Дон Уинслоу - Час джентльменов
Но Джонни все же поехал к Биллу Блезингейму, чтобы учинить ему допрос.
И обнаружил его дома.
С набитым землей ртом.
Глава 134
— Мы нашли эту сучку.
Джонс вздохнул. Эти юные бандиты, обслуживающие его клиента, — как их там, «Безумцы»? Безусловно, хладнокровные и добросовестные работники, но до чего же вульгарные! И работают без фантазии.
— Какую именно? — спросил он в трубку. — Мы ведь двух дам ищем, не одну.
— Ту англичанку. Петру.
— Ну так хватайте ее и везите ко мне, — велел Джонс.
Женщина, подумал он.
И мужчина.
По всей видимости, возлюбленные.
Перспективы открываются наисоблазнительнейшие.
Глава 135
Бун почувствовал, как вода мягко обнимает его.
Ему не страшно. Совершенно не страшно.
Он не стал сопротивляться. Наоборот, позволил воде увлечь себя на дно, а затем оттолкнулся от него вверх. Дрыгая туда-сюда связанными ногами, он по-тюленьи доплыл до поверхности и сделал глубокий вдох.
Стараясь держаться на волнах, он прислушался.
Позади него был прибрежный брейк.
Если и есть на свете человек, который может доплыть до берега вслепую и со связанными руками-ногами, то это Бун Дэниелс.
Вот только…
Там, откуда он только что выплыл, уже шумела лодка.
Бун слышал, как бьется о ее корпус вода.
Затем чья-то рука схватила его за волосы, приподняла и вновь опустила в воду. Но прежде чем погрузиться во тьму океана, Бун услышал мужской голос:
— Посмотрим, как долго ты сможешь продержаться без воздуха.
Глава 136
Как выяснилось, довольно долго.
Очень долго — снова и снова рука удерживала Буна под водой, пока его легкие, казалось, не были готовы взорваться, затем приподнимала его повыше. Бун делал носом вдох, и тут же рука вновь опускала его под воду.
Он уже вытерпел несколько таких «заплывов», когда его мучитель наконец заговорил:
— Где они? — спросил он и, не дожидаясь ответа, снова отправил Буна под воду. Вытащив его, он продолжил допрос: — Где документы, которые она тебе передала? — Наклонившись к Буну, мужчина содрал ленту с его рта. — Ответишь, и твоим страданиям придет конец.
Как только я все расскажу, мне конец, подумал Бун. Покачав головой, он открыл рот и сделал глубокий вдох, прежде чем его вновь засунули под воду.
Бун забился, стараясь вырваться из цепких рук мужчины, но, поняв, что это бесполезно, утих — дергаясь, он лишь тратил драгоценный кислород. Так что он замер и заставил себя расслабиться, прекрасно понимая, что его мучитель не даст ему задохнуться.
Если я умру, они не узнают того, что хотят, твердил себе Бун.
И они не догадываются, с кем связались.
С чемпионом конвоиров зари по задержке дыхания, вот с кем.
Мы ведь специально для таких случаев тренировались, мерзкая ты рожа. Плыли в глубь океана, хватали там тяжелые камни и гуляли по дну.
Я ведь побил Джонни Банзая…
И Прибоя…
И самого Чертова Бога Любви Дэйва…
И даже Санни Дэй…
А потом тело взяло верх над разумом, и он забился, задрыгал ногами, словно повешенный на веревке. Его вновь подняли наверх. Бун жадно задышал.
— Какой же ты дурак, — услышал он голос Джонса.
И Бун вновь погрузился под воду.
А еще говорят, что смерть в воде — самая спокойная.
Глава 137
Его пытали.
Тело Блезингейма было примотано клейкой лентой к стулу за щиколотки и запястья. Все пальцы на аккуратно отпиленных руках, лежащих на полу, были переломаны. Как и все кости в ногах.
Широко раскрытые мертвые глаза были полны боли и ужаса.
Джонни не знал, запихнули землю в рот Блезингейму до или после того, как выпустили ему в голову две пули. Возможно, это удастся выяснить криминалистам.
Значит, у нас уже два трупа с дырками во лбу, подумал он. На работу профессионала не похоже — те обычно стреляют в затылок. Но и непреднамеренным, спонтанным это убийство не назовешь. Тут явно поработал киллер. Может, киллер с отклонениями — любит смотреть своим жертвам в лицо, разряжая в них пушку?
А тут еще и земля эта. Тоже странно. Джонни и раньше приходилось сталкиваться с отпиленными руками — мексиканские картели так поступали с жадинами, запустившими свои загребущие лапы куда не следовало. Сначала им ломали все пальцы, чтобы добыть нужную информацию, затем отпиливали руки, чтобы другим неповадно было воровать, а уж потом приканчивали.
