Будет больно, приятель! - Георгий Юрский
Поскольку выезды предусматривали непосредственный контакт проверяющих с проверяемыми, к ним для порядка с недавнего времени приставляли сотрудника службы по борьбе с коррупцией. Даниил не мог назвать это занятие интеллектуальным: ходить целый день между коллегами и посматривать, как бы не случилось коррупционных проявлений, было скучно. Но картинка каждый день была новой, так что ездить было всяко интереснее, чем сидеть в кабинете и заниматься унылой работой. А работа действительно была унылой. Поначалу Даниилу казалось, что он нашел дело своей жизни. Бывший однокурсник Петров, пригласивший Даниила в таможню, дослужился до заместителя начальника отдела и сразу взял его под опеку. Несколько месяцев ушли на осознание новых реалий. Первой приятной неожиданностью стал контингент. По закону о госслужбе все таможенники были с высшим образованием — после спившихся люмпенов в полиции Смирнову было непривычно взаимодействовать с нормальными людьми. Второй приятной неожиданностью оказались условия службы. После полуразрушенного здания ОВД — нормальный кабинет с хорошим ремонтом и удобной мебелью. Зарплата «погонного» сотрудника ФТС вполне достойная, переработок особых нет, при этом есть возможность заниматься спортом, который Даниил за время службы в МВД почти забросил.
Еще одной приятной неожиданностью оказалась полная непуганность таможенников. Первый выезд Смирнова на таможенный пост, который ему поручили курировать, привел его в оторопь. Ни одной отечественной машины или иномарки старше пяти лет на служебной парковке он не увидел. Инспектора с зарплатой в двадцать-двадцать пять тысяч приезжали на новехоньких немецких и японских иномарках. У них хватало ума не покупать их на свое имя (каждый год им надо было сдавать декларации о доходах и объяснять происхождение машин), но, оформив их на соседей и друзей, они становились прозрачны. Часы, айфоны и шубы барышень-таможенниц тоже не оставляли пространства для сомнений, на какие доходы они живут.
С доказательной базой было чуть сложнее. Как правило, денег таможенники не вымогали, взятки им коммерсанты давали добровольно, так что желающих обратиться с заявлением на взяточничество не было. Документировать передачу тоже было сложно. Декларации давно были электронные, никто в папки с документацией купюр не вкладывал, и внезапно врываться и шерстить комплекты документов было бесперспективно.
Иногда водители, не привыкшие к политесам, совали пятьсот рублей в свои бумаги, скрытые камеры наблюдения документировали, как инспектора их ловко перекидывали в свои карманы. Но пятьсот рублей было совсем мелко для уголовного дела. Просмотр переписки на смартфонах тоже был не особо перспективен. Те, кто поумнее, настраивали свои мессенджеры на удаление чатов, у остальных в переписке с коммерсантами все было довольно невинно. Номера деклараций, технические вопросы — с этим в суд не пойдешь.
Неприятным сюрпризом оказалась политика службы. Когда Даниил после месяца агентурной работы пришел к Петрову с предложением, тот несколько удивился. Пролистав записи и схемы Даниила, где было расписано, кто и сколько на таможенном посту берет за ту или иную операцию, он спросил:
— А за что их привлекать-то? Вроде по чину берут.
— Так ведь берут! — не понял вопроса Смирнов.
— Ну закроешь ты их, а кто работать будет? Ты сядешь декларации выпускать или машины пойдешь досматривать? Кто на зарплату госслужащего в двадцать тысяч пойдет работать? Погоны ведь им так и не дали, — продолжал задавать вопросы товарищ.
— А зачем мы тогда нужны, если их за взятки не сажать? — изумился Даниил.
— Мы нужны для профилактики коррупционных проявлений. Обескровить таможню нам никто не даст. Если кто зарвется, того примем — не беспокойся. А так посадим этих, придут новые. Или тупые окажутся — кто еще на такую зарплату в Москве пойдет? Или жадные — опять сажать придется: из-за неумения дров наломают.
— Ну так что, нам просто сидеть и смотреть, как они бабки рубят? — возмутился Даниил.
— Не все так однозначно, — начал Петров, — потом поясню тебе, сейчас некогда, на совещание убегаю.
Даниил решил, что практика полицейского УСБ по обложению сотрудников на доходных должностях данью, похоже, прижилась и в СПК. Чтобы не влезать в эту грязь, он попросился заняться чем-то другим.
Вообще-то в СПК народу было немного. Но совсем недавно ОБЭП поймал инспектора, проверявшего мебельный магазин, на выносе стула. Найдя контрабандно ввезенную итальянскую мебель под видом дешевой китайской, он развел директора магазина на гарнитур. Тот поначалу согласился, потом позвонил в полицию. Тем даже не пришлось деньги метить, приняв инспектора со стулом в руках. После скандала начальство приказало все выездные проверки проводить под присмотром СПК. Даниил тут же вызвался на эту непрестижную работу. Там тоже можно было чем-то поживиться, но он с порога объявил о своих правилах, и никто из коллег к нему не обращался с непристойными предложениями.
На первой же проверке он не поленился пересчитать количество контрабандных шуб в проверяемом магазине и поймал инспектора на занижении количества в акте. Тот, конечно, свалил все на плохое знание арифметики, но сигнал был услышан. До идиотизма Даниил не доходил, и, если, к примеру, продавец на ясном глазу божился, что яблоки не польские, а азербайджанские, заодно предлагая их попробовать, не отказывался. При условии, конечно, что испанские мандарины были уже описаны и изъяты.
Параллельно службе в СПК Даниил закидывал удочки насчет перехода в Оперативную таможню, чтобы ловить настоящих контрабандистов. Там, в принципе, были не против, но предложили ему доказать свою профпригодность, притащив какое-нибудь громкое дело.
Начальника отдела по контролю после выпуска товаров не было, но в коридоре он встретил коллег, уже поджидавших его. Они погрузились в микроавтобус с СОБРом и тронулись в сторону Калуги. Спустя час свернули с шоссе и, немного поплутав по промзоне, подъехали к неприметному складу, спрятанному среди заводских зданий. Охранник на шлагбауме, увидев машину СОБРа, быстро сориентировался: открыл шлагбаум и вышел из будки с поднятыми руками. Один из собровцев остался с ним присмотреть за тем, чтобы тот не стал никому звонить. Оставшиеся рванули в сторону склада. Через пятнадцать минут активная часть операции была закончена. Инспекторы считали головки сыра и палки колбас, Даниил скучающе смотрел на это все, так как никто никого не пытался коррумпировать. На складе были только несколько грузчиков.
Рядом с Даниилом стоял Сергей
