Будет больно, приятель! - Георгий Юрский
Внешность Сергея Коровина не очень соответствовала занимаемой должности. Был он сухощав, невысок, со смешным ежиком то ли седых, то ли рыжих волос. Однако волевой подбородок и пристальный немигающий взгляд объясняли, почему двухметровые бойцы СОБРа слушались его беспрекословно.
Сергей шумно вздохнул, глядя на очередную коробку с сыром, сосчитанную и отброшенную инспектором в сторону:
— Сука, столько продуктов пропадет! Могли бы бедным раздать…
— Ну они же без документов. Отравится человек, с кого потом спрашивать? — меланхолично отозвался Даниил.
— Мы же с тобой понимаем, что продукты нормальные. Коммерсанты себе не враги говном торговать.
— Я понял намек. Через полчасика отойду покурить, можете отовариться, — Даниила и самого коробило, что столько хороших продуктов уйдет в печку.
— Да не в этом дело, — жарко воскликнул Сергей (хотя очевидно, что и в этом тоже). — Ну хочешь ты наказать Европу — введи запретительные пошлины на эти товары. Хоть в сто, хоть в двести процентов от стоимости.
— Это правда. Тем, кто пармезан с хамоном ест на завтрак, не важно, сколько они стоят, заплатят и тройную цену.
— Вот и я про это. Средний класс все равно это по таким ценам покупать не будет, и задача решена — резко снизим импорт из Европы. Но целая отрасль рынка декриминализуется, — Сергей проявлял стратегическое мышление.
— Так еще бы импортозамещение работало! Помнишь, месяц назад на мясокомбинате шпик немецкий изымали?
— Ну да. Три морских контейнера из Гамбурга. Снаружи как обычные выглядят, а внутри — в термосы переделанные, — Коровин запустил пятерню в ершик волос, словно забыл, что давно состриг длинную челку.
— Да, эти. Я с директором комбината тогда пообщался. Говорит, в России не умеют такой шпик делать. И ему колбасную линию то ли продавать надо, то ли переделывать под наше сало.
— Надо эти санкции заканчивать, — решительно объявил Сергей.
— Ну да. И Батьку лишим доходов. А то у нас Беларусь — родина креветок и авокадо, — поддакнул Даниил.
— Да… Дня не проходит, чтобы на белорусском направлении не хлопнули чего-то. Одни ловят, другие убегают. Тусовка, мать его! — взгляд Коровина стал свинцовым.
— Ну так иди в Госдуму, наладь там все! Все, я — курить, — Смирнов вышел на улицу размять конечности.
Смотреть там было не на что. Очевидно, при советской власти в промзоне было какое-то производство, судя по количеству труб и емкостей, — связанное с химией. Царила обстановка абсолютного запустения, хотя кое-где были припаркованы приличные машины. Даниил дошел до проходной, где собровец как раз тормознул «газель» на выезде.
— Чего тут у вас?
— Да вот, выезжать собрался — документов нет. Говорит, пустой. Думаю, вдруг от вас убегает, — отозвался боец.
— Ну давай посмотрим в кузов, — Смирнов прошел к фургону.
Водитель помялся и нехотя начал открывать дверь. Внезапно он повернулся и спросил:
— Мужики, может договоримся?
— Оп-па, ну теперь точно открываем, — скомандовал Даниил.
Как говорится, бывших полицейских не бывает. Смирнов вспомнил байку про бывшего мента, который догнал и задержал опаздывавшего на автобус пассажира. «Вижу — бежит. Я за ним. Раз бежит, надо догнать».
Водитель со вздохом открыл дверь фургона — их взгляду предстало несколько десятков картонных коробок. В половине были бутылки виски «Jack Daniels», в других — коньяк «Hennessy». Выглядели они абсолютно идеально, так что неопытным глазом не определить подделку. Но контекст говорил об обратном.
— Так, дружище, рассказывай, с какого склада едешь? Не бойся, тебя отпустим сразу. Ну только выгрузим алкашку, — Даниил взял быка за рога. Потом перевел взгляд на собровца: — Сережу вызови по рации, пусть с бойцами сюда выдвигается.
Через десять минут все они были у ворот неприметного склада. Рядом стояли два недешевых джипа. Водитель постучал условным стуком, и дверь склада распахнулась. Дальше немного порезвились собровцы, заскочив в помещение и уложив бутлегеров лицами в землю. Там были гастарбайтеры и пара мужчин, одетых поприличнее. Производство было не из мелких. Сотни бочек со спиртом, канистры с ароматизаторами и красителями, ящик с поддельными акцизными марками, коробки с пустыми бутылками. Осматривая разнообразные емкости, Даниил с ужасом думал, как много паленого алкоголя попадает в розницу. Там были бутылки для ликера, рома и текилы, а также пафосной водки.
Подошел Серега Коровин.
— Круто тут у них. Что делать будем? — почесывая ершик, спросил он Смирнова.
— Таможне в показатель паленый алкоголь не идет. Это незаконная предпринимательская деятельность — полицейская статья УК.
— Ну не оставлять же их просто так? Травят же народ.
— Не оставим. Сейчас позовем полицию.
Даниил набрал своего давнего товарища Славика Дьяченко, чуть не единственного друга, оставшегося с прошлой работы.
— Слушаю, — прозвучал бодрый голос в телефоне.
— Славик, здорово. Как сам?
— Данька, привет, тыщу лет не слышал, — обрадовался Славик. — Я в порядке, как ты?
— Нормально. Как у тебя с раскрытиями? — перешел Даниил к делу.
— Как обычно. Херово. А почему ты спрашиваешь?
— Мы тут случайно базу бутлегеров хлопнули. Район не твой, но ты же придумаешь, как себе палку нарисовать.
— Итить твою, профессор. Сейчас подыму какое-нибудь изъятие паленки из палатки и рапорт на обыск напишу. Адрес диктуй.
— Точного не знаю. Сейчас я тебе фотку нашего постановления на осмотр территории и помещения скину. Тут вся промзона указана, так что можешь также сделать.
— Фотку давай. Решу со следаком, даст поручение на обыск — и к вам. С меня причитается!
— Раз причитается, привези ребятам пиццы. На десять человек. А то тебя дожидаться — без обеда останемся.
— Заметано!
Даниил повесил трубку. К нему подошел Коровин.
— Там какие-то черти подъехали. Просят поговорить.
Смирнов вышел на улицу. Там стояла группка из двух коммерсантов и полицейского в форме. Все трое были очевидно из южных республик Российской Федерации. Полицейский двинулся к Даниилу.
— Вы тут главный? Можно ваши документы? Что за мероприятие? — закидал его вопросами, говоря с небольшим, но заметным акцентом.
— Свои предъявите, лейтенант, — холодно ответил Смирнов.
— Пожалуйста, — чуть осадив
