Александр Белов - Поклонение огню

Александр Белов

Бригада. Книга 14. Поклонение огню

Пролог

Ранним воскресным утром в местечке Нерлоу, расположенном недалеко от Лондона, напротив массивных кованых ворот Школы семи искусств остановился новенький черный лимузин с тонированными стеклами. Из автомобиля вышел крепко сбитый низенький господин в дорогом костюме и не менее дорогих ботинках из крокодиловой кожи. Для дополнения облика истинного джентльмена этому человеку не хватало трости, цилиндра и безукоризненно-белых перчаток, хотя и без этих атрибутов он выглядел именно так.

Короткая бородка придавала ему солидный и одновременно романтический вид: он был похож на ушедшего на покой морского волка или арматора, сколотившего состояние на нефтеперевозках.

Привилегированная школа-интернат для особо одаренных подростков размещалась в старом замке, расположенном в живописной сельской местности, и ее история насчитывала не одну сотню лет. Транспорт по дороге, ведущей к школе, ходил очень редко, однако мужчина на всякий случай, переходя на другую сторону улицы, посмотрел направо и налево, и только потом, не спеша, с достоинством солидного человека, пересек проезжую часть и решительным жестом надавил на кнопку звонка, утопленную в стене флигеля. Привратник, седовласый мужчина в черной униформе, вышел ему навстречу и с почтением спросил:

— Чем могу служить, сэр?

— Э-э… я бы хотел поговорить с директором школы, — с легким славянским акцентом произнес джентльмен, останавливаясь, и с нажимом добавил: — Будьте любезны доложить обо мне! — он протянул привратнику роскошную визитку с золотым тиснением.

Тот, очевидно решив, что перед ним важная птица, слегка поклонился, затем зашел за стеклянную перегородку и взялся за телефон.

— Мистер Леонид Эдлин желает встретиться с миссис Уинстон. Я могу его пропустить на территорию школы? — спросил он у взявшего на другом конце провода трубку человека.

Получив, по-видимому, положительный ответ, привратник положил трубку и, склонив голову в полупоклоне, проговорил:

— Пройдите, сэр, вас ждут!

Выйдя из проходной, посетитель направился по выложенной гранитом дорожке, по обеим сторонам которой росли гладиолусы, в сторону старинного, перестроенного из замка, здания.

Воспитанников на территории школы-интерната видно не было. День был воскресный, основная масса учащихся была в церкви на проповеди, многие разъехались по домам, в школе остались лишь те, кто жил в отдаленных уголках Англии да дети-иностранцы, но и они, пользуясь уик-эндом, отсыпались в своих комнатах, набираясь сил для следующей учебной недели.

На широком крыльце со стертыми временем и подошвами нескольких десятков поколений школьников ступенями гостя поджидала невысокая молодая женщина в коричневом длинном платье и белом фартуке.

— Здравствуйте, сэр, — сказала она поднявшемуся на крыльцо Эдлину. — Проходите, пожалуйста, миссис Уинстон примет вас.

Пропустив Эдлина внутрь здания, молодая женщина вошла следом и тут же, обогнав посетителя, зашагала по гулким сводчатым коридорам, указывая дорогу. У приоткрытых массивных резных дверей остановилась, открыла их и предложила войти.

Эдлин ступил в готический кабинет, увешанный выцветшими от времени гобеленами. В просторном помещении за антикварным, массивным столом сидела чопорного вида женщина лет пятидесяти со строгим «педагогическим» выражением лица. Ее крашеные черные волосы были так туго стянуты сзади в пучок, что это вызывало эффект омоложения. Серый жакет и юбка сидели на ней, как доспехи на средневековом рыцаре. Встретила она посетителя учтиво, но сдержанно.

— Рада видеть вас, мистер Эдлин! Что привело вас в наши края?

Посетитель поклонился.

— Видите ли, миссис Уинстон, — произнес он, с почтительным видом стоя у двери. -

Я проездом в вашем городе и зашел в школу по поручению отца одного из ваших воспитанников. Мне бы очень хотелось встретиться с мальчиком и передать ему привет от папы.

— Как фамилия мальчика? — поинтересовалась директор.

— Белов… Иван Белов.

После нескольких секунд раздумий женщина произнесла:

— Не вижу причин отказать вам в свидании. Родители вправе интересоваться жизнью и учебой детей, находящихся в интернате… Даже через своих знакомых. Но не могли бы вы привести доказательства своего знакомства с Айвеном Беловым? Простите, прошу меня понять правильно — это всего лишь пустая формальность.

