Андрей Орлов - Я навсегда тобою ранен...
В общем, истину худо-бедно восстановили. Мурзин пообещал поговорить с Куницыным и Стеллой. Голованов взял на себя обработку Риты Метелиной, которую уже три дня мечтал закадрить. Ситуация вырисовывалась восхитительная – сомнительная версия проистекала от Голованова, на нем же все и замыкалось. Один Голованов все знает. А поговорить с ним можно только через медиума.
– А теперь внимание на экран, – сказал я. – Все смотрят в честные глаза следователя и слушают захватывающую историю.
Не расцвечивая историю деталями, я посвятил их в обстоятельства дела о семи убийствах и странных событиях, происходящих в Рыдалове и близ него. Насколько помню, на этой папке не ставили гриф «Совершенно секретно».
А закончил я речь проникновенными словами:
– Теперь вы знаете, уважаемые попутчики, ровно столько, сколько знаю я. Рассказал я эту историю не для того из вас, кто и так все знает, а для тех, кто не знает. Могу еще обрадовать: с каждым из вас по возвращении в Рыдалов будет проведена работа на предмет выяснения личности и прошлой жизни. Не советую одному из присутствующих устраивать охоту на меня лично – это мало поможет. Уголовный розыск осведомлен о характере моей работы в вашем коллективе. Есть вопросы или соображения?
Четверка выживших потрясенно молчала.
– Имеется авторитетное мнение, – добавил я, – что для безопасности вашей группы лучше повернуть назад.
Словно в подкрепление этих слов, заморосил дождик. Люди шевелились, стряхивая оцепенение. Куницын покрутил головой, словно освобождаясь от невидимой лапши с ушей. Рывком вскинул капюшон.
– Из вас прекрасный рассказчик, капитан, – оценил историю Мурзин. – Слушал без отрыва. Нет, я далек от мысли, что вы все это сняли с потолка... Но, как бы это выразить... словом, стоит ли валить в одну кучу? Вы уверены, что убийства взаимосвязаны?
– Отнюдь, – сказал я. – А вы уверены, Олег, что умирать всегда будет кто-то другой, а не вы? Я понимаю, каждый мнит себя бессмертным – он не может представить, что умрет, невзирая на то, что эти неприятности случаются сплошь и рядом. Но вы же понимаете в глубине души, что у вас с остальными равные шансы? Чем вы лучше?
Мурзин замялся, открыл было рот – заявить, что он не сделал ничего такого, чтобы кто-то желал его смерти...
– К черту, – резко бросил Куницын. – Ваш рассказ, капитан, звучит зловеще, но имеется в нем одна интересная особенность. Не догадываетесь какая? Он полностью подтверждает факт наличия золота.
И вот тут я заметил, как все четверо подобрались, навострили уши. Я бы даже сказал, не четверо, а... пятеро. Не учится человечество на своих ошибках. Сколько веков люди гибнут за металл, а по сей день при слове «золото» забывают про такое элементарное понятие, как безопасность.
– Маленькая поправка, – сказал я. – Мой рассказ подтверждает факт, что золото, стыренное из инкассаторской машины, – БЫЛО. Существует ли оно нынче и где оно существует – хрен его знает. И никакого, кстати, подтверждения, что оно дожидается вас в ущелье Зеленого Дьявола.
– А вот это можно установить лишь опытным путем. – Куницын поднял похудевший рюкзак и забросил за спину. – До ущелья версты три. Говорят, оно не очень обширное. Перестаньте, капитан, не надо тыкать в меня пистолетом. Что вы можете сделать? Устроить еще одну драку? Выстрелить? Да тьфу на вас... Кто идет со мной? Решайтесь. И не забудьте, что карабин вы обязаны вернуть – на него имеется законное разрешение.
– Я иду, – быстро сказал Мурзин.
– Черт, – сказала Стелла. – А я, наверное, нет...
– Да и меня как-то не особенно тянет... – жалобно посмотрела на меня Рита.
– Отлично, девчата, – обрадовался Мурзин. – Дуйте с капитаном в Рыдалов, а мы еще походим. Глядишь, свидимся в этой жизни...
– Захотите поучаствовать в добыче – догоняйте, – подмигнул Куницын.
Этот парень был решительно прав – я не мог их остановить. Стрелять в людей, которые не слушаются, – не мой жанр. Я уныло смотрел, как двое мужчин, сгибаясь под тяжестью рюкзаков, пропадают в мокрой пелене. Не походили они на прожженных убийц. Без оружия пошли, поймал я невеселую мысль и ощутил укол той самой штуки, что зовется совестью. А ведь бродячая тварь где-то поблизости...
Мысли вертелись бурлящей воронкой. Я представил, как эти двое находят золото. Действуют трезво и поэтапно. Имеются два варианта: перепрятать, вернуться на базу и заявить, что никакого золота не нашли. Вариант безопасный, но придется снова сюда ехать. Есть и второй: навьючиться (своя ноша, как известно, не тянет) и продолжать идти на север. Документы при себе, до ближайшего поселения с говорящим названием Удачный – верст двадцать. Зачем возвращаться на базу, когда впереди сияющие горизонты? Мы живем в чудесную эпоху – владеть золотом не возбраняется, а имея немного головы на плечах, можно выгодно его загнать...
