Якудза, или Когда и крабы плачут - Юрий Гайдук
— Мы не понимаем, чем обоснован этот вызов, который уже сегодня будет озвучен в вечерних газетах и может подорвать наше положение в глазах общественности? — с порога выкрикнул он, сверля офицера полиции красными от бешенства глазами. — Или что, теперь с корейцами можно обращаться как с отбросами общества?
— Сядьте! — рявкнул Нуамо, повернувшись лицом к Сун Сину. — Кстати, а вы-то кто? И кто пропустил вас в мой кабинет?
Не ожидавший подобной реакции со стороны полицейского, Сун Син явно растерялся. Честолюбивый кореец, довольно многого достигший благодаря своей жестокости и беспринципности, вопрошающими глазами уставился на своего босса.
— Простите, господин офицер, моего заместителя, — мгновенно сориентировался Му Хён, фамилия которого — мудрый — частенько соответствовала его сущности. — Простите. Это я попросил его сопровождать меня в ваше ведомство.
Он замолчал, видимо, посчитав этот инцидент полностью исчерпанным, но, уловив признаки враждебности на жестком лице Нуамо, тут же добавил:
— Еще раз простите. Я посчитал, что у вас могут появиться вопросы, ответы на которые поможет дать мой заместитель, и если вы позволите ему остаться…
— Хорошо, пусть остается. Надеюсь, вы не будете уверять меня, что знать ничего не знаете про убийство тех девушек, что обслуживали клиентов «Желтого лотоса», который принадлежит вашей семье?
— Так как же можно отрицать подобное? Мало того, что об этом весь город говорит, так и в «Лотосе» уже запаниковал весь персонал.
— В таком случае ответьте мне на главный вопрос: почему жертвами стали девушки, работающие именно на «Желтый лотос», причем не одна, а трое, тогда как в остальных ночных клубах, принадлежащих вашему клану, сплошная гладь да тишина?
— Спрашиваете почему, — задумался кореец, молчал и Акира Нуамо, догадываясь, что он вряд ли услышит правду. Му Хён, вне всякого сомнения, знал, с чего бы вдруг его вызывают в полицию, и тот факт, что он сейчас нарочито долго держит паузу, якобы обдумывая ответ, не мог не вызвать подозрения. И вдруг подал голос его заместитель:
— Вы позволите, господин офицер, ответить на ваш вопрос?
— Что ж, если ваш босс не в состоянии дать вразумительный ответ…
В глазах босса мелькнули искорки ярости — неприемлемо разговаривать подобным образом и тоном с главой семейства якудзы, тем более в присутствии его подчиненных, однако он смог взять себя в руки и негромко произнес:
— Обвинять меня в том, что я не в состоянии дать вразумительный ответ, это по крайней мере непозволительно с вашей стороны, но есть вопросы, как и ответы на них, которые требуют особой щепетильности.
— Ну, что позволительно мне, а что позволительно в данном случае вам, это, положим, мне лучше знать, а что касается моего вопроса… Что ж, насколько я догадываюсь, вы отказываетесь делиться со мной своими версиями происходящего, чтобы, случаем, не оболгать кого-то или не замарать своего имени? Или боитесь кого-то?
И вновь было видно, как дернулся в сторону полицейского заместитель, но вновь вмешался глава клана:
— Наша семья слишком влиятельна, чтобы бояться кого-либо, а вот что касается относительно моего опасения оболгать кое-кого и замарать… пожалуй, так оно и есть.
— Что ж, в таком случае слушаю вас.
Полуобернувшись к своему боссу и получив разрешительный кивок головой, Сун Син какое-то время молчал, видимо собираясь с мыслями, затем произнес:
— Как сказал господин председатель, наша версия происходящего действительно потребует особой осторожности при проверке, и если вы не отринете ее сразу же…
— Говорите! Да поменьше рассуждайте о моих правах и обязанностях, — вновь повысил голос Акира Нуамо.
— Хорошо, — нарочито повинно склонив голову, произнес Сун Син. — Вы помните нападение на «Желтый лотос», когда застрелили его владельца?
— Естественно. Однако я не вижу ничего общего в этих убийствах.
— Мы бы тоже ничего общего не увидели, если бы не признание тех девочек, которые были свидетелями убийства Дэ Джуна. И когда они прибежали ко мне, трясущиеся от страха, и мы с господином председателем смогли выжать из них картинку происшедшего… В общем, убийство наших девочек и нападение на «Желтый лотос» — это звенья одной цепи.
— Та-ак, а вот это уже более чем интересно. И чем же не угодили ваши девочки тому убийце, который порешил их, словно курочек в курятнике?
— Спрашиваете, чем не угодили? — фыркнул заместитель, и на его скуластом лице застыла язвительная ухмылка. — Да тем не угодили, что убийство Дэ Джуна произошло на их глазах и они могли бы оказать посильную помощь полицейским, чтобы те вышли на них.
— Даже так?! — насторожился Нуамо: — Это уже меняет дело. А что, этих налетчиков было много?
— Двое. И девочки не только хорошо запомнили каждого из них, но даже услышали имя человека, по приказу которого и был убит Дэ Джун. — Кореец замолчал, словно испрашивая тем самым разрешения у своего босса, который затих и словно раздумывал, стоит ли оглашать имя человека, приказавшего убрать владельца ночного клуба на окраине Саппоро, и не выйдет ли ему боком это признание.
— Говорите же! — поторопил его полицейский.
— Да, конечно, — в конце концов согласился с ним глава семьи и негромко произнес: — Этот приказ отдал известный вам Танака, и я не сомневаюсь, что именно по его приказу были убиты все три девушки, ставшие невольными свидетельницами того преступления.
— Танака? — не поверил услышанному Аира Нуамо.
— Да, Танака, глава подразделения семьи Ямомото в Отару.
— Не верю! — откинулся на спинку кресла офицер. — Ему-то какая прибыль с того, что он убрал Дэ Джуна? Да и в каком месте могли бы пересечься их дороги? Насколько мне известно, Танака держит под собой рыбный порту в Отару, а Дэ Джун, простите, использует молоденьких кореянок для собственного обогащения. И с чего бы вдруг Танака настолько сильно взъелся на владельца ночного клуба, что решился на это преступление?
— Возможно, что-нибудь личное?..
— Что-о-о, личное? Вы хоть понимаете, что говорите? Личное… Танака и ваш владелец ночного клуба — фигуры несопоставимые, и утверждать, что между ними могут быть какие-то личные распри…
