Нэнси Пикард - Потерянная невинность
Эбби сумела сохранить невинность и непосредственность, которые не изменили ни время, ни утраты и душевные переживания. Ее синие глаза по-прежнему отражали удивление, боль, доверие и безграничную любовь. Такая девушка заслуживала лучшей участи, чем Патрик…
Боже мой! Верпа прижала ладонь ко рту, шокированная такими мыслями о собственном сыне.
Но это действительно было так. Идя к поставленной цели, Патрик мог быть упорным… и безжалостным. Обычно он не останавливался, пока не получал желаемое. Он был вполне способен взять Эбби измором, подобраться к ней в момент слабости, сыграть на ее одиночестве или даже стремлении иметь детей.
То, что в город вернулся Митч Ньюкист, только сыпало соль на раны и делало ее еще более уязвимой.
Этого не должно случиться! Верна решила, что не допустит, чтобы Патрик заполучил Эбби.
«Кем надо быть, — спрашивала она себя, — чтобы позволить дочери Марджи, и в особенности такой девушке, как Эбби, выйти замуж за такого парня, как Патрик, если даже его собственная мать допускает, что он способен на убийство?!»
* * *До той ночи, когда на их поле нашли тело убитой девушки, Верна не позволяла себе всерьез сомневаться в старшем сыне. Она не допускала мыслей о том, что он способен на все и, возможно даже, является одним из тех ужасных людей, на которых вешают жуткий ярлык «социопат». Вместо этого она предпочитала считать его самолюбивым, самоуверенным и эгоистичным. С самого раннего детства Патрик был склонен использовать люден, манипулировать ими и дразнить их, наслаждаясь их переживаниями. Она делала все, что было в ее силах, чтобы привить Патрику умение ставить себя на место других людей, но с годами все больше убеждалась, что понятие «совесть» ему чуждо. Зато этим качеством был с лихвой наделен Рекс. Но Верна также видела, что оба ее сына, а не только Рекс, пользуются популярностью. У обоих были друзья, оба были раскрепощены и умели себя занять…
Ее опасения расцвели буйным цветом в ту ночь, когда она произнесла слова, которые теперь казались ей роковыми. «Рекс, что случилось?» — спросила она.
Младший сын сидел на краю ее постели, поддерживая несчастную сломанную кисть, и из него потоком лились слова — слова, которые Верна была обязана выслушать, хотя ей хотелось зажать уши ладонями и защититься от этого потока информации. Сначала он сообщил ей о том, что они нашли посреди пастбища замерзшее тело мертвой девушки.
— Мама, я ее знаю! Я не сказал этого папе, но я ее знаю. И Пат тоже ее знает.
Потом он рассказал Верне, как был зол на Патрика за то, что он летом отлынивал от работы, как однажды сел в грузовик, проследил за братом и нашел его в загородном доме Ньюкистов в обществе девушки, зарабатывавшей на жизнь уборкой домов. При этом Пат был босой и раздет до пояса. Рекс также рассказал матери о том, как он шантажировал брата, заставив его держаться подальше от этого места, хотя и не мог бы поручиться, что Патрик больше туда не ездил. Он рассказал ей, как влюбился в Сару Фрэнсис, как стал ее навещать, помогать ей, делать для нее покупки, общаться с ней. Он рассказал об их ночной прогулке по прерии и о том, как он обнаружил, что единственным парнем, который ее интересует, является Митч. Он не стал скрывать и того, как швырнул этот факт в лицо Патрику, чтобы вызвать у него приступ ревности и ярости.
Она понимала, что смерть девушки разбила Рексу сердце и что больше всего он боится, что, вызвав в брате ревность, стал причиной ее гибели. Рексу было всего восемнадцать, а на него уже свалилось это горе, шокировавшее его до такой степени, что он решил, будто это брат убил Сару в припадке ревности.
— Мам, Пат не сказал папе, что он ее знает! — вырвалось у Рекса.
— Ты тоже этого не сделал, милый, — напомнила ему мать, пытаясь сохранить спокойствие, хотя ее сознание густой стеной тумана окутали страх за сына и болезнь.
— Это не то же самое!
— Рекс, он твой брат!
— Мама, он Патрик! — выпалил в ответ Рекс.
Чувство вины, которым терзался Рекс, и его обвинения в адрес Патрика пробудили в душе Верны страхи, которые она много лет старательно подавляла. Однако она не верила… не могла поверить в то, что кто-то из ее сыновей способен причинить девушке зло, даже если у него были веские основания для ревности.
Но она уже ничего не знала, не понимала…
* * *Верна смотрела на нетронутый кусок пирога в своей тарелке.
Ей казалось, что аппетит покинул ее навсегда.