Но земля…
Это что-то новенькое.
Может, убийца хотел сказать, что Билл зарвался и из жадности построил «Райские кущи» на плохой земле? И что из-за него кое-кто потеряет кучу денег? И что этот кое-кто решил, что Билл должен ответить за свои поступки?
Чертов Бун, тоскливо подумал Джонни.
Глава 138
Бун начал засыпать.
Как только он перестал дергаться, мир вокруг замер и стал тихим и спокойным, словно сама матушка-вода решила обнять Буна, прижать его к себе и спеть свою нежную колыбельную, негромкую и ритмичную, похожую на песни дельфинов и китов. Буну стало тепло, как будто вокруг него обернули толстое одеяло. Он вспомнил, что всегда хотел умереть в океане, а не на больничной койке, окруженный трубками и капельницами. В бесчисленных дискуссиях с конвоирами он не раз говорил, что, когда придет его час, он просто поплывет в океан и будет плыть, пока не выбьется из сил, а потом уж океан сам позаботится обо всем остальном. Конечно, ему не хотелось умирать так рано, но тут уж как в сёрфинге — лучше забраться на волну слишком рано, чем слишком поздно.
Бун вспоминал слова своей мамы — она рассказывала, что каталась даже во время беременности. Выходила на самые безопасные волны и ныряла, чтобы он почувствовал пульс океана, его ритм. Он был в водах своей матери, она — в водах своей. Говорят, все мы родом из океана. Когда-то мы выползли из воды на берег, и, быть может, вся наша жизнь — всего лишь путь домой, обратно в океан. Не прах к праху, но соль к соли. Прилив приходит и уходит, и однажды мы уходим вместе с ним. Люди говорят, что рай — на небесах, что после смерти мы поднимаемся вверх, к нашему отцу, но, возможно, мы не поднимаемся, а спускаемся вниз, не в ад, а еще ниже, в самую утробу нашей матери, в темную, невыносимо синюю глубину, и, может, не так уж и плохо будет без воздуха, ведь ты так устал не дышать, так устал надеяться и мечтать о глотке воздуха, а ведь возможен мир без борьбы и надежды, мир идеальной тишины, и у тебя ведь была неплохая жизнь, были хорошие друзья, и ты неплохо прокатился на своей волне, пришла пора ее освободить…
Вот только голос КК в твоей голове не умолкает, а все твердит и твердит…
Еще не время.
Глава 139
На Джонни Банзая лились потоки дерьма.
Сперва от Стива Харрингтона.
— И ты вот так просто на него наткнулся? — говорил он Джонни. — Решил вдруг навестить папашу нашего убийцы и — ба-бах! Бинго! «Смотри, мама, ручек нет!»
— Я напал на след, — признался Джонни.
— Эй, мы же напарники! Помнишь? Ты вообще в кино когда-нибудь был? Копов по телику видел? Да мы же друг другу ближе, чем родные братья! Чем муж с женой! «Старски и Хатч», не? Ни о чем тебе не говорит?
Судмедэксперты осматривали тело Блезингейма. Какого-то парнишку в новенькой форме тошнило в белый пластиковый пакет. Джонни страшно хотелось убраться отсюда куда подальше — не из-за Харрингтона или блюющего парня, а просто чтобы быстрее добраться до Буна и предупредить его, что мексиканский наркокартель вышел за ним на охоту.
Он, конечно, ненавидит бывшего друга, но не настолько же, чтобы желать ему мучительной смерти.
Джонни все еще мысленно рвался наружу, когда на место преступления явился лейтенант Ромеро. Бегло осмотрев все вокруг, он вытащил Джонни на улицу.
— Ты, получается, глухой, — прорычал Ромеро.
— Лейтенант, я…
— Потому что ты, видно, не услышал, как я тебе сказал: «Не приближайся к Биллу Блезингейму». Или услышал, но почему-то подумал, что я хотел сказать: «Приближайся к Биллу Блезингейму»? А? Как оно было?
Джонни проигнорировал этот явно риторический вопрос и, ясно представляя себе, как спускается в унитаз его карьера, сказал:
— По-моему, похоже на разборки мексиканского наркокартеля. Отрезанные руки, да еще и…
— И почему, — горестно прервал его Ромеро, — почему любую гадость, которая случается в этом городе, сразу вешают на мой народ? Парню откромсали руки, и ты сразу же понял, что это дело рук мексикашек?
— Я сказал, что это похоже…
— Я велел тебе держаться от этого дела подальше, — прошипел Ромеро, наклонившись поближе к Джонни. — Я велел тебе не совать сюда свой нос, чтобы мы могли сидеть тихо и не отсвечивать. Но нет, ты втянул меня в самое дерьмо! Метишь на мое место, да, Кодани? Я утащу тебя на дно вместе с собой, клянусь тебе.
