятки. И много. Но только вот смотрите, какая интересная вещь? Американцы пришли в Ирак, пришли в Афганистан – чего они добились? Да ничего. Вы только вдумайтесь – они в каждой стране прое…ли больше чем по триллиону долларов. Триллиону, Карл! На сраный Ирак и на еще более сраный Афганистан. И что? Да ничего! Убрались, поджав хвост, и там их сейчас ненавидят.
А у нас что?
А у нас в Грозном – строят небоскреб. Уже строят. Четыреста сорок метров. А другие – уже построили.
Представьте – Кабул и небоскребы. Представили? Нет. Потому что это не представимо. Где Кабул и где небоскребы?
А у нас есть. И элиты чеченские – они приняли правила игры, стали частью системы и работают. Про себя конечно не забывают. Но и мы не забываем.
И не стреляют на дорогах. И не взрывают. Жизнь идет, люди работают, строятся, рожают детей. А то, что тут было в 90-ые – забыто как страшный сон. Не всеми.
Я был внутри всего этого. В самой гуще. И могу сказать – это можно было сделать только так, как мы это сделали. И именно – так. Чистыми руками это было не сделать.
И мы сделали грязными. Но сделали.
А победителей не судят.
…
Садились в новом, уже расширенном аэропорту. Тут, кстати, намечалась линия скоростной дороги, правда, сейчас уже понятно, не ВСМ, а просто скоростной… 150-200 км в час. Но пока еще строить не начали – а вот аэропорт сделали.
Самолет был полон. Кроме меня, еще спецы по гражданской линии. Альфа. Некоторые летели со мной. В самолете почти не разговаривали… в какой-то момент – время перестает быть неощутимым, оно становится каким-то сжатым, как пружина. И ты чувствуешь себя в этом времени, ты проживаешь его через себя, ты двигаешь это время.
И именно так сейчас и было.
Встречали нас местные.
От аэропорта – кавалькадой машин, с мигалками – двинулись в город. На машинах – номера КРА, аббревиатура от ФИО. Мигалки. Уже от аэропорта – был едва виден, но все же виден кран. Это строят небоскреб. 440 метров. Последнее, что КРА решил сделать. И он – сделает, оставит за собой эту память.
Мне кстати КРА нравится. Знаете, чем? В отличие от многих – он не упертый. Он умеет думать. И маневрировать. И он знает полутона. Это важно, потому что для Кавказа есть только черный и белый. Но не для него.
И он много сделал для своего народа. Не знаю, что будет потом – но всё, что отстроено, восстановлено, сделано – уже останется навсегда на этой земле. Небоскреб лучше майдана. Я так считаю…
Но ехал я не к нему.
А пока едем – расскажу кое-что про джихад.
Джихад – это предписанная Кораном священная война против неверных, за ведение которой мусульманин гарантированно попадает в рай. Впервые мы столкнулись с этим в Афганистане и именно из-за этого в Афганистане мы проиграли. В Чечне… сначала это было никаким не джихадом… это было продолжение того же развала страны, который устроил Михаил Сергеевич. Чеченцы же на самом деле хотели независимости, хотя понимали они ее своеобразно, даже очень. Например, независимость – да, но деньги пусть будут русские… да и вообще в те годы все были наивными, как дети. Мне кажется, еще чеченцы просто хотели, чтобы их заметили, чтобы перед ними