— Рекс, — обратилась она к младшему сыну семнадцать лет назад, — твой брат не мог так поступить! Ты не имеешь права допускать такую возможность! Выбрось эти мысли из головы и не смей больше так думать. И не вздумай с кем-нибудь поделиться своими опасениями. Даже с отцом. Если эти мысли будут тебя тревожить, ты можешь поговорить со мной, — добавила она.
Рекс больше так и не заговорил на эту тему. Они больше не поднимали этот вопрос.
Верна не рассказала Натану о том, что сказал ей Рекс. В ту ночь муж вернулся очень поздно, без сил упал на постель и шепотом рассказал ей о найденном на ранчо теле девушки, которое они с Патриком отвезли в офис Квентина.
— Верна, она так жестоко избита, что трудно было даже предположить, что у нее когда-то было лицо, — неожиданно произнес Натан.
Верну от этих слов как будто током ударило. Рекс ничего не сказал о том, что ее трудно было опознать. Более того, он ее узнал. И он был уверен, что ее узнал Патрик. Каким образом ее сыновья узнали обнаженную мертвую девушку, если не видели ее лица?
Верна до рассвета лежала без сна. С каждой секундой ей становилось все хуже.
Она очень многого не знала. Она очень многого не хотела знать. Она вздохнула с облегчением, узнав, что ей необходимо лечь в больницу в Эмпории. Там ей давали лекарства, заставлявшие ее спать. Она проспала все расследование, не коснувшееся ее сыновей, проспала незаметный отъезд старшего сына в другой город и в другой колледж, проспала поминальную службу и погребение красивой девушки, у которой когда-то было имя, семья и жизнь…
Сидя за кухонным столом, Верна закрыла лицо руками.
Она думала об убитой девушке, понимая, что все это время в первую очередь должна была думать именно ней.
— Спасибо за то, что ты облегчила страдания моего супруга, — безмолвно молилась Верна. — Прошу тебя, Сара, прости нас и помоги нам.
К тому времени как Митч подъехал к домику на ранчо и припарковал машину, совсем стемнело, Он вытащил из машины огромную клетку, в поисках которой доехал до Манхэттена, и пакеты с кормом и свежими фруктами. Он не стал даже заглядывать в магазины в Смолл-Плейнс, зная, что в таком маленьком городе невозможно найти по-настоящему большую клетку.
— Я рассчитываю, что тебе вес это понравится, — обратился он к Джей Ди, входя в дом и включая свет. — Ради тебя я проехал не меньше сотни километров.
Птица тихонько заклекотала.
Митч вернулся к машине за остальными покупками и только тут заметил нечто, от чего застыл на месте.
Дверь в погреб была распахнута настежь.
* * *Сначала он хотел просто подойти и заглянуть в погреб, но волосы, дыбом вставшие на затылке, заставили его проявить осторожность. Вчера, выходя из подвала, он плотно притворил за собой дверь. Когда он утром уезжал из дома, дверь по-прежнему была закрыта. Ее не мог распахнуть ветер, пусть даже и очень сильный, потому что дверь была очень тяжелой. Ему и самому удалось это с большим трудом.
Стараясь ступать как можно бесшумнее, Митч поспешил вернуться в дом, где прямиком направился в спальню родителей. Оказавшись там, он открыл ящик тумбочки между кроватями, чтобы убедиться в том, что отец по-прежнему хранит там пистолет.
Да, он был на месте. Маленький, но смертельно опасный. Именно его Митч и рассчитывал там найти.
Он помнил этот пистолет. У него была черпая рукоятка и серебристый ствол. Кажется, его подарили отцу Квентин Рейнолдс и Натан Шелленбергер.
Одни Бог ведал, когда оружие в последний раз смазывали или чистили и можно ли из него стрелять, не опасаясь получить пулю себе в грудь. Нельзя было исключать возможности того, что из этого пистолета, который представлял собой скорее коллекционный экземпляр, чем реальное оружие, не стреляли уже лет двадцать, если не больше. Митч обнаружил в его магазине пули. Даже если пистолет и не представлял собой реальной угрозы для жизни, он, тем не менее, был способен нагнать страху на кого угодно.
«Кое-какие подробности сельской жизни не забываются никогда», — подумал Митч.
Во-Во-первыхэто касалось умения стрелять. Во-вторых, рассказов о бродягах, забирающихся в пустующие дома. По большей части это были люди, связываться с которыми было опасно. Иногда это были сбежавшие заключенные, скрывающиеся среди просторов прерии от властей. Они облюбовывали в качестве пристанища дома среди бескрайних просторов, где хозяевам трудно было рассчитывать на чью-то помощь.