– Они ушли, черт их побери, – забрался в уши завистливый шепот.
Я избавился от онемения и повернул голову. Пропади оно все пропадом – женщины, стоящие рядом, тоже меньше всего походили на убийц. Жалкие, мокрые, ждущие от меня мудрого решения. Не вкралась ли ошибка в расчеты?
– Я не знаю, – обреченно молвила Рита, тупо глядя на мой пистолет. – Они ушли... Мне кажется, мы неправильно поступили.
Мне тоже так казалось, но я помалкивал.
– Два с половиной пуда золота... – завороженно прошептала Стелла. – Этого хватит на несколько жизней...
– И пять трупов, – напомнил я, – не страдающих жаждой к благородным металлам. Один из них, как бы ни хотелось это говорить, будет ваш, Стелла.
– А себя вы не считаете?
– А я осторожный.
– Черт бы вас побрал, осторожный вы наш! – злобно выкрикнула Рита. – Кормите нас своими баснями, запугиваете... Откуда вы взялись на нашу голову?! – Она схватила рюкзак, набитый ненужными женскими шмотками плюс магнитофон, с ненавистью глянула на меня и засеменила вдогонку за «старшими товарищами». – Ребята, постойте, не уходите!...
«Кажется, мы попали в зону, свободную от интеллекта», – удрученно думал я. Почудилась ли мне иезуитская улыбочка на перекошенных губах Стеллы? Или холод со страхом их сковали? Она нагнулась, чтобы поднять рюкзак, а когда распрямилась, на губах ничего не было, зато в глазах поблескивало удивление от принятого решения.
– Простите, Артем, ребята правы – глупо возвращаться, когда до цели два шага. Возвращайтесь в Рыдалов, если хотите, а мы пойдем до конца... Только не острите, ради бога!
– Ну что вы, Стелла, – с пиететом вымолвил я. – Приятно видеть, как люди устремляются в будущее. Им и в голову не приходит, что их просто далеко послали.
Она взглянула на меня как-то странно, вцепилась в лямки рюкзака и бросилась в серую муть, проглотившую уже троих.
– Рита, подожди, я с тобой!...
Что и требовалось доказать. Золотая лихорадка сильнее оргазма и «Фауста» Гете. С ней не справится страх перед смертью. Надо умереть, чтобы излечиться (тот же птичий грипп). Я проводил ее глазами и не спеша поднял рюкзак. Затем подумал, снял. Спустился в кусты. Постоял перед мертвым Головановым, урок которого никому не пошел на пользу. Нагнулся, оттащил его на ровное место. Вернулся за вещами, положил рядом с покойником, выудил из его рюкзака непромокаемую брезентовую накидку, укутал тело. Выкурил сигарету, пряча ее от дождя в кулак, поискал глазами ориентиры, чтобы когда-нибудь сюда вернуться, подхватил рюкзак и поволокся за горе-кладоискателями...
Глава одиннадцатая
Я нагнал их через полчаса, когда эти четверо, одолев островерхий гребень, сели отдохнуть. Все молчали. Дружно сидели, словно позабыв, что один из них – товарищ весьма сомнительный. Мурзин со свистом тянул сигарету; Куницын, стиснув зубы, точил об камень тесак, который я не осмелился у него отнять. Девицы зачарованно смотрели, как он это делает. Повернули головы, услышав решительные шаги милиции. По бледному лицу Мурзина скользнула улыбка.
– Надо же, капитан, как быстро вы по нам соскучились.
– Я надеюсь, что это взаимно, – буркнул я, присаживаясь, как всегда, в стороне. – Признайтесь, господа, как бы ни тошнило вас от моей физиономии, а некоторое чувство защищенности она навевает.
– Лимонада без газа не хотите? – спросила Стелла, протягивая ополовиненную поллитрушку «Фанты». – А то вы так устало выглядите.
– Не хочу без газа, – покачал я головой, – спасибо.
– Знаете, капитан, – сказал Мурзин, – честно признаться, глядя на вас, не испытываю никаких эмоций. Минус складывается с плюсом, и получается полное равнодушие.
– Скажите, – вопросительно глянула на меня Рита, – что вы собираетесь делать, если мы найдем золото?
– Не знаю, – чистосердечно признался я. – Не думал об этом. С одной стороны, золото принадлежит государству.
– Которое за пятнадцать лет о нем забыло, – буркнул Куницын.
– Правильно, – согласился я. – Это и было «с другой стороны». Хотите правду? Меньше всего меня волнует золото, хотя и не сказать, что я живу в атмосфере достатка и процветания. Скорее всего я позволил бы вам безнаказанно им завладеть, отщипнув и себе на бедность. Государство не обеднеет. Но складывается впечатление, что у кого-то из вас совсем иные планы – прикарманить золотишко целиком, а соперников – в распыл. Ему не сложно – трупов на его совести уже хватает.