Явно выраженное недоверие совершенно не смутило посетителя. С вежливой улыбкой он достал из кармана шикарное портмоне, стоившее не менее половины месячного жалованья директрисы, ловко, двумя пальцами вытащил из него цветную фотографию и протянул ее миссис Уинстон.

На переднем плане был снят Айвен — много лет назад, судя по его виду, и с более длинными, чем теперь, льняными, развевающимися на ветру волосами. Позади него улыбались в камеру его родители, а по центру между ними находился мистер Эдлин, положивший руки им на плечи. То обстоятельство, что все четверо позировали на фоне египетских пирамид, а в опущенной руке мамы мальчика была зажата скрипка со смычком, слегка удивило опытную педагогиню. Монтаж? Однако присмотревшись, она узнала Адометти Айвена, и это ее успокоило. В конце концов, эти русские такие непредсказуемые, от них всего можно ожидать.

— Подождите несколько минут, мистер Эдлин, — сказала она с благожелательным видом. — Воспитатель пришлет к вам мальчика. Где вы предпочитаете с ним встретиться?

— Желательно на свежем воздухе, — признался посетитель и, оправдываясь, пояснил: — У вас тут как в музее…

Вместо ответа миссис Уинстон слегка склонила голову, что означало «принято к сведению» и одновременно окончание аудиенции.

Мистер Эдлин в сопровождении все той же молодой женщины, вызванной с помощью ручного колокольчика, направился к выходу из здания.

Пять минут спустя Эдлин прохаживался по круглой беседке, расположенной на задворках интерната на солнечной лужайке с неестественно зеленой травой, и с нетерпением поглядывал в сторону школы. Наконец из-за угла замка выскользнул светловолосый мальчик лет десяти и уверенным шагом направился к беседке. Эдлин шагнул к нему навстречу.

Иван Белов был хрупким угловатым подростком с большими, немного удивленными карими глазами на худеньком, с правильными чертами, лице. Похож одновременно и на отца, и на мать.

Эдлин схватил мальчишку за плечи, разглядывая его, повернул из стороны в сторону и воскликнул:

— Так вот ты какой Иван Белов! Рад, очень рад! — его голос вполне звучал искренно. — Ну, давай знакомиться. Я Леонид Эдлин, — он по-мужски крепко стиснул узкую ладонь Вани и удивился: рукопожатие у парня оказалось неожиданно сильным и энергичным.

Белов кивнул и с любопытством взглянул на посетителя.

— Вы ведь не англичанин, мистер Эдлин?

Леонид слегка смутился, а может, просто сделал вид, будто смутился, чтобы польстить мальчику тем, что он такой проницательный.

— Угадал, Иван, — сказал он на чистом русском языке. — Я из России, но об этом молчок. Поговорим? — и, слегка хлопнув Белова по плечу, гость подтолкнул мальчугана к беседке.

Новые знакомые вошли в беседку и устроились на одной из скамеек вполоборота друг к другу.

— Вы знаете моего папу? — поинтересовался Иван по-английски.

— Само собой, — так же по-английски ответил мужчина, улыбаясь уголками губ. — Иначе я бы к тебе не пришел. Давай окончательно перейдем на русский.

— Согласен. Что нового у папы?

Разумеется, мальчик живо интересовался новостями об отце, ибо он был для него идеалом, и не только идеалом, а еще и самым дорогим и близким человеком, однако привитые в английском закрытом учебном заведении манеры, свойственные светскому, хорошо владеющему собой человеку, не позволяли Ивану открыто проявлять свои эмоции, а потому говорил он сдержанно, с достоинством. Но это только внешне, на самом деле Иван, конечно же, был десятилетним наивным подростком, подвижным, веселым и задорным.

На лицо Леонида наплыла легкая тень.

— Вот что, Ваня, — сказал он глухо и испытующе взглянул на мальчика, будто прикидывая можно ли ему доверять, и неожиданно спросил: — Я могу с тобой говорить, как мужчина с мужчиной?

— Конечно! — почувствовав, что за этим предложением последует важное известие, живо откликнулся Белов. — Я вас слушаю.

Леонид вздохнул:

— Видишь ли, Ваня, у твоего отца большие проблемы, — он снова вздохнул, давая понять, как нелегко ему выступать в роли гонца с плохими новостями. — Твой папа попал в плен к террористам!

— Что? — как не старался владеть собой Иван, мальчишка одержал в нем верх, и он потерял самообладание. — Что вы сказали? Мой отец в плену? Что за ерунда?!